Основным оружием пластунов являлось ружьё. В лексиконе черноморцев для его обозначения существовали следующие слова: «ружьё», «мушкет», «рушница», или «ручница», и «флинта» (последние два в документах встречаются очень редко). По архивным источникам не удалось проследить, имели ли эти выражения какие-либо смысловые нюансы или же были полностью синонимичны. В двух встреченных случаях употребления слова «флинта» она обозначена как «немецкая» и «английская».
Интересные сведения о ручном огнестрельном оружии пластунов приводит И. Д. Попко: «В прежнее время вооружение пешего казака состояло из длинной винтовки (терновки, литовки, арнаутки и других наименований)». По документам конца XVIII – начала XIX в., мы можем добавить ещё два: «павловка» и «черноложка». Достаточно простой представляется атрибуция «арнаутки». В буквальном смысле это албанское ружьё. Возможно, так назвали все ружья балканского происхождения. Остальные названия, судя по всему, происходят от имени мастера, торговца, места изготовления («павловка») или внешнего вида («черноложка» – ружьё, имевшее ложе, выкрашенное чёрной краской?).
Начиная с XIX в. основным поставщиком оружия для Черномории становится Тула. Ружья поступают по трём каналам: войсковые заказы, ярмарочная торговля (в том числе с участием и самих тульских мастеров), розничная торговля в постоянно действующих екатеринодарских лавках. В 1813 г. войско заключает договор с тульским оружейником И. Н. Бривиным на изготовление 2034 длинноствольных винтовых ружей. Затем последовал подряд на поставку тульским оружейником и торговцем Лентяевым 2500 карабинов. В 1822 г. для черноморских казаков был Высочайше утверждён образец длинноствольного ружья на чёрном кожаном ремне. Но и после введения образцового ружья, «имеющим надобность в партикулярных охотах», разрешалось приобретать ружья любого вида. В лавках Екатеринодара в эти годы продавались и короткие охотничьи ружья, «сделанные на манер немецких», и длинноствольные «в ложах на манер черкесских»: как винтовые, так и «кругляки».
По отдельным ведомостям оружия начала 30-х гг. XIX в. можно судить, что тульские ружья уже не просто преобладают, а являются практически единственными в вооружении казаков. Учитывая разнообразие привозимых в Черноморию ружей, собранных в Туле, как правило, из разновременных деталей и от самых различных систем, можно говорить и о большом разнообразии ручного огнестрельного оружия у казаков. Поэтому безнадёжной будет попытка выделить какой-либо тип пластунского ружья, характерный для первого периода.
Положение кардинально меняется после того, как пластуны признаются официально и получают «права гражданства». Положением о Черноморском казачьем войске от 1 июля 1842 г. в каждом из 12 конных полков и 9 пеших батальонов предусматривалась особая штатная пластунская команда в количестве 60 человек. Первоначально предполагалось дать пластунам и застрельщикам (последних – по 36 человек в полку и батальоне) английские ружья. Много лет они хранились в московском арсенале, так как Артиллерийский департамент признал их по причине ненадёжности негодными для армейской пехоты. Передача подобного оружия лучшим казачьим стрелкам, постоянно находящимся на линии огня, было решением крайне нелепым и неуместным.
Уже 14 ноября 1842 г. наказной атаман Черноморского войска А. С. Завадовский ходатайствовал перед командующим войсками на Кавказской линии о вооружении пластунов, «употребляемых в образе служения застрельщичьего», винтовками стрелковых батальонов. В ответ поступило предложение выделить штуцера, с чем атаман охотно согласился. 14 мая 1843 г. последовало Высочайшее соизволение о даче пластунам и застрельщикам пеших батальонов Черноморского войска штуцеров, которые предполагалось заказать в Литтихе. Там уже изготавливали 3500 штуцеров для 9 стрелковых батальонов армии. Находившийся в Литтихе полковник Куликовский получил предписание заказать у фабриканта Малгерба ещё 864 штуцера для казаков. Черноморскому войску штуцера обошлись в 18178 руб. 27 коп. Описание литтихского штуцера можно найти в специальной литературе.
Появление этого оружия связано с небольшим немецким государством – Герцогством Брауншвейгским. В 1832 г. генерал брауншвейгской службы Ж. Бернер предложил оригинальный образец стрелкового оружия. Его ствол имел два широких винтовых нареза, расположенных один против другого. Оружие заряжалось сферической пулей с круговым пояском, что значительно упрощало процесс заряжания. Скорострельность штуцера – десять выстрелов за 7,5 минуты, это было половинной скоростью стрельбы из стандартного пехотного ружья, а для нарезного оружия того времени просто замечательный результат.
В эти же годы активные изыскания в области огнестрельного оружия проводили англичане. Из всех систем лучшей они признали творение Бернера. Инспектор по стрелковому оружию Джордж Ловелл внёс в штуцер только одно усовершенствование: на дульном срезе появилась пара полукруглых вырезов, помогавших вкладывать поясок пули в нарезы.
В 1837 г. император Николай I обратил внимание на несовершенство ружей ударно-кремнёвой системы 1827 г. у лейб-гвардии Финляндского стрелкового батальона и приказал «неотлагательно разрешить вопрос об избрании для сего рода войск лучшего и удобнейшего оружия». Комитет по улучшению штуцеров и ружей выбрал штуцера, принятые на вооружение английской армии. В 1843 г. этот образец оружия был официально принят на вооружение в России под названием «штуцер для стрелковых батальонов образца 1843 г.».
Общая длина штуцера 117,5 см, длина ствола 76,55 см, калибр 7 линий (17,78 мм), вес с тесаком 5,28 кг, длина с тесаком 171,4 см. Ствол имел два диаметрально противоположных нареза, делавших по длине канала полный оборот. Казённая часть завинтована казёнником, с боку казённой части стальной подстержник со стальным затравочным стержнем. На дульной части сверху врезана стреловидная мушка, справа –укреплена скоба для крепления штык-тесака. Прицел «штуцерный» со щитками. Замок ударно-капсюльный, очень похожий на замок ударного пехотного ружья образца 1845 г. Ложе ореховое, приклад имел щеку с левой стороны и «пенал» – гнездо для помещения принадлежностей. Снизу ложи имелись две медно-сплавные трубки для помещения шомпола. Пуля – первоначально сферическая с круговым ободком весом 33 г, при пороховом заряде 5,33 г, впоследствии – остроконечная (полковника Куликовского) с ушками весом 49,56 г. Остроконечная пуля позволила вести стрельбу на большее расстояние и показала на 10-15 % лучшие результаты по точности, чем круглая.
Штык-тесак прямой, обоюдоострый, с одним узким долом по оси клинка. Рукоять медного сплава, литая, прямая, в сечении овальная, поперечно-рубчатая. В рукояти собрано пружинное крепление, обеспечивающее фиксацию штыка на стволе. Крестовина медно-сплавная с округлёнными и опущенными вниз концами. Ножны кожаные, крашенные в чёрный цвет, с двумя гнёздами – для клинка штык-тесака и шомпола.
Укажем на некоторые детали, предусмотренные контрактом с Филиппом Иосифом Малгербом. Ложа изготавливалась из орехового дерева и покрывалась лаком. Допуски на длину ствола составляли одну линию, на вес ружья – 0,5 фунта. К штуцеру полагались: шерстяной футляр, мечевидный штык, форма для пуль, отвёртка, медный чистильник, пыжовник и прибойник из клёна (прибойник имел грибовидное навершие и помещался в особом гнезде на штыковых ножнах).
Уже в июне 1844 г. штуцера доставили в Одессу. Для их приёмки командировали есаула 1-го конного полка Бариш-Тищенко. Из войсковой суммы ему выдали 86 руб. серебром для покупки 86400 капсюлей (по 100 на штуцер). Однако в Одессе капсюлей нужного размера не оказалось и их пришлось выписать из Санкт-Петербургской артиллерийской лаборатории, по 45 штук на штуцер.
Таким образом, с осени 1844 г. черноморские пластуны и застрельщики могли отражать неприятеля весьма современным по тому времени оружием. В утверждение успешной деятельности пластунов в качестве застрельщиков можно привести некоторые документы. В журнале боевых действий за 1853 г. встречаем следующее сообщение: при нападении черкесов на казачий отряд пластуны, «рассыпавшись тотчас в цепь <.„> переранили некоторых отважнейших горцев и через это держали остальных в таком почтительном отдалении, что они даже на ровных местах не смели приблизиться к отряду и ведя перестрелку издали не могли нанести нам никакого вреда». В одном из рапортов в штаб Отдельного Кавказского корпуса наказной атаман Черноморского войска, сетуя на низкое качество казачьего оружия, отметил: «...лишь пластуны могут огнём отражать неприятеля». Общеизвестны успешные действия пластунов при обороне Севастополя.
Эффективность штуцеров ещё более повысилась с использованием остроконечных пуль с ушками вместо круглых с ободком. В связи с этим 22 августа 1848 г. Главнокомандующему Отдельным Кавказским корпусом последовало следующее распоряжение: «...у пластунов сих батальонов, по случаю присвоения им штуцерных пуль конической формы, расширить патронные гнёзда в нагрудном патроннике, где пули помещаются, соразмерно объёму сих пуль».
В отличие от пластунов пеших батальонов пластуны конных полков получили наравне с прочими конными казаками кремнёвые кавалерийские ружья. Употребляемые в ряде документов выражения «форменные казачьи» или «кавалерийские казачьи» позволяют предположить, что речь идёт о казачьих ружьях образца 1832 г. Войско заказало необходимых 10176 ружей на Тульском оружейном заводе. Казачье гладкоствольное кремнёвое ружьё 7-линейного калибра (17,78 мм) отличалось от своего образца 1828 г. прикладом так называемого азиатского типа, более изящного и меньшего по размерам. Оно было легче пехотного на 1,5 кг, короче на 200 мм, не имело штыка. Для крепления антабок в цевье у дульной части и в прикладе были сделаны поперечные прорезы. Грани на стволе шли во всю его длину. Мушка медная, без основания. Общая длина ружья 1220 мм, вес 2,8 кг.
17 января 1844 г. император утвердил положение Военного совета об отпуске конным полкам Черноморского казачьего войска 10939 пистолетов «по последнему Высочайше утверждённому образцу в полуложах», т.е. образца 1839 г.. Надо отметить, что понятие «образец» весьма условно, когда речь идёт о казачьем оружии. Поступавшее в войско оружие в той или иной степени отличалось от утверждённого. В иррегулярные войска старались сбыть переделочное оружие. Получая предназначенные для черноморцев ружья, есаул Ткаченко с горечью рапортовал: «Ружья же с совершенными качествами, описанными в приложенных мне к руководству правилах, из отпускаемых мне я отыскать не мог». А вот сообщение сотника Саймонова: «Пистолеты, которые мною получаются, переделывались из старых при здешнем арсенале (в Ново-Георгиевском гарнизоне. – Авт.), так что первоначальная поделка оных на Тульском и Сестрорецком заводах относится на времена 1812 и 1827 годов, выше оных годов уже не находится». В Туле ситуация оказалась не лучше: «Переправочные пистолеты собраны из оружия разного рода, разных заводов, разных годов и разного образца; ...замки 1810, 1812 годов не в своём первобытном составе, а из разных подобраны.
Низкое качество оружия конных пластунов заставляло изыскивать другие подходящие системы. В 1851 г. в Черномории испытывали так называемые кинжальные ружья (ударные казачьи ружья со штыком в виде кинжала). Результаты оказались вполне удовлетворительными, и тем не менее исправлявший должность атамана Я. Г. Кухаренко высказался против. Он предложил ввести для пластунов штуцера системы Гартунга, испытанные в войске ещё в 1849 г. В январе 1854 г. принимается решение о снабжении пластунов и застрельщиков конных полков штуцерами Гартунга; на вооружении остались и войсковые пистолеты. Штуцера были выписаны с Ижевского оружейного завода (с доставкою в Екатеринодар) по цене 9 руб. 59 коп. В июле ружья поступили в полки, имея в комплекте штыки ножнами, 40 патронов и 48 капсюлей.
Штуцер сделал учитель целевой стрельбы гвардейского корпуса русский офицер Гартунг. Штуцер Гартунга получался путём переделки драгунского кремнёвого гладкоствольного ружья образца 1839 г. Кремнёвый замок заменялся капсюльным, в стволе делали два широких нареза, устанавливался новый прицел. Первоначально он состоял из неподвижного щитка для стрельбы на двести шагов и второго откидного с отверстиями, предназначенными для стрельбы на триста, четыреста и пятьсот шагов. Вес штуцера 3,82 кг, длина 1328 мм. Пуля цилиндроконическая с ушками весила 49,56 г. Прицельная дальность – 500 шагов (356 м), скорострельность – 1-2 выстрела в минуту. Стоил штуцер Гартунга в три раза дешевле штуцера литтихского. Принят на вооружение в 1848 г.
Образование Кубанского казачьего войска, изменение его строевого состава вызвало перемены в вооружении пластунов. В 1860 г. войску безвозмездно выделяется 1176 литтихских штуцеров для вооружения стрелковых рот в 12 пеших батальонах (для этого периода уже устаревшее оружие). Создание стрелковых рот означало юридическую ликвидацию пластунов в пеших батальонах. В 1864 г. литтихские штуцера передали пластунам конных полков для замены полностью пришедших в негодность штуцеров системы Гартунга.
В этом же году атаман кубанцев граф Ф. Н. Сумароков-Эльстон, не дожидаясь утверждения нового положения о войске (по которому пластуны окончательно отменялись), решил эти штуцера изъять, обязав пластунов иметь собственные азиатские ружья наравне с прочими казаками. Однако Главнокомандующий армией разрешил азиатских ружей не заводить и оставить пластунам штуцера до получения винтовок, «заказанных в Литтихе у фабриканта Лемилля». Судя по всему, атаман ведёт речь о 6-линейных казачьих винтовках образца 1860 г., заказанных в Бельгии на фабрике Лемилье.
В 1866 г. штат конных полков пополнили за счёт пеших батальонов в связи с предполагаемым упразднением последних. При этом в конных полках были сформированы пешие пластунские команды. Ликвидированы в 1870 г. в связи с образованием 1-го и 2-го пластунских батальонов, представлявших собой иное качественное состояние, нежели черноморские пластуны.
Завершая «огнестрельную тему», упомянем два образца, состоявших на вооружении линейных пластунов. Хорошо известно, что князь А. И. Барятинский вооружил охотничью команду Кабардинского полка двуствольными ружьями. Вот что пишет по этому поводу А. Коломиец: «Команда охотников-кабардинцев под руководством Богдановича считалась лучшей на Кавказе. На свои деньги князь Барятинский (с 1847 г. командир Кабардинского полка. – Авт.) закупил для неё в Льеже двуствольные штуцера».
Один ствол двустволки был нарезной, а другой гладкий. Первый заряжался пулей, а второй – картечью. Под стволом крепился штык-нож длиной 60 см, который выдвигался при нажатии особой пружины.
«Нарезные двустволки имели пластуны Лабинской линии», – пишет М. В. Нечитайлов, специально занимавшийся историей ружей-двустволок в период Кавказской войны. Действительно, в воспоминаниях А. Шпаковского не раз встречаются упоминания о пластунских нарезных двустволках. Вот как он описывает ситуацию во время одной из засад: «...нас было только трое..., но каждый имел по два выстрела в нарезной пластунской двустволке (по образцу превосходных бельгийских стволов В-в (начальник Лабинской линии генерал Волков. – Авт.) заказал в Туле несколько стволов, собственно для пластунов, в осадке по азиатскому образцу с примкнутым длинным кинжалом-штыком, и дарил их, как награду, более отличившимся в поисках за Лабой».
Практика частных заказов продолжилась и в последующие годы. В июле 1858 г. наказной атаман Кавказского линейного казачьего войска Н. А. Рудзевич сообщил начальнику штаба Кавказской армии Д. А. Милютину: «кроме того, желая поощрить г. Таннера, как человека рекомендованного Вами, я сделал ему частный заказ – доставить в войско 500 винтовок для вооружения пластунов..., предполагая раздать их казакам бесплатно».
Источник: выдержка из работы «Кубанские пластуны XIX — начало XX в.» // О.В. Матвеев, Б.Е. Фролов. Краснодар, Традиция. 2018. С. 44-50
