Как это было. Переселение северокавказских горцев горцев в Турцию

Аграрно-крестьянская политика правительства. Местные феодалы стали с недоверием относиться к аграрно-крестьянской политике правительства. И для этого были основания. Еще в 50-х годах ХIХ века на Северном Кавказе было ограничено крепостное право. В 1861 года в Ставропольской губернии крепостное право было отменено. Слухи об освобождении крестьян среди горского населения быстро распространялись. Местные власти проводили подготовительные работы к проведению реформы, начали собирать сведения о сословных отношениях. В 1863 году была создана Терская сословно-поземельная комиссия под председательством Дмитрия Кодзокова. В итоге часть оппозиционно настроенных феодалов развернула деятельность в пользу переселения в Турцию. Угрозой массового выезда они хотели принудить царское правительство сохранить в крае крепостное право. Большие группы князей и дворян отрыто требовали приостановить проведение крестьянской реформы или разрешить им переселиться в Османскую империю. Горские феодалы уезжали сами и увозили с собой зависимых людей, используя влияние мусульманского духовенства. Порта сначала не соглашались на переселение горцев, но затем разрешила его. Османские эмиссары сманивали горцев к переселению обещанием райской жизни. Английские агенты тоже распространяли среди черкесов призывы к переселению. Значительная часть черкесов расселялась в христианских областях Османской империи для усиления исламского элемента или набиралась в войско. Многих женщин и детей переселяли с учетом их будущей продажи в рабство.

Тройственный Союз. Оттоманская Порта и стоящие за ее спиной Англия и Франция прилагали все силы к тому, чтобы использовать недовольство местного горского населения против России. На Северный Кавказ снова засылались многочисленные эмиссары с различными прокламациями. В тех же целях использовались и верующие, отправлявшиеся в Мекку на хадж. В Османской империи эти богомольцы получали соответствующие наставления, возвратясь на родину они распространяли вымыслы о тяжелом будущем мусульман на Кавказе. Подосланные и завербованные из местного населения эмиссары Порты призывали горцев отказаться от подданства России во имя пророка Мухаммада и ислама. В прокламации османского эмиссара Мухамета Насрата к черкесам от 1 июня 1864 года сказано: «С давних пор турецкие подданные, любя вас как детей, употребляли всевозможные старания помогать вам. Берите ваши семейства и все необходимые вещи. Наше правительство позаботится о постройке жилья для вас, и весь народ принимает в этом деятельное участие денежным пожертвованием. Получив назначение от правительства встретить и устроить вас, я ручаюсь за ваше спокойствие и безопасность. Султан, обращаясь к горцам, писал: «Оставив свои жилища, поспешите ко мне немедленно, дабы не заслужить гнев Всемогущего Бога и победоносца султана»». Подобные призывы иногда подкреплялись материальной и военной помощью. Все это сбивало с толку малосведущее в политике горское крестьянство, создавало у них неуверенность в завтрашнем дне. Деятельность консервативной части феодалов было одним из решающих факторов, инспирировавших переселение в Турцию и облегчавших иностранное вмешательство в дела края. Переселенцы из простого народа наивно рассчитывали избавиться от тяжелой жизни и обид на родине. Царизм же был не против избавиться от враждебно настроенного населения и получить для освоения обширные земли.

Царские власти со своей стороны поощряли переселение. «Стремление к переселению в Турцию служило и служит в этом населении выражением протеста против всякой правительственной меры, которая покажется для него почему-либо неприятною или же тягостною» - писал наместник Кавказа в своем отчете царю за 1863-1869 годы.

Тяжелое положение переселенцев мухаджиров. Их стремление вернуться на Кавказ. Мухаджирство (переселение в Турцию) было тяжелым испытанием для адыгских народов и трагическим событием в их исторической судьбе. Много трудностей и невзгод перенесли они во время переезда. Перевозка их велась на зафрахтованных для этого перехода сотнях небольших судов, кочерм, барок и самдалов османских контрабандистов и торговцев, взимавших за это большую плату (часто молодыми невольницами).  В 1863-1864 годах не менее 10 тысяч женщин и мальчиков с Северо-Западного Кавказа было продано в рабство, а за красивую черкешенку на рынках Османской империи можно было взять 50 тысяч пиастр (8 тысяч гульденов). Многие переселенцы грузились в страшной тесноте и давке на русские или иностранные парусные суда и пароходы. Перегруженные лодки часто тонули; бывало и так, что старые переполненные барки имели пробуравленное дно и затоплялись будто бы случайно сразу после выхода в море вместе с людьми, а плата за перевозку оставалась в карманах безжалостных дельцов. Многие переселенцы погибали в пути, а заболевших живыми выбрасывали за борт. На берегах Анатолии скапливались огромные толпы голодных и полураздетых людей, покрытых тряпьем и паразитами. Тысячи их гибли от тифа и других болезней. Истощенные лишениями, переселенцы в ожидании прихода турецких и других судов массами умирали на берегу. Умерших не успевали предать земле.

Правда, Кавказская администрация предприняла некоторые меры по ликвидации очагов холеры. За счет казны больным оказывалась медицинская помощь. В Константиновский пост был командирован медик, отправлены госпитальные палатки для размещения больных. На каждого больного предполагалась выдавать в сутки по фунту белого хлеба по цене &189; фунт говядины, пшено и соль. Такую помощь могли получать сотни, но не десятки тысяч больных. Однако даже эта мера оказала известное воздействие на умы горцев. В то время как в Турции свирепствует тиф, и там горцы предоставлены сами себе, здесь, на родине, которую они бросают, русское правительство оказывает помощь больным, - рассуждали мухаджиры. Эти сопоставления были не в пользу мухаджирства, они начали понимать ошибочность совершаемого ими поступка.

Тяжести и невзгоды мухаджиров усиливались в пунктах высадки: Самсун, Трапезунд, Арна и других. Исполняющий должность вице-консула в Варне сообщил 18 декабря 1863 года русскому поверенному в Константинополе: «Предполагалось отвести в Варну еще 800 душ, причем все больные. В связи с этим начальник карантина и врач попытались вернуть с больными судно обратно».

Переселенцы болели тифом, чесоткой, холерой, лихорадкой. Как отмечают очевидцы, все были голые и босые. Такая же жуткая картина наблюдалась и на других кораблях. «Когда, - сообщает очевидец, - начали высаживать пассажиров, оказалась, что они были голыми, босыми, истощенными, больными и едва полуживыми. И, наконец, вывезли около 46 трупов черкесов, умерших за одну ночь на пароходе».
Массами гибли мухаджиры и на турецкой территории. Спустя шесть лет, в 1871 году, после массового переселения адыгов в Турцию, в газете «Всемирный путешественник» сообщалось: «Через год две трети из них умерли от холода, голода и заразительных болезней; из 22 000 эмигрантов, поселившихся около Батуми, осталось только 7000; из 30 000 человек, поселившихся около Самсуна, осталось только 1800 и т. д. Люди умирали тысячами. Что касается детей, то эти несчастные создания продавались как товар: доход, который извлекали из этого некоторые паши, дает основание думать, что этот народ преднамеренно морили голодом. Эти факты подтверждают многочисленные документы. Вице-консул в Трапезунде А. Н. Мошнин писал 28 декабря 1863 год начальнику штаба Кавказской армии А. П. Корцову: «Переплыв в зимнее время Черное море, изнуренные морской болезнью, холодом и голодом, они не встречают здесь тех забот, какие бы должны быть им оказаны местными здешними властями. Отсюда и ужасающая смертность». Русский консул неоднократно обращал внимание турецкого генерал-губернатора на тяжелое положение переселившихся. На замечания консула местные власти отвечали, что им дела нет до черкесов. «Кажется паша того мнения, - писал консул, - что ему самому дела нет до этих несчастных».

Исследователи утверждали, что почти половина отправившихся в Турцию черкесов и других, погибли в пути, то есть из 500 тысяч переселенцев погибли 250 тысяч. Едва ли половина отправившихся в Турцию прибыла к месту. Такое бедствие и в таких размерах редко постигало человечество.

Черкесов-мухаджиров отправляли в разные районы Турции, и в основном в места, которые были малопригодны для жилья. Многие были поселены в пограничных районах Турции и России, между реками Чолок и Чорох, вблизи Гурийской кордонной линии. А другие 4 тысячи семей черкесов были размещены в пограничных с Ахалцихским уездом деревнях. Местное население запротестовало. Черкесам было предложено перейти во внутреннюю Турцию, но они отказались. Затем им предложили переселиться в Ливан, но тяжелое материальное положение не позволило им отправиться в дальний путь. В итоге большинство из 4 тысяч семей переселилось в Кахабирский санджак, расположенный между Аджарией и Батумом, где жили турецко подданные куртины. Впоследствии многие переселенцы оказались в Египте, Сирии, Иордании, Ливане, на острове Кипр.

В чужой стране черкесы попадали в исключительно тяжелое материальное положение. Родители вынуждены были продавать своих детей турецким пашам за назначенную плату. Летом 1863 года можно было приобрести 10-ти или 12-летнего ребенка за 30-40 рублей Невольничий рынок становился популярным: турецкие паши покупали красивых черкешенок для того, чтобы дарить вышестоящим константинопольским пашам. На этом деле большие барыши выручали всякие дельцы и темные люди. Черкесские князья и дворяне со своей стороны тоже активно поддерживали торговлю невольниками. Турецкое правительство в одно время решило запретить подобную торговлю. В ответ в лагере Сары-дар вспыхнуло такое сильно неудовольствие, что паша поспешил убраться, дав горцам обещание не стеснять их более в торговле невольниками. Оказавшись в безвыходном положении, переселенцы стали поступать в турецкую армию. Турецкое правительство объявило, что в рекруты могут идти только юноши или неженатые черкесы.

Частичное возвращение. Не все переселенцы могли осознать сущность свершившейся трагедии. Но были и такие, которые, вкусив «райской жизни» подвластной султану империи, потянулись обратно на родину. В июле 1864 года 100 семейств шапсугов обратились с просьбой к русскому консулу в Константинополе о возвращении на родину. Вслед за этими поступило 100 заявлений от натухайцев, находившихся в Самсуне. Но царские власти не разрешили возвращаться переселившимся.

Тяжелое положение, в котором оказались переселенцы, убедило их на практике, что они были обмануты и совершили роковую ошибку. Еще раньше, в 1863 году, делегаты от 100 осетинских дворов, переселившихся в Турцию и разочаровавшихся в своем поступке, обратилось к русским властям с просьбой разрешить им вернуться на Кавказ. Бимбулат Згоев, Гебош Джанги-оглы и Джордж Бадов от имени 100 дворов дали согласие поселиться в Ставропольской губернии на условиях, предложенных возвратившимся из Турции ногайцам.

В начале 1865 года черкесы, поселенные в Джанике, послали делегацию в составе князей Мустафы Адока, Мустафы Кофу, Дагура-Пашм и натухайца Ахмеда Спано к русскому консулу в Трапезуде Мошнину. Они передали ему письмо, адресованное русскому императору. Черкесы умоляли Александра II разрешить им возвратиться в Россию. В письме рассказывалось о лишениях и невзгодах, переносимых мухаджирами. Просители изъявляли согласие на любые условия, за исключением двух: перемены веры и поставки рекрутов в армию. Такие письма и жалобы во множестве поступали в адрес русского посла в Константинополе. Некоторые мухаджиры соглашались даже принять христианство и жить в Сибири. Другого выхода они не видели, ибо положение горцев в Турции со дня на день ухудшалось, как было отмечено в письме русского консула в Трапезунде.

1872 г. Прошение -переселенцев. В прошении черкесов-переселенцев, поданном в 1872 году русскому консулу в Константинополе Игнатьеву, говорилось: «Вот уже почти 8 лет как наши беи держат нас в состоянии невообразимого рабства, совершая тысячу жестокостей. Днем и ночью мы и наши семьи подвергаемся варварскому обращению беев. Мы лишены свободы, семьи, имущества. Признавая свою тяжесть совершенной ошибки, мы, нижеподписавшиеся, от имени 8500 семейств, просим вас испросить разрешения вернуться на родину, за что мы готовы почти на всякие жертвы. Александр II на прошение наложил резолюцию: «О возвращении и речи быть не может». Лишь некоторые переселенцы небольшими группами все же самовольно возвращались на Кавказ.

Итак, переселение обернулось для горцев подлинной трагедией, оно было их жестокой ошибкой. Нельзя снимать ответственности за это с политики царизма на Кавказе, но в огромной мере она лежит на Османской империи, на алчных адыгских князьях, боявшихся лишиться крепостных и рабов, на мусульманском духовенстве, разжигавшем религиозный фанатизм, на агентах западных держав.

Ал-Ашбал. 2004 год. Кавказ, Дагестан, г. Махачкала. 

(Из книги "непокримый Кавказ" ) 

checheninfo.ru