Зелимхан

24 мая 1901 г. за осуществление акта кровной мести он был осужден на 3,5 года в исправительные арестантские отделения и сослан в Илецкую защиту. Летом 1901 г. был возвращен в Грозный для пересмотра судебного решения, после чего заключен в Грозненскую тюрьму. Этим же летом он совершил побег и стал активным участником абреческого движения.

После побега из тюрьмы Зелимхан некоторое время скрывается в родных местах и начинает бороться с несправедливостью. Он объявляет власти непримиримую войну. Неуловимость Зелимхана в течение многих лет (с 1901 по 1913 гг.) стяжала ему, как сообщалось в донесениях в Санкт-Петербург, «...славу среди туземцев, а громкие успехи сделали его народным героем».

О Зелимхане слагались песни, рассказы, а в нагорных селениях Чечни ему было даже присвоено прозвище «наместника гор», как бы в противовес наместнику Его Императорского Величества на Кавказе.

Хлебнув горечь жизни, он бурею взмыл

И пыл его сердца уже не остыл

М. Гешаев. Прыжок в вечность.

Начиная с весны 1905 года, в Чечне и Ингушетии поднимается волна крестьянских выступлений.

Волнения крестьян, которые продолжились и в 1906 году, приняли наибольший размах в Веденском районе, на родине Зелимхана. Отважные действия абрека Зелимхана вдохновляли крестьянские массы на борьбу и сыграли большую роль в том, с каким упорством крестьяне отказывались повиноваться колониальным властям.

10 октября 1905 года власти организовали погром чеченцев на грозненском базаре. В результате из казарм вышел Ширванский полк – под командой полковника Попова – и расстрелял 17 чеченцев (по другим источникам 27). Ужасная весть дошла до Зелимхана. Абрек решил отомстить, и через неделю (в воскресенье, 17 октября) около станции Кади-юрт он со своим отрядом остановил пассажирский поезд, отобрал среди пассажиров 17 военных, в основном офицеров, и расстрелял их. «Передайте полковнику Попову, что жизни, взятые им в Грозном, отмщены», – так простился он с уцелевшими пассажирами.

4 апреля 1906 года абрек Зелимхан застрелил старшего помощника начальника Грозненского округа подполковника Добровольского, который покушался на жизнь брата абрека, Солтамурада, и не давал покоя родным и близким Зелимхана, требуя выдачи абрека.

Летом 1908 года Зелимхан убил начальника Веденского округа полковника Галаева – за то, что тот хотел осуществить анти-крестьянские проекты по землеустройству нагорной полосы, что вызвало в Чечне массовое недовольство, а также за то, что Галаев арестовал семейства, доводившиеся родственниками абреку по женской линии. Зелимхан сразил полковника метким выстрелом в лоб, сделанным с расстояния более 400 шагов.

Отряд Зелимхана фактически начал партизанскую войну против властей. На поимку дерзкого бунтаря были брошены крупные силы регулярной армии. В селах, которые укрывали абреков, проводились жестокие зачистки. Начались преследования родственников Зелимхана.

31 августа во время погони были убиты отец Зелимхана Гушмазуко и брат Солтамурад.

«Все равно меня в живых не оставят, – заявил абрек, – лучше уж я уничтожу царских «начальников» и их прихвостней столько, сколько смогу». И буквально начал охоту на царских сатрапов.

За помощь в поимке легендарного абрека царское правительство назначило награду в 5 000 рублей, впоследствии эта сумма была увеличена до 18 000 рублей.

9 января 1910 года, в два часа ночи, Зелимхан совершил налет на Грозненский вокзал и, издеваясь над карателями, увез из кассы ровно 18 000 рублей. Отобранные деньги и ценности были распределены среди бедных.

Приказом по Терской области властями был сформирован «временный охотничий отряд» во главе с войсковым старшиной Вербицким для уничтожения Зелимхана и его соратников. Этот отряд устроил побоище мирных чеченцев на гудермесском базаре, в результате которого погибло несколько человек.

Зелимхан, в ответ на гудермесский погром, 9 апреля 1910 года, заранее предупредив атамана Вербицкого о своем намерении, а также месте и времени нападения, в 12 часов дня ограбил Кизлярский банк.

Вербицкий, разумеется, подготовил засады по пути предполагаемого маршрута следования Зелимхана. Однако отряду абреков в 60 человек во главе с Зелимханом удалось совершить невероятное: они, переодевшись казаками и разделившись на небольшие группы, удачно обошли засады, вошли в Кизляр, ограбили казначейство и скрылись, не потеряв ни одного человека. Вербицкий впоследствии попал под суд за бездействие и неудачи в поимке Зелимхана.

В сентябре 1910 года многотысячный карательный отряд начальника Назрановского округа князя Андронникова начал шестистороннее наступление с целью поимки абрека в горах. Андроников захватил в заложники жену и детей Зелимхана, за что поплатился жизнью.

В рапорте Его Императорскому Величеству докладывалось, что 15 сентября на склоне горы Чорх-Корт было обнаружено жилище абрека Зелимхана, покинутое им не более как за день-два до прихода войск. А 18 того же сентября обнаружили в одной из пещер всю семью абрека. 20 сентября, проходя по Ассинскому ущелью, около 11.30 часов утра отряд подвергся нападению.

Зелимхан с четырьмя товарищами устроил засаду карательному отряду князя Андронникова.

В результате перестрелки, которая продолжалась около 5-ти часов, Зелимхан лично убил князя Андронникова, также был убит поручик 3-го Кавказского саперного батальона Афанасьев, тяжело ранен командир дагестанской сотни штаб-ротмистр Доногуев и шестеро всадников.

И все же, несмотря на дерзость и неожиданность нападения, отбить свою семью Зелимхану не удалось – слишком уж неравны были силы... Семья Зелимхана была доставлена во Владикавказ, абрек же и на этот раз скрылся.

Царская администрация всеми способами пыталась покончить с «нашумевшим» абреком, применяя при этом подкупы и расправы, – одним словом, свою излюбленную тактику «кнута и пряника».

За провинность одного человека или группы лиц царская власть наказывала целые дворы, селения, а то и весь народ.

Однако для народа Чечни непокорный Зелимхан был не «бандитом» и «разбойником», а заступником и героем, символом борьбы за справедливость и свободу. Его по праву считали заступником бедноты и грозой властей. Поэтому ему симпатизировали и помогали, иначе было бы невозможно в одиночку на протяжении стольких лет противостоять целой системе.

Дошло до того, что беднота стала приписывать Зелимхану чудесные способности, не подозревая вовсе, что сила Зелимхана была ее силой. Сам же Зелимхан искренне верил, что только месть может угомонить распоясавшихся преступников, пользующихся вседозволенностью и безнаказанностью. Бесстрашный и неуловимый абрек, не раз «воскресал» из мертвых: власти объявляли, что с абреком покончено, а он вскоре появлялся там, где хотел и когда хотел, уходил безнаказанным и невредимым, нанося большой урон властям.

Однако и абреки несли потери: 1 декабря 1910 года в своем родном селении Старые Атаги был убит абрек Абубакар Хасуев, ближайший друг Аюба Тамаева – соратника Зелимхана, а в марте 1911 года в селении Старые Атаги погиб и сам Аюб Тамаев. Кольцо вокруг абрека сжималось, он терял друзей, соратников, почти все родные и близкие Зелимхана были или убиты, или сосланы. В конце концов, он остался один.

Пословица гласит, что «один в поле не воин». Однако храбрый Зелимхан доказал всему миру, что «один в поле – воин, и даже победитель». Ничто не смогло сломить Зелимхана, он продолжал свою борьбу.

Нет мужеству горцев предела. В борьбе

Когда в твоем сердце дыханье любви,

М. Гешаев. Прыжок в вечность.

19 апреля 1911 г. Зелимхан встречается с 5-ю студентами-анархистами из Ростова-на-Дону, которые просили Зелимхана поддержать революционную борьбу в России. От них он узнал, что «царь не только чеченцам зло делает». Студенты подробно рассказали о той борьбе, которую ведут рабочие и крестьяне по всей России. Они вручили Зелимхану красно-чёрный флаг, четыре бомбы и печать, на которой было написано: «Группа кавказских горных террористов-анархистов. Атаман Зелимхан». С этого момента простодушный Зелимхан скреплял свои послания и ультиматумы этой печатью.

В этой встрече, организованной через Шахида Боршикова, с обеих сторон участвовали 22 человека, среди которых оказались 2 агента военного отряда.

Малограмотный Зелимхан написал много посланий. Он вовсе не был грамотен по-русски, немного писал по-арабски. Перед тем как совершить акт возмездия, Зелимхан старался предупредить, дать возможность отвратить наказание.

Писал Зелимхан Добровольскому и приходил к нему сам. Писал Галаеву, Данагуеву, Вербицкому, Моргания, Дудникову, а также Каралову.

Автором писем был всегда сам: текст диктовал своим «письмоводителям» Бетыр-Султану и Бачи-юртовскому Гаккай-мулле.

Письма, хранившиеся у Бетыр-Султана, были отобраны во время обыска начальником особого отдела какой-то дивизии. Письма Вербицкому, Каралову, Дудникову исчезли так же, как и письма Михееву. Сохранились лишь два письма к полковнику Галаеву, отрывок из письма к Данагуеву и короткая записка «любимому моему гостю Мусе Куни». А так же письмо председателю Государственной Думы, которое в свое время было опубликовано в газете «Голос Правды».

Зелимхан был просто неуловим и выбирался из самых трудных ситуаций.

15 октября начальник карательного отряда полковник Моргания с 3 ротами Дагестанского полка, двумя сотнями казаков и 16 всадниками-дагестанцами окружил с. Старосунженское, где ночевал абрек. Зелимхан прорвал окружение, ушел невредимым. По приказу наместника Кавказа, в этом селе взорвали несколько домов, в которых 15 октября мог остановиться Зелимхан, а также взыскали 100 000 рублей штрафа с чеченского населения Грозненского и Веденского округов в пользу пострадавших от «зелимхановщины».

9 декабря 1911 года начальник карательного отряда полковник Моргания окружил пещеру недалеко от Харачоя, в которой скрывался Зелимхан.

Из доклада командира пластунского батальона: «По распоряжению начальника Веденского округа, на скалу против пещеры было послано несколько охотников и кровников абрека. Взобравшись на вершину скалы, они увидели, что пещера чем-то заложена, и сделали по ней залп, на который из пещеры последовал ответ». Во время перестрелки, которая длилась двух суток, в ответ на арт- и ружейный обстрел Зелимхан сделал пять выстрелов, убил одного (по другим источникам двоих) и ранил троих солдат.

При осмотре пещеры около 9 утра Зелимхана в ней не оказалось. Абрек снова ушёл из окружения невредимым.

После этого захватывающего эпизода, о котором писали провинциальные газеты, Зелимхан как в воду канул на два года.

Причина того, что абрека не могли поймать в течение долгих лет, была в том, что чеченцы и ингуши его всегда укрывали. Любое село почитало за честь приютить Зелимхана, несмотря на то, что селу за это грозило уничтожение.

Однако все же нашлись предатели, которые сдали Зелимхана. 27 сентября 1913 года (по другим источникам 26 сентября) на хуторе близ Шали, больной и одинокий Зелимхан был окружен в доме целым карательным конным полком под командованием поручика Кибирова.

Раненый предательским выстрелом в спину, Зелимхан начал бой с карателями, после многочасового боя убил и ранил многих, при этом ранив и самого поручика Кибирова, и погиб смертью героя. Примечательно, что враги целых 4 часа боялись подойти к телу погибшего абрека.

Вот как описывает в своей книге «Зелимхан» последние минуты жизни абрека писатель Магомет Мамакаев: «Грянул залп, и Зелимхан упал как подрубленный. Но в тот же миг снова вскочил на ноги и выпустил пять смертельных пуль в своих врагов. Дальше все происходило, как в фантастическом сне: раздавался залп – абрек падал; как заколдованный, вставал – и снова гремели выстрелы. И так продолжалось минут двадцать. Наконец он упал и долго не вставал. Но когда один из офицеров с криком «ура!» устремился к нему, Зелимхан, с усилием приподнявшись, сразил его выстрелом из браунинга. Все было кончено: кровь текла из его многочисленных ран так, что он походил на какой-то красный призрак. И все же Зелимхан встал во весь рост и, громко читая отходную молитву (Ясин), пошел навстречу подползавшим к нему солдатам.

Еще выстрел – и Зелимхан упал на свою винтовку. Оборвались слова молитвы. Но еще долго никто из солдат и офицеров не решался подойти к нему, на всякий случай всаживая десятки пуль в мертвое тело абрека. Потому что и мертвый он казался своим врагам живым». Позже на теле абрека насчитали 32 раны. Его тело было доставлено в Шали и положено на площадь на обозрение зевакам и на потребу фотографам.

Сохранились уникальные фотографии тех лет, облетевшие тогда весь мир: большая группа солдат и офицеров, участвовавших в поимке Зелимхана, победителями стоит вокруг трупа этого человека-легенды. И мертвым абрек наводил на своих врагов ужас. Солдаты и офицеры считали для себя большой честью сфотографироваться рядом с телом Зелимхана. Говорят, когда одну из этих фотографий показали царю Николаю II, он долго и внимательно смотрел на нее, но так ничего и не сказал.

Многие офицеры, принимавшие участие в «уничтожении смутьяна», были повышены в чинах и награждены.

В газете «Отклики Кавказа» 8 октября 1913 года появилась статья А. Макеева «Убит герой». Автор писал: «Не верится, что убит Зелимхан. Мы видим в нем героя. В свое время он отказался идти в военные министры к персидскому шаху, сказав: «Не хочу воевать против какого-нибудь народа». Он любил свободу, был храбр, благороден. Он шел к жене и детям, когда его убили. Те, кто ловил его, – черные люди. Они останутся безвестными. О них ни сказок не расскажут, ни песен не споют. А о Зелимхане будет сложена поэма, может быть, опера. Пушкин и Лермонтов восхищались такими горцами. И не хочется верить в смерть Зелимхана!»

Зелимхан, человек огромного мужества и благородства, умел ценить эти качества и в других – даже если это были враги.

Каждый свой доа после молитвы Зелимхан завершал словами: «О Всевышний Аллах, если я задумал что-нибудь несправедливое, то отврати мои мысли и удержи мою руку. Если я задумал дело правое, то укрепи мою волю: сделай глаз мой метким и руку твердой. Прости мне мои грехи, прости грехи всем несчастным, вынужденным идти моей дорогой».

Примечателен и тот факт, что во время одного из своих бесчисленных гастрольных туров по Северному Кавказу прославленный бас Фёдор Шаляпин был захвачен Зелимханом.

Две знаменитости встретились на большой дороге между Владикавказом и Грозным. Когда абрек узнал, кто попал в его руки, он отложил мысли о выкупе и просто попросил своего пленника спеть. Фёдор Шаляпин спел, и растроганный до слёз Зелимхан отпустил его на все четыре стороны, взяв обещание никогда никому не рассказывать о том, что случилось. «Ты первый человек, – пояснил абрек артисту, – который видел мои слёзы». Об этом удивительном происшествии Шаляпин поведал только на смертном одре одному из своих присных в 1938 году, тем самым сдержав слово, данное им Зелимхану. К тому времени знаменитый абрек Зелимхан был мёртв уже двадцать пять лет.

Еще одна из многочисленных историй из жизни абрека, рассказанных простыми людьми... Однажды Зелимхан и его товарищ на краю леса, в районе Ачхой-Мартана, наткнулись на подводу, груженную дровами. Хозяин подводы в мрачном настроении развязывал крепежные ремни, которыми были стянуты дрова. Удивленный этим, абрек спросил, почему он так поступает. Оказалось, у того только что выпрягли и увели лошадь. «Надо идти в село за подмогой, чтобы ремни тоже не стали добычей грабителей, я их и снимаю», – ответил хозяин. «Кто же это так с тобой поступил?» – спросил абрек. Ответ был: «Абрек Зелимхан». После услышанного Зелимхан переменился в лице, закипая гневом, он тут же спросил, в каком направлении ушел грабитель. Пострадавший показал, и двое всадников пустились в погоню. Первым нагнал самозванца Зелимхан, заставил его сойти с украденного коня. Конокрад оказался односельчанином спутника Зелимхана – Бехо. «Не дай меня убить, Бехо!..» – взмолился горе-конокрад. На что Зелимхан ответил, сдерживая ярость: «Я трижды предупреждаю провинившегося, прежде чем убить, иначе сразу же лишил бы тебя жизни, не дожидаясь, пока подъедет Бехо». Хорошенько отхлестав самозванца кнутом, Зелимхан двинулся обратно к подводе, а его заставил бежать рядом с лошадьми. Сначала Зелимхан хотел сдать самозванца родне пострадавшего от него горца, но в ответ на мольбу пленника и заступничество Бехо (все-таки односельчанин), наложил на него штрафные санкции: обеспечить в своем селе три семьи, где растут сироты, дровами по одной подводе на каждый двор в течение трех суток.

Легендам и рассказам о Зелимхане, его мужестве и благородстве, не было конца.

После революции большевики объявили его национальным героем Кавказа, в книгах и журналах писали, что Зелимхан не просто абрек, а абрек-революционер. Биографическую книгу о Зелимхане, с приложением многочисленных документов, издал осетинский писатель Дзахо Гатуев.

В конце 1930-х годов был снят художественный фильм о легендарном абреке. Он облетел экраны всей страны и пользовался огромным успехом.

О знаменитом чеченце написаны – роман Магомеда Мамакаева «Зелимхан», поэма Мусы Гешаева «Прыжок в вечность», стихи, рассказы, сложены песни. В советское время в его честь был даже назван колхоз.

И сегодня, спустя столетие, люди, рассказывая о событиях старины, говорят порой: «Это было во времена Зелимхана...», «он жил во времена Зелимхана», отдавая тем самым дань уважения памяти героя, который был и остается образцом мужества, силы духа и благородства.

Никто не забудет героя Чечни,

Останутся в песнях те грозные дни,

М. Гешаев. Прыжок в вечность.

Журнал "Нана" 9-10/2013, Вахид Адуев

checheninfo.ru