Основной этап вхождения Абхазии в исламскую цивилизацию начался после середины XV века, в эпоху экспансии Османской империи под руководством султана Мехмеда II Фатиха — завоевателя Константинополя. Именно в этот период, между 1462 и 1464 годами, османы укрепили своё присутствие на черноморском побережье Абхазии. Ключевым событием стало восстановление турками крепости Сухум-Кале, где был установлен официальный представитель султана — символ политического и религиозного контроля. Уже тогда духовная карта региона начала меняться: константинопольский патриарх Михаил констатировал, что «Абхазия совсем отложилась от христианства», свидетельствуя о массовом уходе населения от православия.
В XVI веке процесс исламизации приобрёл официальный характер. Абхазские владетельные князья признали власть султана Селима I, первого халифа из династии Османов, и стали его вассалами. Это не было просто формальным актом — оно сопровождалось глубокими культурными и религиозными изменениями. В 1578 году флаг Абхазского княжества был изменён и приобрёл мусульманскую символику, что стало публичным заявлением о новой идентичности. Археологические находки подтверждают этот перелом: в Абхазии обнаружена могильная плита ахуаджа ду Мехмеда, сына Насуха, датируемая 1598 годом. Это имя, форма захоронения и арабская надпись свидетельствуют о полной интеграции исламских традиций в жизнь общества.
К середине XVII века ислам стал доминирующей верой. Турецкий историк Кятиб Челеби, писавший не ранее 1645 года, прямо указывал: «Жители этого города — мусульмане», имея в виду Сухум. Католический миссионер Кристофоро де Кастелли, побывавший в Грузии и Абхазии, отметил в 1650 году: «Абхазский владетель со всей семьёй являются больше мусульманами, чем иного вероисповедания». Это свидетельствует не только о вероисповедании правящей элиты, но и о её примере для народа. В Сухуме в тот период были построены две крупные деревянные мечети — важный признак укоренения новой религии. Об этом упоминает и русский географ С.М. Броневский в своей монографии «Новейшие географические и исторические известия о Кавказе» начала XIX века, описывая Сухум как город с более чем тысячей домов, двумя мечетями и общественным фонтаном.
Религиозное перерождение сопровождалось уходом старой церковной власти. В 1659 году православный католикос Абхазии Захарий, потерявший поддержку среди населения, вынужденно покинул свою резиденцию в Пицунде и бежал в Грузию, в монастырь Гелати. Это символичное событие ознаменовало окончательный крах православной церкви в Абхазии, где она более не могла играть ведущую роль. Все католикосы по происхождению были грузинами, и их уход стал ещё одним шагом в формировании независимой абхазской идентичности.
В 70-х годах XVIII века власть абхазских князей, ранее носившая локальный характер, получила официальное признание в Османской империи. Леван Чачба, принявший имя Мухаммад-бей, стал первым пашой Абхазии и получил в управление крепость Сухум-Кале. При этом турецкий гарнизон был выведен — теперь войска самого владетеля считались частью османских сил, что подчёркивало доверие и интеграцию. Таким образом, Абхазия оказалась в сложной политической и религиозной системе: формально — часть Османской империи, но с сохранением внутренней автономии, с исламом как основой духовной жизни и новой элитой, объединившей традиции кавказского княжеского правления и мусульманской веры.
Этот процесс не был насильственным в массовом масштабе, а скорее постепенным, опирающимся на политическую целесообразность, торговлю, дипломатию и личные примеры правителей. Ислам стал не чуждым вмешательством, а частью новой исторической главы Абхазии — главы, где Сухум-Кале, мечети и флаг с полумесяцем стали символами перемены эпох.
