Держатели равновесия: старики на Северном Кавказе

Старшим мужчинам, в том числе и старикам, на Кавказе принадлежит особая роль – роль консерваторов и хранителей традиции. На заре человеческой истории, когда лучшие земли оказались заняты, борьба за ресурсы шла не на жизнь, а действительно на смерть, способность победить в бою значила гораздо больше, чем умение возделывать землю и успешно охотиться – с тех самых пор, когда молодых мужчин могла не пощадить война или суровая природа, группа старших (точнее сказать – старых) мужчин стала хранить коллективный опыт общины.

Общественная роль патриархов была настолько велика, что породила посмертную геронтотимию – культ мужских предков-родоначальников. В религиозном сознании даже умершие главы семей, родов вызывали благоговейный трепет. Сам культ предков поддерживался «предками живыми» – старейшины использовали его как ресурс для легитимизации своей собственной власти.

Тема власти старейшин и власти, стариков – геронтов, присутстствует в политической культуре древней Греции и Рима (в Риме периода первых царей рядом с ними активно действовал сенат – совет родовых старейшин, называвшийся старцами или отцами) и даже (конечно, опосредованно) в современном Иране (там в структуру государственной власти включен Совет мудрецов).

Ни в одном кавказском сюжете мы не найдем истории об обычае избавляться от  молодых людей, совет которых, оказывается, может пригодиться для общества, зато сюжет о стариках, которых выбрасывали со скалы, присутствует в фольклоре любого кавказского народа. Нартские сказания и сказки настойчиво проводят мысль о том, что именно потому, что мудрое слово стариков оказывалось бесценным, общество отказалось от этого жестокого обычая.

В этнологии существуют специальные термины для обозначения особого отношения к старикам  – геронтотимия ( почитание стариков) и геронтократия ( стариковластие).

Геронтократия и геронтотимия существовали на Кавказе долго – знаменитое лермонтовское  «и старцы с белыми власами судили распри молодых» убедительно и до сих пор. Старики становились медиаторами в конфликтах и в имперский период, и в 1920-е гг., когда советская власть напряженно искала формы судопроизводства, адекватные кавказской реальности, а число советов старейшин на современном Кавказе множится  с каждым годом.

Еще лет 20 назад можно было говорить о том, что на Кавказе у многих народов существовала иерархия старших возрастных групп – их было не одна, а по крайне мере две  - мужчины в возрасте от 50 до 80 лет, а вторая – мужчины за 80 лет.

Однако  престарелые, но активные старики из второй группы иногда давали фору свои одряхлевшим соплеменникам, хотя последние и были младше их по возрасту.

Но почтенный возраст был не единственным мерилом превосходства стариков – знаменитый англичанин Джеймс Белл, труды которого стали классикой для черкесской историографии, писал в 1830- е гг., что у черкесов таким мерилом была «посеребренная сединой борода в соединении с хорошей репутацией».

И хотя возраст на Кавказе не абсолютизировался, старость сама по себе была явлением в социальной жизни.  В.Я.  Тепцов, кутаисский учитель, совершивший путешествие по Балкарии и Карачаю, писал, что уважение к старшим так бросалось в глаза, что у некоторых сторонних наблюдателей сложилось впечатление, будто лета ставятся выше звания.

Уважение к старшим прививалось через воспитание – проступки по отношению к старшим порицались обществом, наказывались, а достойное поведение закреплялось в памяти и транслировалось через фольклорные тексты. История о раненом юноше, вернувшемся с войны в отчий дом, чтобы умереть и поднявшемся в знак уважения к вошедшему в его комнату отцу – сюжет, типичный для всего Северного Кавказа.

Однако не стоит думать, что Кавказ был обществом идеальных отношений – здесь были и непослушные дети, позволявшие себе ослушаться воли родителей, и дерзкие невестки, у которых не ладились отношения со свекровями. Такие случаи д6евиантного поведения становились не просто общесемейным делом – они встречали острую реакцию всего общества, обсуждались на народных собраниях.

Наима Нефляшева - старший научный сотрудник Центра цивилизационных и региональных исследований РАН, журналист, блогер

checheninfo.ru