Мы уже неоднократно поднимали в чеченских СМИ вопросы, связанные с духовным наследием великого чеченского шейха-гуманиста Кунта-Хаджи Кишиева. Так впервые была открыта и стала достоянием общественности благодаря коллегам из Дагестана печать Кунта-Хаджи, один из авторов настоящей статьи (Т.Айтберов) первый обратил также внимание на арабографическое стихотворение (байт), созданное великим шейхом в ссылке (оно содержалось в ранее неизвестном варианте жайна Абдусалама Тутгириева. Текст был издан 12.04.2013 г. в газете «Республика» в переводе видного богослова Сулейман-Хаджи Аутаева. Также различные варианты указанного жайна широко анализировались одним из авторов данного сообщения В. Акаевым. Сегодня хотелось бы поднять два вопроса: первый связан с отношением накшбандийских щейхов Дагестана к кадирийскому устазу из Чечни, а второй вопрос вызван различными толкованиями вокруг происхождения Кунта-Хаджи. Когда учение Кунта-Хаджи стало бурно распространяться в Чечне, то имам Шамиль вызвал молодого шейха к себе и тот в присутствии видных накшбандийских богословов блестяще выдержал своеобразный экзамен. Единственно имам отправил его в хадж в Мекку, откуда тот вернулся где-то в 1860-1861 гг. Однако, когда его учение с новой силой стало распространяться в Чечне, Ингушетии и западной части Дагестана встревожившиеся царские власти попытались внести конфессиональный раздор в среду мусульман используя также накшбандийское учение суфизма. Впрочем, безуспешно! Выясняется, что видный дагестанский накшбандийский шейх Шуайб ал-Багини в своем биографическом труде «Табакат ал-Хваджакан ан-Накшбандиййа» написал: «Шейх Кунта-хаджи достиг степени познания Всевышнего Аллаха по причине своей божественной любви. Он жил во времена предводителя правоверных имама Шамиля, в вилайате Чачан…». Далее автор упоминает и видных дагестанских последователей Кунта-хаджи – Умара ал-Анди, Ибрахима ал-Баханди ал-Хинди, Мухаммада ал-Лайли, Газиява ал-Хунзахи, Мухаммада ал-Хучади. Другой дагестанский ученый Назир ад-Дургили (ум. в 1935 г.) в своем биобиблиографическом сочинении «Нузхат ал-азхан фи тараджим уламаи Дагистан» также упоминает шейха Кунта-Хаджи как «совершенного, досточтимого шейха, доблестного, отважного, достигшего [познания Всевышнего Аллаха]».
Более того выясняется, что первые переводы трудов Кунта-Хаджи на кумыкский и аварский языки были сделаны еще до революции видными богословами являвшимся последователями накшбандийского тариката (Шихалиев Ш.Ш. Арабографические сочинения Кунта-хаджи Кишиева в Дагестане // Интернет: neznayushiy.livejournal.com›47777.html) . Второе обстоятельство связано с тем, что великий шейх родившийся в Иласхан-Юрте имел почтенными родителями уроженцев Мельчи-Хи (Исти-Су) из тейпа гухой. Данный чеченский род как-то часто бывает в пограничной зоне имел родственные кланы как в Чечне, так и в Андийском и Ботлихском обществах Дагестана, прилегающих к Восточной Чечне. Возможно поэтому некоторые зарубежные авторы (А. Беннигсен) и местные краеведы писали, что Кунта-Хаджи происходит из ботлихского сел. Гунха, или даже из гумбетовского Инхо. Кстати никаких следов родственных связей Кишиевых с указанными селениями не обнаружено, кроме как на религиозно-обрядовой почве, здесь много преданных мюридов чеченского шейха. Бытует кстати также мнение (Илес Сигаури) не об ичкерийском, а аргунско-малхинском следе (аул Гуххой) в родословной Кишиевых. Между тем, в дагестанской богословской и иной литературе существовала следующая каноническая традиция – видимо имевшая корни в арабской литературе – а именно: четкое указание на происхождение того или иного значимого лица где бы он не жил. Так лакский мулла, переехав скажем в Аварию сохранял в своем имени название аула или общества из которого он происходил. Затем все это превращалось в наследственную фамилию потомков. Так один из таких списков жайна Кунта-Хаджи на арабском и в переводе на кумыкский язык, был опубликован в 1910 г. в типографии города Темирхан-Шура (Буйнакск, Дагестан) под названием «Тарджамат макалат аш-шайх ал-фадил Кунта-хаджи ал-Мичигиши ал-Иласхани» (т.е. шейх Кунта-Хаджи Мичигский [Чеченский] из Иласхан-Юрта). На это уже обратили внимание видный чеченский религиовед В. Акаев и Ш. Шихалиев. «Мичигиш» - данном случае так называлась на кумыкском, аварском и лакском в прошлом в равной степени либо вся Чечня, либо часть ее (Ичкерия) охватывавшая нынешние Веденский, Ножай-Юртовский и, частично Гудермесский и Курчалоевский районы. И вот наконец совершенно эксклюзивный материал: на днях в Дагестане обнаружен текст стихотворения, написанного в свое время Нажмудином Гоцинским (1859-1925 гг.) видным политическим и религиозным деятелем; с 1917 г. имам Северного Кавказа. В последние годы своей жизни, в ходе организованной борьбы с советской властью в 1921-1925 гг. он скрывался в горной Чечне и считался здесь шейхом тариката Накшбанди. Гоцинский всю жизнь писал стихи на арабском языке и высшей оценкой их можно считать то обстоятельство, что они ходили в народе в рукописных списках вплоть до последнего времени. Стихотворение Гоцинского о котором мы говорим возможно, копия, но конца ХIХ в. Текст написан тростниковым каламом. Выложил его в интернете блогер Магомед Цези Дидойский. В стихотворной форме в нем отмечается, что Кунта-Хаджи обладает великим дарами-талантами и, что его приверженцы «танцуют» (подразумевается зикр) и говорится об этом без какого-либо осуждения, а наоборот. Хотя это было непривычно для дагестанцев, среди которых подавляющее большинство - накшбендийцы, а кадирийцы-кунтахаджинцы есть только в отдельных селах Гумбета, Анди и Ботлиха. В конце стиха (примерно 10 строк) написано по-арабски, что сочинил его ученый Нажмудин Гоцинский ( авар. Х1оци/Гоци ) именно в честь шейха Кунта-Хаджи ал-Мишки (читай Мички, но не Мичигиш), что является аварским произношением чеченского топонима в данном конкретном случае привязанным автором к одной речке Мичиг/Мичк в Чечне. Работа над текстом произведения имама и шейха Н. Гоцинского продолжается, и мы надеемся вскоре предоставить чеченскому читателю более развернутую информацию. Но дискуссию по поводу отношения накшбандийских богословов к кадырийскому шейху и происхождения великого Кунта-Хаджи как нам представляется уже можно считать закрытой. Дагестанская исламско-культурная традиция весьма положительно относится к нему и четко определяет его чеченцем.
Тимур Айтберов, к.и.н. , стар. науч. сотр. отдела Древней истории Даг. Института ИАЭ ДНЦ РАН. Член правления Аварской нац-культ. автономии Вахит Акаев, д.ф.н., проф-р, Чеченский госуниверситет Явус Ахмадов, д.и.н., проф-р, Академия наук ЧР
