КАРАБАХ. Лев Спивак: "Ничего более страшного, чем кладбище в Агдаме, я в своей жизни не видел"

- Вы побывали в Гядже, по которой в ходе Второй Карабахской войны армянские войска били ракетами. Только в этом городе в результате пяти ударов среди мирного населения погибло 33 человека. Что вы увидели в Гяндже на месте падения ракет?

- Мы немало знаем о падении ракет – у нас в Израиле это тоже не редкость. Но в Гяндже использовались очень мощные ракеты - практически полностью разрушены не только дома первого круга от места попадания ракет, но и второго и третьего круга. Это жуткое зрелище. Тогда погибли спящие люди в этих домах. Я видел это на фотографиях. Это невероятно тяжелое зрелище, абсолютно неожиданное по своим масштабам. Даже варварством это не назовешь, это гораздо хуже. Каждый журналист, побывавший в Гяндже, должен рассказывать об этих событиях.

- Как сейчас выглядит Агдамский район?

- Агдамский район после армянской оккупации вообще никак не выглядит - его просто не существует, он стерт с лица земли. Сплошные траншеи, окопы с казармами внутри, колючая проволока, противотанковые укрепления. Это профессиональное оборонное укрепление. Думаю, линия Маннергейма была более хилой. В самом Агдаме остались только фундаменты. Сами дома разобраны и раскурочены. Практически разрушен дворец Панахали хана, Музей хлеба, где в том числе, хранился кусочек хлеба, переданный музею женщиной, пережившей блокаду Ленинграда. Она сохранила кусочек своего пайка и передала в музей…

Я сначала не понял предназначения огромных траншей посреди города, но потом мне объяснили, что оккупанты выкопали и украли все канализационные трубы, электрические провода, газовые трубы - все коммуникации.

А потом мы увидели то, что вообще не подается описанию. На городском кладбище ряды могил с 1950-х по 1990-е годы разрыты только со стороны головы. Знаете почему? Люди в те годы делали золотые зубы. Поэтому вандалы раскапывали то место, где голова. Ничего более страшного в своей жизни я не видел. Не знаю, как это описать.

- Как вы оцениваете работу саперов ANAMA, разминирующих освобожденные районы?

- Работа сапера - очень кропотливый и рискованный труд. В Зангеланском районе мы присутствовали при разминировании и подрыве. Первая бригада ищет мины и маркирует их, вторая бригада расчищает местность вокруг этих мин, заносит их в каталог и определяет, что с ними делать - разминировать или взрывать на месте. В зависимости от этого решения приходит либо бригада разминирования, либо подрывники. Мы присутствовали как раз при подрыве небольшой мины, думали, что взрыв будет слабым. Но, хотя всех отвели на расстояние порядка 500 метров от места подрыва, нас оглушило взрывной волной, столб дыма поднялся до неба.

Нам рассказывали, что большинство мин производится на находящемся недалеко от Еревана старом советском заводе. Поскольку оборудование старое, то мины эти очень низкого качества, что создает дополнительные сложности при разминировании. С качественной миной сапер знает, как обращаться, а некачественная мина может взорваться от прикосновения в любую секунду, и это усложняет работу. Честь и хвала саперам. Это военные герои невоенного времени.

- Что изменилось в регионе после освобождения?

- Восстанавливаются дороги, которые были разрушены. Строятся новые широкие полосы, туннели внутри гор, мосты. Мы все это видели своими глазами. Стройка идет 24 часа в сутки. Огромное количество строительной техники, людей. Мы видели уже построенные электрические подстанции на много десятков километров. Мы видели строящийся аэропорт в Физули, где по плану уже 5 сентября приземлится первый самолет. Не знаю, есть ли в мировой истории аэропорт, построенный в такие короткие сроки. Я как бывший инженер спросил начальника стройки, как это возможно. Он ответил: "Я гарантирую, что самолет приземлится". Мы с ним договорились в этот день поговорить, так что вернемся к разговору 5 сентября, но я верю в то, что говорит этот человек.

checheninfo.ru