ЧЕЧНЯ. <...> К расстрелу была приговорена вся семья: престарелая мать, двое сыновей, дочь, малолетние дети. Они не чувствовали за собой никакой вины и поэтому смотрели на солдат, еще не веря, что обречены. Но те были неумолимы: у них был приказ, разрешающий беспощадно расправляться с местными жителями, они с точностью его исполняли.
Первым расстреляли старшего из мужчин, пытавшегося что то объяснить солдатам. Один из солдат поддел его, казалось, уже безжизненное тело и столкнул в обрыв. Затем были расстреляны и все остальные, включая детей. Офицер подошел к их телам и разрядил в них свой пистолет.
Сброшенный в обрыв человек чудом остался жив. Глубокой ночью, когда кругом все утихло, ему удалось выкарабкаться на верх и ползком добраться до своего дома. Убедившись в том, что, кроме него, в живых никого не осталось, он прочел над телами убитых молитву, накрыл их одеялами и пополз со двора...
Для того, чтобы у читателей не возникло впечатление, что речь идет о зверствах гитлеровцев на временно оккупированной ими территории, сразу же оговоримся: мы говорим о злодеяниях сталинизма. И делаем это вовсе не потому, что сейчас принято много говорить о них, а в силу своей твердой убежденности в том, что понятие вандализм применительно к совсем недавней истории бывшего СССР вполне может быть заменено адекватным ему по значению термином «энкаведизм», образованным от аббревиатуры НКВД. Правда, в 20-е - 50-е гг. эта организация существовала под разными названиями, но от этого ее суть нисколько не менялась.
Нами был приведен эпизод из жизни жителя селения Рошни-Чу Урус-Мартановского района Ахмеда Мударова, семья которого была уничтожена на хуторе Тиста Галанчожского района в 1944 г. Однако в данном случае речь будет идти не о том, как сталинисты расправлялись с живыми, а о том, как они уничтожали могилы умерших.
Бывая на кладбищах Урус-Мартана и других населенных пунктов Чечни, нельзя не заметить места, заросшие непроходимым бурьяном. Пройти туда нелегко, но, если все же удается это сделать, сразу же обращает на себя внимание то, что там почти нет надмогильных плит. В 1944-1956 гг. здесь орудовали молодчики Л. Берия и его последователей. Надгробные памятники были вывезены с кладбищ и использованы в качестве строительного материала: из них строили мосты, возводили дома, использовали их для других хозяйственных нужд. Говорят, что из чуртов был сложен даже постамент, на котором стоял сброшенный в 1961 году в р. Мартан-хи памятник И. Сталину. Ими же была обложена могила солдат НКВД, похороненных на центральной площади Урус-Мартана (они были убиты в марте 1944 года известным абреком Бауддином Сальмурзаевым).
После восстановления Чечено-Ингушской республики не раз поднимался вопрос о том, чтобы вернуть чурты на кладбище. Но каждый раз это начинание встречало противодействие со стороны представителей командно-бюрократического аппарата, которым такая возможность представлялась чуть ли не как инакомыслие.
В августе 1989 года группа энтузиастов из Урус-Мартана (Лема Ибрагимов, Зайнди Цамалигов, Ваха Мутаев, Хасамбек Ибрагимов, Ширвани Арсамиков, Руслан Туликов, Лема Междиев, Зайнди Джамалханов, Хамзат Умхаев и др.) начали работы по извлечению чуртов из фундамента бывшей свинофермы. В ходе этих работ из-под земли было вытащено 1283 каменных плиты. Неповрежденных чуртов почти не сохранилось: те, кто перевозил их сюда, об этом нисколько не заботились.
Привозили же их, по-видимому, с разных кладбищ Урус-Мартана. Наиболее древняя плита датирована 1203 годом хиджры (1788 г. по новому летоисчислению). Встречаются чурты, установленные в 1817 и 1864 годах, а также в конце XIX века. Но наибольшее их количество относится к 20-30-м годам нашего века, когда страна стала огромной тюрьмой для своих граждан.
Выкопанные из земли чурты вызывают двоякое чувство. С одной стороны, глядя на них, невозможно сдержать щемящее чувство тоски, горя, негодования. Здесь вновь и вновь как током пронизывает мозг сознание того, что в 1944 году чеченцы действительно оказались на грани полного физического уничтожения. Более 210 тыс. умерших на чужбине, свыше 100 тыс. детей, не успевших родиться в результате почти полного прекращения рождаемости - все это слишком суровое испытание для столь малочисленного народа, каким они являются. А здесь в это же время уничтожались последние следы их пребывания на Кавказе.
С другой стороны, надмогильные плиты, будучи уникальными памятниками материальной культуры чеченского народа, вызывают чувство глубокого духовного удовлетворения. Будь они где-нибудь в Европе, их отнесли бы к выдающимся творениям мировой культуры, они стали бы темой многих научных дискуссий.
В настоящее время чурты, как известно, отливают из бетона. До выселения же чеченцев в каждом селении существовали целые династии умельцев, которые обтесывали камни, наносили на них письмена и иероглифы. Поражает обилие на чуртах национальных орнаментов, совершенство изображений. Для того, что бы выполнить эти работы, мастер должен был быть не только талантлив, но и владеть определенными знаниями по математике, знать сложные геометрические фигуры.
Каждый чурт - это своего рода история жизни человека, похороненного под ним. Так, изображения оружия, весов и часов, обнаруженные на многих чуртах, свидетельствуют о том, что люди, которым они были посвящены, являлись при жизни хорошими воинами, их отличала справедливость и верность однажды данному слову. Женщинам, славившимся умением шить, умело вести хозяйство и заниматься домашним промыслом, ставили чурты с изображением швейной машинки, обуви, нагрудных украшений и предметов домашней утвари. Чурты же девочек и молодых девушек украшали цветами с изображениями солнца в знак того, что они были солнцеподобны (Маьлха-Аьзни) и прекрасны, как весна.
На одном из чуртов заметно изображение восьмиконечной звезды. Старики полагают, что это тамга, своего рода герб одного из чеченских племен, возможно, гендаргеноевцев или беноевцев.
Более чем 25 надмогильных плит имеют крестовидные изображения (В. Б. Виноградов нашел бы в этом дополнительное свидетельство того, что чеченцы являются пришельцами в Урус-Мартане). Края их изогнуты и волнистыми линиями растекаются в разные стороны. Специалисты считают, что в одних случаях кресты служили для чеченцев оберегом, предохраняющим от всего дурного, в других же они являются символом вечности души. Если у изголовья умершего человека ставилась плита с этим знаком, это означало, что он оставил о себе добрую память на земле: он или вырастил хорошее потомство, или отличился в бою, защищая Родину. Если же не успел сделать ни того, ни другого, то построил дом или посадил хотя бы одно дерево.
Нам долго пытались вбить в голову мысль о том, что чеченцы - народ, значительно отставший в своем историческом развитии. Дело порою доходило даже до того, что им отказывали в праве причислять к своей культуре башни, построенные в горах. Тем не менее, чеченцы сумели создать высокоразвитую культуру и сказать свое слово во многих областях общественной жизни.. Ими были созданы «сокровища поэтически необычайные», как назвал произведения чеченского фольклора Л. Н. Толстой, развита уникальная башенная культура..
Источник: Эльмурзаев Ю. Страницы истории чеченского народа. Грозный; Книга, 1992.
