ЧЕЧНЯ. В Национальной библиотеке ЧР им. Абузара Айдамирова 25 июля 2024 года состоялась научно- практическая конференция, посвященная 100-летию со дня рождения чародея танца Махмуда Эсамбаева. В ней приняли участие исследователи жизни и творчества великого артиста.
С трибуны форума прозвучали содержательные, информационно насыщенные доклады не только чеченских исследователей, но и гостей из других регионов. Большой интерес публики вызвало выступление известного ингушского ученого Якуба Патиева о дружбе двух выдающихся личностей братских народов- чеченца М. Эсамбаева и ингушского писателя Идриса Базоркина.
Предлагаем вниманию читателей очерк Якуба Патиева на эту тему.
«Махмуд Эсамбаев! Ни один чеченец так не прославил свой народ, свою республику и свою страну в ХХ веке, как этот высокий душой и телом, стройный и безмерно талантливый человек.
Я бы не осмелился выступить на встрече, посвященной 100-летию со дня рождения Махмуда Эсамбаева, если бы не одно обстоятельство. Я был близко знаком с выдающимся ингушским писателем Идрисом Базоркиным, с которым меня связывала более чем 20-летняя дружба, написал о нём монографию, десятки статей, издал его собрание сочинений в 6 томах и неофициально именуюсь базоркиноведом. Отсюда и мои знания о некоторых моментах из жизни Махмуда Эсамбаева, рассказанные мне самим писателем или почерпнутые из его личного архива.
Я прочитал и имею в личной библиотеке вышедшие о Махмуде Эсамбаеве в последнее время следующие книги: «Маленькие тайны гордого Махмуда» Владимира Загороднюка, «Махмуд Эсамбаев. Танец над бездной» Муссы Гешаева, «Махмуд Эсамбаев» Алауди Мусаева в серии «ЖЗЛ», но в них почему-то ни слова нет об Идрисе Базоркине. Даже говоря о фильме «Я буду танцевать!», авторы этих книг «забывают» упомянуть имя Идриса Базоркина, сыгравшего ключевую роль в пропаганде творчества Махмуда Эсамбаева в самом начале его большого пути в искусство.
Две строки посвятил сотрудничеству Идриса Базоркина и Махмуда Эсамбаева Руслан Нашхоев в книге «Чародей танца». Спасибо Азе Газиевой, которая в опубликованной 13 июля 2024 г. в газете «Вести республики» статье три раза упомянула Идриса Базоркина, назвав его «давним другом» Махмуда Эсамбаева.
Сегодня я и хочу рассказать об этих страницах жизни двух выдающихся представителей чеченского и ингушского народов. Законы жанра очерка о юбилее той или иной знаменитости требуют поведать биографию героя. Полагаю, что делать этого не стоит, так как она очень хорошо известна и изложена в книгах, которые я назвал выше.
Я не был с ним лично знаком, хотя несколько раз видел на сцене и прочитал все, что было издано о нем в годы его жизни и после. И еще – лично мне много о нем рассказывал Идрис Базоркин.
Будущего классика ингушской литературы Идриса Базоркина и будущего великого танцора Махмуда Эсамбаева свела судьба в годы выселения чеченцев и ингушей в столице Киргизии г. Фрунзе (ныне Бишкек). Между ними была разница в возрасте в 14 лет, но это не помешало им подружиться и поддерживать друг друга, имея одну судьбу спецпереселенцев.
Идрис Базоркин работал администратором Киргизского государственного театра оперы и балета, а Махмуд был артистом балетной труппы театра. Будучи спецпереселенцем, он не мог претендовать на равное положение в коллективе, но его упорный неистовый труд сделал свое дело. Состоявший в кордебалете молодой танцор волей случая исполнил одну из главных ролей в балете Р. Глиэра «Красный мак» («Красный цветок»). Зритель восторженно принял экспромтное выступление артиста. Потом его неистовый труд продолжался и обретал реальные индивидуальные черты.
Однажды Идрис увидел сидевшего после спектакля перед зеркалом в гримерной предельно уставшего Махмуда.
– Ты будешь великим артистом! – сказал ему Идрис Базоркин.
Это было только началом творческой деятельности будущего великого артиста. И сам Махмуд не был уверен в своем успехе. Идрис же был убежден, потому что видел, как трудится юный танцор. И такой труд, такой талант не могли пропасть. Поэтому, вероятно, Базоркин и назвал свою повесть «Труд и розы».
Идрис Муртузович вселял в Махмуда уверенность, что он непременно достигнет высоких вершин в искусстве, что и оправдалось впоследствии с лихвой.
И Базоркин заинтересованно наблюдает за творческим становлением Махмуда Эсамбаева, поддерживает его словом и делом, пропагандирует его незаурядный талант. И сам Махмуд делится с Идрисом Базоркиным своими успехами.
Вот лишь несколько выдержек из писем Махмуда Идрису. В письмах не было дат.
«…Я танцую через три дня в Цедри (ЦДРИ), и там без моего согласия уже по слуху был написан щит, что в концерте принимает участие засл. арт. Чеч.-Инг. АССР Махмуд Алисултан Эсамбаев. А я позвонил туда и сказал, что я не заслуженный. Они сказали, что Вы, если будете объявлен как народн. артист СССР, это даже мало для моего мастерства!
Идрис! Вот видишь, я не мог тебе это не написать, хотя это и нескромно. Но ты же свой, и только обрадуешься как за себя.
Я тебе писал и прослезился, что от тебя далек.
Идрисик! Как жалко, что у меня нет никаких возможностей объявлять себя арт. Чечено-Ингушской республики, как это для нашего народа сейчас нужно. Я не знаю, как это сделать. Из-за этого оттягиваю выступление по телевизору. Меня они преследуют. Теперь я танцую 15 числа, опять в зале Чайковского. Юбилейный концерт 50 лет института Плеханова. И там будет правительство.
Я думаю себя объявить арт. Чечено-Ингушетии. А так в концерте меня объявляют: «Индийский танец исполняет Махмуд Али-Султан Эсамбаев», и в зале все орут: «Браво!»
Я слышу разговоры: «Этот индиец создан для божественных храмов!»
… я придерживаюсь к твоим словам, которые три года тому назад ты писал в записке в букете цветов за Гирея: «Миша, не верь похвале и лести. Это отрава. Твой Идрис». Это верно, Идрис. Нужно доказывать делом, а не разговором.
Твоему письму был очень и очень рад, но на этот раз, когда я его получил, у меня заекало сердце, я, не открывая конверт, уже хотел знать, что там, а прочитав его содержание, сразу себя почувствовал, что стоишь около меня и говоришь: «Защищай нашу честь, ту, которую мы не теряли и не думали терять в тех условиях, в которых мы находились».
Руководство Чечено-Ингушетии 1957-1958 гг. сетовало приехавшему в республику корреспонденту главного печатного органа коммунистической партии – газеты «Правда» Борису Черемисину, что в республике нет произведения национального писателя, достойного их сановного внимания. И тогда журналист советует им прочитать и опубликовать повесть Идриса Базоркина, в которой есть все: и дружба народов, и искусство, и призыв к труду.
В январе 1958 года Базоркин в небольшом очерке «Путь артиста» языком публициста рассказал о нелегком пути в искусство простого мальчишки из горного чеченского аула Старые Атаги.
Новое произведение писателя настолько захватывает своей новизной и интересом, что скупые на внимание к Базоркину и многим его коллегам высшие чиновники республики, продержав рукопись год (!) в редакции газеты «Грозненский рабочий», все-таки решают публиковать уже ставший повестью очерк во всех трех республиканских газетах: на русском, ингушском и чеченском языках. В апреле – июне 1959 года повесть печатается в «Грозненском рабочем», «Сердало» и «Ленинан некъ». Это был исключительный случай, когда одно и то же художественное произведение печатается одновременно на трёх языках во всех трёх республиканских газетах.
Словами отца героя писатель говорит: «Вот пример того, как должен жить в наше время человек, и чего можно достичь настойчивым трудом!»
Очерк «Путь артиста» вскоре вышел в Грозном отдельным изданием тиражом в 30 тысяч экз. Очерк переходит в повесть «Труд и розы», в которой Махмуд Эсамбаев выведен под именем Махмуд Ишхоев.
Повесть получила широкий отклик у читателей разных слоев населения. Вскоре появилась идея экранизировать повесть. «Такой фильм нужен!» – было мнение большинства читателей.
И с этого момента начались долгие мытарства автора сценария. Во-первых, сам жанр киносценария был совершенно новым для чечено-ингушской литературы и искусства. Писателю пришлось основательно сесть за изучение жанра: прочитал десятки лучших киносценариев мастеров искусства и изучил теорию. Во-вторых, студия была в Баку, а писателю нужно было часто быть рядом со студией.
Киноповесть пришлось переделывать. И неоднократно. 13 вариантов написал автор, прежде чем художественный совет студии согласился принять его. Несмотря на то, что все их поправки и замечания были учтены, художественный совет студии отказал автору и после представленного 13-го варианта. Согласие было получено лишь после того, как все убедились, что автор не упокоится, пока не добьется своего. Умевший выходить с легким юмором из многих ситуаций, Базоркин рассказал членам художественного совета притчу о скромном горском парне, влюбленном в единственную сестру семерых братьев.
Однажды братья решили проучить наглеца, который каждый раз проходил мимо их дома и взглядом обменивался с их сестрой, которая тоже была неравнодушна к парню, но боялась братьев. Избитый однажды братьями горянки до крови влюбленный улыбнулся сквозь разбитые губы и, выплюнув кровь, сказал братьям: «Такими шутками вы меня не отвадите от вашего двора!» И тогда братья поняли, что им не сломить парня, и выдали за него свою сестру.
Члены худсовета посмеялись над притчей Базоркина, поняли, что писатель готов без конца переделывать текст и вынесли решение принять сценарий к производству. В сердцах писатель надписал на рукописи последнего варианта словами Пушкина «И летопись окончена моя…»
В этом случае проявился и характер самого Идриса, умевшего добиваться намеченного. За все годы существования республики непосредственно о чеченцах и ингушах было выпущено всего два художественных фильма: «Зелимхан» О. Фрелиха в 1929 г. и «Друзья» Н. Тихонова и Л. Арнштама в 1937 г. Оба фильма имели историко-революционную тематику и выполняли определенную идеологическую задачу.
Было совершенно очевидно, что дело тут было не в том, что сценарий не годился, и худсовет был излишне требователен. Проблема была в том, что своей студии у северокавказских республик не было, а «чужие» студии не хотели снимать фильмы по произведениям других авторов.
За ходом съемок фильма следила вся республика. В печати то и дело мелькали сообщения о работе над фильмом: «Перед съемками фильма «Труд и розы», «Там, где снимается фильм», «Киноповесть о Чечено-Ингушетии» (на ингушском и чеченском языках), «Киносъемки продолжаются».
Исполнителями главных ролей пригласили именитых и талантливых артистов. Махмуд Эсамбаев играл самого себя, выведенного в повести и сценарии под именем Махмуда Ишхоева. Отца Алисултана играл будущий народный артист СССР из Осетии Владимир Тхапсаев, Дагмару – народная артистка Грузии Лейла Абашидзе, Абдуллу, друга Алисултана – чеченский актер, впоследствии народный артист Чечено-Ингушетии Альви Дениев. Съемки проходили в местах реальных событий: в доме в с. Старые Атаги, где прошли юные годы Эсамбаева, в Грозном, в павильоне студии «Азербайджанфильм» в Баку и в других местах.
23 сентября 1963 г. в Грозном прошла премьера фильма «Я буду танцевать!» (Так стал называться фильм ко времени выхода на экран). Картина имела огромный успех. Практически не было маленького или большого населенного пункта Чечено-Ингушетии, где бы фильм неоднократно не демонстрировался. С не меньшим успехом он шел в других республиках, краях и областях Советского Союза, был закуплен зарубежными фирмами. И популярность Махмуда Эсамбаева во многом благодаря и фильму вышла за пределы страны.
Фильм был переведен на чеченский язык известным чеченским драматургом Абдул-Хамидом Хамидовым. «Он (фильм. – Я.П.) широко прошел по всей стране, был закуплен за рубежом и стал активно работать на мировую славу Махмуда Эсамбаева», – пишет А. Мусаев в книге «Махмуд Эсамбаев», вышедшей в популярной серии «ЖЗЛ».
Киноповесть и фильм высоко оценили не только рядовые зрители. Известная актриса Галина Кравченко, знакомая по фильмам «Аэлита», «Война и мир» С. Бондарчука, «Две жизни» и другим, прочитала киноповесть «Труд и розы» и так отозвалась: «Это необыкновенно поэтично. Откуда Идрис так чувствует танец? Не был ли он случайно танцором? Я ведь очень люблю это искусство и понимаю его. Поэтому описание танца очень редко кому удается. У Вас же, дорогой Идрис, когда читаешь «Труд и розы», слышится музыка. Большое спасибо!»
Огромный успех имел фильм и в других регионах страны, в Казахстане и Киргизии, где оставались десятки тысяч ингушей и чеченцев, не возвратившихся по разным причинам домой. Для них это был и голос родины, и напоминание о том, что их возрожденная республика богата талантами.
Но не раз выступавшая до выхода фильма республиканская пресса в основном молчала: она получила другую установку… Только в газете «Сердало» 23 января 1964 года появилась подборка «Фильм дружбы» с интервью с режиссером, сценаристом и исполнителями главных ролей картины.
Триумф, связанный с выходом и демонстрацией фильма, для автора сценария и активного участника подготовки и съемок фильма Идриса Базоркина отозвался интригами и нежеланием власть имущих соответственно оценить роль писателя.
18 января 1964 года вышло два Указа Президиума Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР, подписанные его председателем И. Алмазовым. Одним указом большой группе участников фильма обоснованно были присвоены почетные звания заслуженных деятелей искусств (режиссер Т. Таги-Заде, оператор Р. Оджагов и художник К. Наджаф-заде), народного и заслуженного артиста Чечено-Ингушетии (Л. Абашидзе, В. Тхапсаев и А. Дениев), другим указом 4 человека награждались почетной грамотой Президиума Верховного Совета ЧИАССР. В их числе вместе с режиссером-монтажером, двумя актерами, игравшими небольшие роли, оказался Идрис Базоркин, скромно названный в указе сценаристом. Было написано, что награждение произведено за создание «высокохудожественного фильма». Оказалось, что автор к созданию такого фильма имеет отношение на уровне монтажера и актеров, исполнивших эпизодические роли.
Но привыкший ко всему писатель по-философски подошел к случившемуся. В своих рабочих записях он написал: «Эта грамота, по замыслу, «вицмундир камер-юнкера…». Но если принять во внимание, что я своей работой и борьбой вынудил дать ее мне тех, которые с превеликим удовольствием дали бы мне вместо нее отраву, – это моя великая победа! Тепсаев, зам. пред. Президиума Верховного совета, принес ее в Союз писателей и, сам стесняясь, скромно вручил ее мне. Товарищи высказали свое сочувствие. А я давно уже был награжден любовью народа, которую нельзя «присудить» никакими постановлениями. Ее можно снискать только честным трудом и любовью к этому народу. Это и есть высшая награда!»
Высокопоставленные работники Чечено-Ингушского обкома партии и руководство министерства культуры на время вбили клин между Базоркиным и Эсамбаевым. Пресса обходила вниманием автора сценария, старалась не упоминать его имя.
Всю жизнь дружили эти два духовно близких человека. Их старались рассорить. Порой и успешно, хоть и ненадолго. В трудный для Идриса Базоркина дни Махмуд проявлял благородство и мужество.
В середине 1973 г. Чечено-Ингушский обком партии после январского митинга в Грозном устроил гонения на лидеров ингушского национального движения, и были подготовлены письма с клеветой на Идриса Базоркина. От многих представителей чеченской и ингушской интеллигенции стали требовать, чтобы они подписали статьи с осуждением Идриса Базоркина. Помня о размолвке писателя и артиста, письмо подписать предложили и Махмуду Эсамбаеву. Но великий артист категорически отказался подписать это письмо. Более того, он вылетел в Москву и выступил по Центральному телевидению, где в сюжете о себе рассказал о талантливом ингушском писателе, своем друге Идрисе Базоркине. Не ведавшее об опале писателя в Грозном центральное телевидение пропустило сюжет без купюр. А в Грозном не посмели пожурить великого артиста: слишком высок был его авторитет.
Идрис Базоркин с волнением вспоминал и рассказывал об этом благородном поступке своего друга. Вскоре друзья восстановили свои прежние отношения.
Приезжая в г. Орджоникидзе (Владикавказ) с концертом, Махмуд Эсамбаев неизменно наносил визит своему старшему другу и лично приглашал его вместе с семьей на концерт. Начиная концерт, представлял залу своего друга и полушутя говорил, что приезжает в этот город потому, что здесь живет его друг Идрис Базоркин.
Махмуд Эсамбаев был подлинным, не узконациональным патриотом. Любой свой концерт в любой точке мира он начинал с чечено-ингушского танца и представлялся чеченцем из Чечено-Ингушетии. Только потом шли танцы народов, которые он исполнял блестяще и которые стали классикой мирового хореографического искусства.
Государство щедро и по заслугам награждало его званиями и орденами, он был депутатом Верховного Совета СССР и Героем Социалистического труда. Но не за эти звания и награды и не благодаря им любил его народ. Любил за искрометный великий и неповторимый, не повторенный талант, за величие, простоту и благородство души и тела. Таким он остался и в памяти ингушского народа, у его интеллигенции, которая всегда ценила и любила его. Он это заслужил.
Его имя носит сегодня одна из улиц в Республике Ингушетия. Это только маленький штрих памяти народа о нем. Других штрихов и явлений значительно больше. Они в сознании и душе народа. И останутся надолго, навсегда, передаваясь от поколения к поколению.
Якуб Патиев,
старший научный сотрудник
Ингушского НИИ ГН
им. Ч. Ахриева
44 (3737)
checheninfo.ru
