Националистический «призрак на пиру»

Максим Марцинкевич по прозвищу Тесак утверждает, что он не скинхед, хотя его бритая голова блестит как биллиардный шар. Этот 27-летний мужчина не любит, когда его называют нацистом, хотя когда-то он был членом национал-социалистической организации и отсидел четыре года в тюрьме – отчасти из-за того, что во время политических дебатов в 2007 году кричал «Зиг хайль».

Он также утверждает, что не является  лидером российской оппозиции, хотя занял второе место в интернет-голосовании по вопросу о том, кто должен выступать 24 декабря на антикремлевском митинге, в котором приняли участие до 100 тысяч человек, и который стал крупнейшей общественной демонстрацией в России после распада Советского Союза.

Организаторы митинга в итоге не дали ему выступить из-за его расистских взглядов и привычки публично демонстрировать «римское приветствие». Но сидя за чашкой кофе в московской кофейне Starbucks, он с горечью жалуется на лицемерие всего этого мероприятия. «Я даже не хотел выступать, – говорит Марцинкевич. – Я просто хотел показать, что эти так называемые лидеры оппозиции и не лидеры вовсе. Если они даже на своих выборах победить не могут, то какую власть они надеются получить?»

Этот убежденный сторонник превосходства белой расы стал экстремальным примером ставящей в тупик проблемы, возникшей в ходе антикремлевских протестов, которые начались как реакция на подтасованные, по словам многих, декабрьские парламентские выборы. Протесты переросли в оппозиционное движение, которое пока не определило четко свои цели, за исключением общего лозунга «За свободные выборы».

В нынешней неразберихе крайний национализм стал «призраком на пиру», как говорит эксперт по вопросам национализма из московской информационно-аналитической организации «Сова» Александр Верховский. По его словам, в России, как и во многих странах Европы, происходит возрождение крайне правых сил. «Это естественно. У нас была империя, но она рухнула. Во всех пост-имперских государствах происходит рост национализма. Вопрос не в том, будет или нет усиливаться национализм, а в том, в какой форме это будет происходить».

Лидеры оппозиции называют успех Марцинкевича в интернет-голосовании провокацией или выходкой Кремля, однако это заставляет задавать весьма серьезные вопросы. Значительная часть протестного движения среднего класса состоит из либералов, выступающих за всеобщие свободы и права человека. Но не менее значительная часть к ним не принадлежит. Русские националисты видят в демократии средство для достижения своих целей, путь к власти. Однако их дальнейшая преданность политической системе плюрализма после достижения этой цели в лучшем случае вызывает сомнения.

Один из националистов, которому дали слово на декабрьском митинге, Владимир Тор, сказал собравшимся: «Мы, русские националисты, больше всех остальных заинтересованы в свободе и демократии в России, потому что мы доподлинно знаем и по-настоящему верим в то, что в результате честных выборов власть получит большинство».

Тот факт, что многие националисты пришли в ряды оппозиции, выступающей против премьер-министра Владимира Путина, который в этом году стремится вернуться на пост президента, вызывает тревогу в Кремле, потому что он считал такого рода консерваторов своими основными сторонниками. Когда Путин в 2000 году пришел к власти, многие националисты приветствовали его как сильного руководителя, который хочет возродить чувство собственного достоинства у русских. Однако националисты, как и все прочие независимые политические силы, на себе ощутили жесткую хватку авторитарного правления Путина.

«Путинский режим бросил за решетку 1500 моих братьев. Это больше, чем общее число диссидентов, посаженных при Брежневе», – сказал Тор во время своего выступления.

Путин выступает за более имперский и воинственный тип национализма, чем большинство россиян. Сегодня на пресс-конференциях он редко обходится без намеков на темные внешние силы, пытающиеся расшатать Россию. Он добился выделения 19 триллионов рублей на перевооружение российской армии и призвал к созданию «Евразийского союза» в составе бывших советских республик.

Однако основную часть простых россиян больше привлекает этнический национализм, а не великодержавная ностальгия. Их в большей мере беспокоит иммиграция, которая при Путине растет быстрыми темпами из-за экономического роста России, межэтническая напряженность, существующая среди местных банд, а также опустошающие бюджет федеральные субсидии для разрушенного войной Северного Кавказа.

По данным социологического опроса московского Левада-центра, 59% россиян «решительно» или «умеренно» поддерживают националистический лозунг «Россия для русских». Это самый высокий показатель за все время проведения опросов на эту тему с 1998 года.

Националистически настроенные россияне оставили кремлевский лагерь и примкнули к оппозиции, присоединившись к горстке либеральных активистов, оседлавших волну протестов среднего класса.

«У нас [националистов и либералов] совершенно  разные взгляды на перспективы развития России. Нас объединяет стремление  покончить с этим режимом, добиться свободной регистрации политических партий и проведения свободных выборов», – сказал Тор во время интервью.

Связка между либералами и националистами очевидна для многих оппозиционеров. У российских либералов слишком много лидеров и мало последователей, а у националистов прямо противоположная проблема. Либеральные идеи были дискредитированы в ельцинские годы из-за экономических трудностей и невзгод, и многочисленным либеральным партиям сейчас трудно вербовать сторонников. Тем временем, опросы общественного мнения, проводимые в том числе и Левада-центром, показывают наличие широкой народной поддержки националистическим идеям. Однако у националистов нет авторитетных партий и популярных лидеров.

Самые успешные оппозиционные лидеры это те, кто способен слить воедино либерализм и национализм. Единственный лидер оппозиции, победивший Марцинкевича в ходе интернет-голосования за ораторов на митинге, это Алексей Навальный, который является убежденным националистом, хотя и умеренным, согласно его собственным заявлениям. Он также превозносит демократию и выступает за борьбу с коррупцией.

Навальный поддерживает меры по ограничению иммиграции и заявляет, что с пострадавшим от войны Северным Кавказом надо обращаться как с «российским сектором Газа», изолируя его в политическом плане. Он вызывает неоднозначные оценки, поскольку выступает на сборищах экстремистских группировок.

Навального обижают предположения о том, что он расист.

«Я никогда и никого не считал людьми «второго сорта», заявил он Борису Акунину в обнародованной электронной переписке.

В условиях России, где действуют жестокие банды скинхедов, Навальный действительно кажется умеренным, хотя Верховский сравнивает его с крайне правыми европейскими политиками, такими как Герт Вилдерс (Geert Wilders из голландской Партии свободы.

Альянсы между либеральными политиками в некоторых случаях приобретают официальный характер. В этом месяце либералы договорились на своей встрече о коллективном руководстве зонтичной организацией под названием «Гражданский фронт», в состав которой вошли сторонники жесткой линии левого толка и националисты. Все организации в составе фронта получили равные полномочия в его координационном комитете.

Лидер либерального оппозиционного движения «Солидарность» Илья Яшин проводит различие между радикальными и «конституциональными» националистами. «Я не вижу ничего плохого в тактическом альянсе с конституциональными националистами», – говорит он.

«Я безусловно против того, что они говорят, однако их взглядам определенно есть место в политической системе, и они представлены в большинстве европейских парламентских демократий».

Многие демократы не хотят, чтобы национализм использовался для раскола оппозиции.

Преданные Марцинкевичу скинхеды попытались захватить сцену во время декабрьского митинга, однако их уговорили сойти с нее – уговорили другие националисты.

Кто-то считает, что Марцинкевича поддерживает Кремль в попытке расколоть и дискредитировать настоящую оппозицию. Он это обвинение горячо опровергает, приводя в качестве доказательства свой тюремный срок.

«Говорят, что я кремлевский проект. А как вы думаете, где я провел последние четыре года – на Бали?»

checheninfo.ru