Грозный, который я люблю

Сначала – немного о себе. Мне 21 год. Учусь – заочно – в одном из московских вузов. Работаю на республиканском телевидении монтажером службы информационных программ. Мне было четыре годика, когда началась «первая чеченская война». После первых авиаударов по Грозному наша семья перебралась в село в 30 километрах от столицы, к дедушке с бабушкой. Я до сих пор помню, как вздрагивал дом в селе от разрывов в Грозном. А моя младшая сестра боялась спать на кровати у стены: они дрожали, и сестре казалось, что, как только она заснет, стены рухнут…

Каждое утро я езжу в Грозный на работу. Нередко задерживаюсь допоздна, и часть дороги домой приходится проделывать по ночным улицам города. Я люблю тишину на площадях и в скверах погруженного в сон города.

Я помню, как он выглядел несколько лет назад. Еще года два-три назад он был плохо освещен, и автомобильные фары нередко «выхватывали» из тьмы «скелеты» лежащих в руинах зданий. И я каждый раз вспоминал слова родителей о том, что один вид израненного города их юности вызывает у них боль. Ее испытывал и я, хотя старого Грозного не мог помнить.

Много говорят о том, как преобразилась чеченская столица. Мне приятно видеть то, как она меняет свой облик. Грозный любят все мои сверстники. Мы гордимся им. Мне же, кроме того, нравится фотографировать его улицы, площади, скверы, особенно ночью. Остановлюсь где-нибудь по дороге домой – и щелкаю затвором фотоаппарата.

«Сердце Чечни»

Однажды ночью я проезжал центр Грозного. Часа за два до этого прошел дождь. Город притих после грозы. Улицы дышали свежестью, и казалось, что еще мгновение – и закружится голова.

Мне всегда нравилась мечеть «Сердце Чечни». Она – крупнейшая в Европе. Но привлекает внимание больше всего изяществом и соразмерностью форм, какой-то неземной устремленностью ввысь, к небесам. А в ту ночь мне показалось, что и мечеть, и корпус расположенного рядом Российского исламского университета имени Кунта-Хаджи Кишиева излучают особый свет. Я никогда раньше не видел, чтобы ночью какой-либо объект отражался в зеркале воды так ярко и ясно.

Я с семи лет совершаю намаз, в месяц Рамадан соблюдаю пост. Мне трудно представить, что во времена СССР власти лишали верующих возможности совершать намаз в мечети. В Грозном в те годы не было ни одной мечети. Да и сегодня в России есть, к сожалению, силы, которые относятся к исламу, мягко говоря, неоднозначно. Как они могут судить о том, чего не знают? Что им мешает познакомиться, например, с учением того же Кунта-Хаджи – чеченского суфия, проповедавшего мир?

Он называл мерзостью всякую войну, призывал бороться против зла и несправедливости не с оружием в руках, а силой своей веры, правды. Он сравнивал с самоубийством – одним из наиболее тяжких, по исламу, грехов – действия тех, кто обрекал себя и других на бессмысленную гибель в неравной схватке с противником много сильней себя. Человек, который искренне верит в Творца и боится Его гнева, не совершит теракта, не посягнет на чужую жизнь.

«Богатырь»

Каждый, кто приезжает в Грозный, удивляется: город украшен множеством портретов руководителей России и Чечни. Для меня никогда не существовало вопроса: много их или мало?

А однажды ночью, выезжая со стороны площади «Минутка» на проспект Ахмата-Хаджи Кадырова, увидел его портрет на фасаде «девятиэтажки», называемой в народе «Богатырем» (по названию магазина одежды для богатырей, который некогда располагался в этом доме).

Папаха, белая бурка, конь, «богатырь», восседающий на нем, на одном из центральных магистралей города – все это показалось мне глубоко символичным: народ, приверженный традициям, поднял из руин современный город.

А недавно, в очередной раз увидев на телеэкране скандирующих «Хватит кормить Кавказ», вдруг подумал, что всем этим людям возрожденный Грозный – что кость в горле. Неужели им всем было бы легче, если средства, потраченные на восстановление города, были бы просто разворованы? Нет уж! Пусть лучше площади и улицы Грозного украшают портреты Путина, Медведева, Ахмата-Хаджи и Рамзана Кадыровых!

Чеченский Биг-Бен

Минареты «Сердце Чечни» еще год назад выполняли своеобразную роль ориентира, который позволял безошибочно двигаться в сторону центра города. Сегодня эту «функцию» взяли на себя и башни комплекса «Грозный-сити». Часы, установленные на одном из этих небоскребов, из-за их размеров сравнивают с кремлевскими. Боя, как у курантов, у них нет, но видны они из любой части столицы Чечни и во всякое время суток.

А с недавних пор республиканская газета «Молодежная смена» по инициативе известной чеченской журналистки, переводчицы и писателя Тамары Чагаевой проводит конкурс «Придумай имя чеченскому Биг-Бену». Предложений – много. Есть те, что нравятся и мне. Однако, если бы это зависело от меня, то я бы сделал выбор в пользу названия «Вайхан».

«Вайнах» («наши люди») – так называют себя чеченцы и ингуши. Это имя – «Вайнах» – носит известный всем любителям искусства народов Кавказа чеченский государственный ансамбль танца.

А «Вайхан» переводится, как «Наше время», и, как мне думается, в этих двух словах применительно к Грозному читается глубокий смысл. «Наше время» для чеченской столицы – это время после войны. Это – эпоха ренессанса.

«Грозный – центр земли»

«Земля вращается вокруг своей оси, а мир – вокруг настоящих людей». Эту чеченскую «присказку» я вспоминал всякий раз, когда несколько лет назад, не узнавая разрушенного города, блуждал по его улицам, спрашивая у прохожих: «Как пройти к глобусу?»

Глобус с надписью «Грозный – центр земли» я хорошо знал, и от него мог «плясать» в любом направлении. Сегодня Грозный – это сосредоточие всего того, что я люблю в этой жизни. Это – и мои друзья, и работа, и футбольный клуб «Терек», и любимые блюда… Это – мир, вращающийся вокруг людей, которых я люблю…

Альви Ицлаев

checheninfo.ru