>АЗЕРБАЙДЖАН. После окончания Второй Карабахской войны встал вопрос о том, какую роль теперь будет играть Минская группа ОБСЕ, долгие годы безуспешно занимавшаяся урегулированием конфликта на дипломатическом уровне. "Вестник Кавказа" предлагает ознакомиться со статьей бывшего сопредседателя от США МГ ОБСЕ Ричарда Хогланда, опубликованной на сайте The International Conflict Resolution Center.
Мнение автора не во всем совпадает с мнением редакции.
Окончилась война, в результате которой Баку вернул контроль над территориями, почти 30 лет находившимися по армянской оккупацией. Ответы на вопрос о будущем Минской группы у сторон конфликта различаются. Ереван считает сохранение Минской группы необходимым для определения окончательного статуса Нагорного Карабаха. Баку отстаивает позицию, согласно которой Нагорный Карабах является неотъемлемой частью Азербайджана и всегда будет таковой. Это головоломка, с которой Минская группа столкнулась почти с самого начала - радикально противоположные позиции, которые принципиально не меняются.
Минская группа состоит из нескольких государств-членов ОБСЕ: Армения, Азербайджан, Белоруссия, Финляндия, Германия, Италия, Швеция и Турция, а также сопредседателей - Франция, Россия и США. Нынешними представителями-сопредседателями являются посол Франции Стефан Висконти, посол России Игорь Попов и Эндрю Шофер из США. Ими руководит личный представитель действующего председателя ОБСЕ Анджей Каcпршик, который занимает эту должность с 1996 года.
Когда я вышел на пенсию после 30 лет работы в Государственном департаменте США, меня попросили вернуться к работе в качестве временного сопредседателя Минской группы от США с января по сентябрь 2017 года, поскольку предыдущий сопредседатель от США неожиданно вышел на пенсию. Хотя я никогда не работал дипломатом в Армении или в Азербайджане, Южный Кавказ не был для меня terra incognita. Как был директором офиса по Кавказу и Центральной Азии в Государственном департаменте я довольно часто ездил в страны Южного Кавказа. Также я работал послом в странах Центральной Азии, а впоследствии стал главным заместителем государственного секретаря по Южной и Центральной Азии. Словом, я провел значительную часть своей дипломатической карьеры на различных должностях в бывшем Советском Союзе, что дало мне, по крайней мере, общее представление о постсоветском конфликте в Нагорном Карабахе.
Если честно, когда мне предложили стать временным сопредседателем от США, я сначала немного колебался - в Госдепартаменте такая должность не рассматривалась как карьерный рост. Говоря откровенно, этот пост обычно занимал дипломат, находящийся в ожидании обещанной полноценной посольской должности, или тот, кому нужно было поработать до пенсии. Тем не менее меня заинтриговала возможность на месте разобраться в вопросе, которому я уделял мало внимания в прошлом, и получить возможность поехать в Нагорный Карабах. Поэтому я сказал: "Запишите меня!"
Во время регулярных поездок по региону, обычно проходивших каждые шесть недель (до пандемии Covid-19), посол Каcпршик и мы, трое сопредседателей Минской группы, встречались с высокопоставленными официальными лицами Армении и Азербайджана в Ереване и Баку, ездили из Армении через оккупированные территории в Нагорный Карабах для встречи с "официальными лицами" "НКР". Время от времени мы ездили в Москву, Брюссель и другие столицы, чтобы проинформировать заинтересованные правительства о нашей работе и о состоянии нагорно-карабахского конфликта.
Мы останавливались в пятизвездочных отелях, где жили в апартаментах на представительском этаже, что давало нам доступ к частной столовой и полноценному бару без дополнительных затрат; ели в лучших ресторанах. Но, откровенно говоря, было достигнуто очень и очень немногое.
За прошедшие годы ОБСЕ сформулировала Мадридские принципы - дорожную карту для окончательного урегулирования нагорно-карабахского конфликта, который должен был завершиться самоопределением жителей самого Нагорного Карабаха. Когда я был сопредседателем от США, министр иностранных дел России Сергей Лавров раскрыл свой план урегулирования конфликта, похожий на существующие Мадридские принципы, который стал неофициально известен как "план Лаврова", хотя нас предупредили, чтобы мы называли его просто "планом на столе".
Когда план был обнародован, я спросил своего замечательного коллегу, российского сопредседателя Попова, действительно ли Кремль согласится его реализовать, если Ереван и Баку уступят и примут план. Его откровенный ответ был таким: "Конечно, нет". Тогда я понял, что Нагорный Карабах - это не просто двусторонняя проблема между Арменией и Азербайджаном, а трехсторонний вопрос, в котором Россия играет ключевую, возможно, даже решающую роль.
Нагорный Карабах, Абхазия, Южная Осетия, Приднестровье, Восточная Украина - Россия, безусловно, лучше всех подходит для того, чтобы разрешить эти конфликты. Однако Москва предпочитает не делать этого по разным причинам, характерным для каждого конфликта. Общая же причина заключается в том, что разрешение конфликтов позволит каждой стране чувствовать себя достаточно свободно, искать других партнеров и альтернативные союзы. Например, в случае с Грузией это будут НАТО и Европейский союз. Но Москва полна решимости не допустить этого, чтобы сохранить свою "особую сферу влияния".
Во время многочисленных поездок в Ереван и Баку с моими коллегами-сопредседателями я узнал, что каждая сторона твердо стояла на своих позициях и едва ли смогла бы рассмотреть даже малейший временный компромисс. Я пришел к выводу, что только война окончательно решит проблему Нагорного Карабаха, хотя никогда не высказывал эту точку зрения публично. И все же мы, сопредседатели, продолжали ее придерживаться.
Следует помнить, что во время войны в Нагорном Карабахе 2020 года каждая из столиц-сопредседателей Минской группы пыталась способствовать прекращению огня, но каждое из этих прекращений огня длилось всего несколько часов. Только когда стало очевидно, что Азербайджан может отвоевать всю свою территорию, Москва вмешалась и уладила сложившуюся ситуацию. Армения потеряла семь районов, которые оккупировала почти 30 лет в качестве буферной зоны вокруг Нагорного Карабаха и коридора к нему, а также южную часть Нагорного Карабаха, включая прекрасный горный город Шуша.
Москва оказалась в гораздо лучшем положении, чем любая ведущая держава или международная организация, чтобы довести вопрос Нагорного Карабаха до полного и окончательного решения. Она остановила войну и (что очень важно) разместила свои миротворческие войска в Азербайджане. Впервые после обретения независимости бывшими советскими республиками Москва теперь имеет войска во всех трех странах Южного Кавказа - Армении, Азербайджане и Грузии, укрепляя свою "особую сферу влияния" России.
Остается ли в таких условиях какая-то роль у Минской группы ОБСЕ? Ереван говорит "да", Баку говорит "нет". Статус Минской группы, вероятно, и дальше будет оставаться в безвестности. Однако при наличии творческого подхода ОБСЕ и сама Минская группа могли бы пересмотреть эту роль.
Например, ОБСЕ могла бы добавить к своему утвержденному мандату возможность участия в восстановлении разоренных территорий. Фактически, и Баку, и Ереван уже признали, что сейчас существует возможность для ремонта и дальнейшего строительства инфраструктуры в непосредственной близости от региона, включая строительство новых дорог, а также сообщения внутри и за пределами региона. Минская группа могла бы организовать и координировать финансирование со стороны Всемирного банка, Международного валютного фонда и Европейского банка реконструкции и развития, а также самих государств-членов ОБСЕ, помочь разработать генеральный план и помогать оплачивать усиленное развитие в самой бывшей зоне военных действий в Нагорном Карабахе, а, в более широком смысле, в регионе Южного Кавказа. Это непросто, хотя бы по той причине, что соседние Иран и Турция также захотят сказать свое слово в таких планах. Но если Минская группа не пересмотрит свою миссию, она, к большому сожалению, продолжит оставаться интригующим захолустьем международной дипломатии.
checheninfo.ru
