Палестино-израильский конфликт: кейс Турции и Ирана

Изначально Анкара претендовала на роль медиатора в палестино-израильском конфликте. Поскольку Эрдоган и Партия справедливости и развития имеют давние и хорошо выстроенные отношения с ХАМАС, а также определенное влияние в западном мире, более подходящего кандидата сложно было представить. Однако в качестве решения конфликта Эрдоган предложил формирование палестинского государства в границах 1967 года, и от его добрых услуг отказались.

Риторика Ак-Сарая резко ужесточилась после удара израильских ВВС по больнице Аль-Ахли 17 октября, унесшего жизни десятков беззащитных гражданских, включая детей. Эрдоган театрально отказался вести переговоры с премьер-министром Нетаньяху, а на 1.5-миллионном митинге в поддержку Палестины 28 октября турецкий лидер произнес громогласную речь, в которой обвинил Израиль в военных преступлениях и предупредил Запад об угрозе новой войны «креста и полумесяца».

Даже если Эрдоган действительно считает такую войну возможной, участвовать в ней он явно не собирается, по крайней мере напрямую. Нерешительность Запада и Востока при постепенном расползании конфликта за счет вовлечения в него проиранских военизированных группировок – Хезболлы и йеменских хуситов – полностью отвечает интересам Анкары. В неоосманской парадигме современной Турции Сектор Газа входит в ареал тюркского влияния. Пока противоборствующие стороны ослабляют друг друга на бывшей турецкой земле, Турция накапливает силы для решительного броска.

Противоречия из-за Палестины наложились на продолжающуюся холодную войну между Турцией и Западом. Незадолго до конфликта в Секторе Газа турецкий парламент принял заявку Швеции на вступление в НАТО. Взамен США одобрили поставки истребителей F-16. Но после накрывшей Турцию волны антиамериканизма, кульминацией которого стала попытка штурма военной базы США Кюречик, американо-турецкие отношения вновь оказались под угрозой. Между союзниками обострились противоречия на севере Сирии, в связи с чем администрация Байдена продлила чрезвычайное положение еще на год.

Если для эрдогановской Турции конфликт в Секторе Газа скорее очередной пункт для торга с Западом, позиция Ирана более принципиальная. Как и Турция, Иран также имеет отлаженные связи с верхушкой ХАМАС (некоторые западные аналитики даже относят ХАМАС к иранской «оси сопротивления»), но в основе иранского подхода лежит идеология, а не прагматика. Несмотря на то, что шиитский Иран для большей части стран Ближнего Востока является противником, Тегеран трактует действия Израиля как атаку на весь исламский мир и призывает к единству. На идеологическую матрицу палестинской войны также накладываются личные претензии Ирана к Израилю и США, что заметно усиливает антагонизм.

Прямая конфронтация с Израилем неминуемо привела бы к крупной региональной войне с участием США, поэтому Иран избрал тактику поддерживать ситуацию близко к точке кипения, но не доводя до него. Хезболла и хуситы открыли против Израиля «второй повстанческий фронт», вынуждая ЦАХАЛ держать в резерве силы для круговой обороны. Иранские прокси на востоке Ирака и юге Сирии нанесли несколько ударов по американским военным объектам, нащупывая слабые места в военной инфраструктуре США. По данным Пентагона, в результате этих атак пострадало более 50 американских военных.

Тем не менее США реагируют на атаки иранской «оси сопротивления» сдержанно. Из-за политики Израиля Вашингтон оказался в довольно сложном положении: неудача на украинском фронте и палестинская трагедия создают не самый благоприятный фон перед выборами 2024 года. Полномасштабная война с Ираном стала бы для демократической администрации настоящей катастрофой. Поэтому на угрозу иранских прокси США отвечают хорошо зарекомендовавшей себя в эпоху Киссинджера «челночной дипломатией» и демонстрацией силы. В частности, в Восточное Средиземноморье был направлен второй авианосец «Дуайт Эйзенхауэр».

В ходе консультаций Иран и Турция высказывали друг другу взаимные претензии. Эбрахим Раиси упрекал своего турецкого коллегу в том, что слова у него зачастую расходятся с делом, и что, для демонстрации приверженности Турции исламским идеалам, ей бы следовало для начала разорвать дипломатические отношения с Израилем. Эрдоган на это заметил, что политика Ирана ставит регион под угрозу крупного конфликта, что не помогает в достижении преследуемых ими целей.

После визита Блинкена в Анкару 5 ноября риторика Турции стала еще мягче. Эрдоган явно затаился и начал выжидать удобного момента для очередного пропалестинского перфоманса. На экстренной встрече ЛАГ и ОИС в Эр-Рияде 11 ноября Эрдоган ограничился выражением озабоченности. Иранский президент был одним из немногих, кто призвал исламский мир ввести против Израиля санкции и устами лидера ливанской Хезболлы Хасана Насраллы пригрозил «тяжелыми военными последствиями» для Израиля. Правда, в условиях тотальной апатии лидеров исламского мира эти заявления остаются пусть и грозным, но все же гласом вопиющего в пустыне.

Иван Сидоров

checheninfo.ru