ЧЕЧНЯ. Ежедневная литературно-политическая газета "Кавказ". Четверг, 3-го октября 1913 года. N2 224-й.
Убийство Зелимхана (Рассказ поручика А. Кибирова).
В "Тереке», со слов поручика Кибирова, переданы следующие подробности убийства абрека, в существенных чертах известные читателям «Кавказа» из телеграмм нашго корреспондента.
Около 2—3 месяцев .назад, говорит Поручик Кибиров, когда о Зелимхане перестали говорить и как-то забыли, начальником военного отряда, тогда еще полковником Маргания, с разрешения начальника Терской области г.-л. С. Л. Флейшера, организация преследования и поимка абрека была возложена, на поручика Кибирова, которому были предоставлены широкие полномочия, в частности, право получения войсковых частей без объяснения куда и для чего. Было сделано все для сохранения тайны. Штаб-квартирой Кибирова, с находившейся в постоянном его распоряжении и 6-ой сотни Конно-Дагестанскго полка, было селение Шали, Веденского округа.
Вскоре Кибиров вступает в сношения с агентом<...>, который вызвал довериё дачей правильных сведений еще перед нападением па Керкетском перевалею. 3атем появился и второй агент<...>. Проверкой их сообщений Кибиров устанавливает, насколько можно им доверять и начинает пользоваться услугами, только второго агента, наружно, все-таки, высказывая ему недоверие.
Между прочим, Кибиров предлагает агенту, дать доказательства правильности его сообщений и устроить ему свидание с абреком, на что агент соглашается. Свидание состоялось в Веденскомъ округе, в лесу. Кибиров, переодетый, под именим беглого туземца, был с агентом. С Зелимханом было четверо туземцев, которые находились в стороне и подходили к нему безоружными. <...> Затем Кибиров и его спутник были выведены другим путем, причем сопровождавщий их чечепец не отвечал на вопросы. Их лошади были переведены в другой пункт. Во время этого свидания, Кибиров имел возможность осмотреть винтовку Зелимхана и заметить номер — 22875.
Через некоторое время после свидания агент сооощил Кибирову, что Зелbмхан вскоре должен быть в Шали. Кибиров потребовал, чтобы агент дал свевремено сведения, дабы иметь возможность заранее ознакомиться с окружающей обстановкой, но агент отговаривался тем, что он, как пришелец, не знает селения. Затем он донес, что Зелимъхан не хочет приехать в Шали, так как видит плохие сны. За два — три дня до последней ночи, агент сообщил Кибирову, что нужно приготовить отряд, предупреждая, что он укажет, где Зелимхан, но не может принять на себя ответств?нности за последствия.
По сообщению агента Зелимхана ожидали в сел. Шали или на Шалинских хуторах. Тогда Кибировым была вызвана полусотня 5-ой сотни Дагестанского полка, которая под командой прапорщика Абдулаева, пришла в селение Герменчик, находящееся недалеко от Шали. По словам агента, в сел. Шали нужно было окружить три дома, а на хуторе — два. Имевшихся сил было недостаточно, и агент иастаивал на томъ, чтобы дело было отложено до другого случая. Но ждать не приходилось.
Еще днем Кибиров принял меры к тому, чтобы ознакомиться с местоположением хутора. Населенный пункт Веденского округа — Шалинские хутора, получишний теперь такую известность, расположен приблизительно в 7 верстах от селения Шали. Это затерявшиеся среди леса и кукурузных полей два дома, один из которых необитаем. Население хутора составляли старик чеченец и его жена. Местность довольно живописная. Дома окружены лесом и лишь с одной стороны — выход в поле.
Наступило 25-ое августа. Побывав днем в селе Сержень-Юрте, Кибиров переехал вечером в Германчик, где находился со своими людьми прап. Абдулаев, как и все остальные, незнавшие в чем дело. Собрав людей и приняв все меры к тому, чтобы посторонние не могли слышать, Кибиров подробно объясиил, что им придется делать, не называя, однако, места действия. Люди должны были выйти налегке, оставив все, что может произвести какой либо шум. Были отобраны табак и спички. Подробно осведомив Абдулаева и поручив ему выступить в условный пункт с наступлениемъ ночи, Кибиров уехал в Шали, к своей полусотне. Приняв и здесь все необходимые меры и познакомив людей с планом действий, он приказал старшине арестовать одного из шалийцев, кукурузное поле которого находилось возле самого хутора.
С вечера пошел проливной дождь. С паступлением ночи полусотня выступила из Шали и верстах в четырех от хутора соединилась с полусотней Абдулаева. Здесь - ж? ждал и агент, сообщивший что Зелимхан на хуторе. Верстах в двух от хутора отряд разделился и Абдулаев со своими людьми направился в гору, чтобы прикрыть возможности отступления. Кибиров должен былъ идти прямо к хутору. Каждая из частей, выделив коноводов, состояла из 20 всадников. Людям, шедшим с Кибировым, было приказано не стрелять до его распоряжения или выстрела. Если бы огонь был открыт этой частью, Абдулаев должен идти на помощь. Если огонь начнется сначала в цепи Абдулаева, к нему спешит Кибиров. Затем, распределив свои силы на группы в три человека каждая (двое младших и третий — старший), Кибиров двинулся к хутору, выслав вперед часть людей.
Когда передовые стали подходить к хутору, послышался лай собаки и оклики — кто идег?! Шедшие сзади поспешили вперед и в несколько мгновеинй выходы были заняты. Всадники залегли... Вглядываясь в темноту, Кибиров заметил около дома согнувшуюся, как бы стоявшую на коленях, человеческую фигуру и думая, что это хозяин хутора, крикнул по чеченски: "Старик, иди сюда". В ответ грянул выстрел из винтовки, которым Кибиров был тяжело ран?н в правое плечо с раздроблением костей. Рука повисла. Это был Зелимхан, который продолжал стрелять из винтовки. Кибиров упал, но затем, поднявшись, левой рукой произвел из нагана четыре выстрела. Правее Кибирова находился юнкер Захария, который, почти наткнувшись па Зелимхана, выстрелил из винтовки. Зелимхан упал, по быстрому оправившись, продолжая стрелять, вскочил в дом. <...>
Перестрелка началась около 10—11 часов вечера. Прошло еще немного времени, и Зелимхан, стреляя из браунинга, а затем трехлинейки, выскочил из дома, надеяесь очевидно прорваться, но был встречен залпами и снова скрылся. Стрельба опять прекратилась и этот перерыв продолжался около трех часов.
Кибиров, как передают участники, все время лично руководил действиями дагестанцев. Наконец, незадолго до рассвета, Зелимхан стал просить, чтобы ему дали совершить намаз, протягивая кувшин для воды. Залпом кувшин был разбит. Раздались стоны, а затем ругань на русскомъ языке и аварском наречии. Так с перерывами продолжалось до 5—51/2 часов утра, когда Зелимхан, непрерывно стреляя из браунинга и винтовки,уже тяжело раненый, вновь выскочил из дома. Его встретили залпы дагестанцев. На абреке было два патронташа: один поясной и второй через плечо. Мы видели,— говорят участники перестрелки, как пули, попадая по патронташам, взрывали патроны. Еще залп и Зелимхан стал падать на спину, успев выстрелить в последний раз из браунинга. Этим последним выстрелом был вторично ранен юнкер Захария.
Все было кончено. Убитый — мужчина выше средняго роста, очень крепкого сложения, с великолепной мускулатурой, в особенности, ног. Ему, на вид, лет 40—45; большой нос, продолговатое лицо. Усы и борода подкрашены. Голова — седая. Руки довольны нежные. Одетъ в куртку верблюжьего сукна и короткий бешмет. Отдельно найдены лакированные сапоги. Оружие составляли трехлинейная винтовка за N 2287 5 и около 150 патроновъ, браунингъ и кинжалъ въ серебряной, вызолоченой оправе. На револьверпомъ кобуре золотая запонка с буквой Ч. (предполагают—Чекалина). В кармане найдены: бинокль, пачки чаю, носовые платки и марлевые бинты для перевязки.
Когда перестрелка стихла, были найдены опрятавшиеся владелец хутора и его жена. На вопрос: кто убитый, они назвали Зелимхана. Только къ концу п?рестрелки о случившемся было дано знать в Шали и одновременно посланы Кибировым первыя донесения. <...>
Руководитель всего дела А. Кибиров - уроженец станицы Черноярской, Терской области. По нациоиальности — осетин. Службу начал в Кизляро-Гребенском полку, а затем в конвое Его Величества, в нижних чинах. Поступил в Оренбургское казачье училище, но не окончив, снова возвратился в ъ конвой. С начала японской войны с Куропаткиным уезжал на Дальний восток и здесь перешель во 2-й Дагестанский полк. Имеет Георгия 3-ей и 4-ей степени. По окончании войны, в офицерскихъ чинах, перешель в Конно-Дагестанский полк.
Состояние здоровья его удовлетворительно и в настоящее время он помещен во Владикавказский госпиталь. Шестая сотня Конно-Дагестанского полка имела дело с Зелимханом в Ассинском ущелье и на Керкетском перевале, понеся значительные потери.
