Массовые беспорядки в Грозном (1958)

Массовые беспорядки в Грозном — события в городе Грозном (ЧИАССР), 23 августа — 31 августа 1958 года, поводом для которых послужило убийство на бытовой почве, произошедшее на фоне обострившейся межнациональной напряжённости. Преступление вызвало широкий общественный резонанс, а стихийные протесты переросли в масштабное политическое выступление, для подавления которого в город пришлось вводить войска.

В начале 1944 г. Чечено-Ингушская АССР была ликвидирована, её территория разделена между соседними административно-территориальными образованиями (Ставропольский край, Дагестанская и Северо-Осетинская АССР, Грузинская ССР), а все чеченцы и ингуши депортированы в Казахскую и Киргизскую ССР (а также частично в Таджикскую и Узбекскую ССР).

В 1956 г. с депортированных чеченцев и ингушей был снят ряд ограничений — 16 июля 1956 г. был издан Указ Верховного Совета СССР «О снятии ограничений по спецпоселению с чеченцев, ингушей, карачаевцев и членов их семей», высланных в феврале 1944 г. в Казахскую, Киргизскую, Таджикскую и Узбекскую ССР. В соответствии с этим документом, чеченцы и ингуши освобождались из-под административного надзора, но не имели права на возврат имущества и на возвращение на родину.

В том же году, однако, тысячи ссыльных начали стихийное возвращение в родные места. Уже к декабрю 1956 г. на Северный Кавказ самовольно переселилось около 11 тыс. чел. Переезд, обустройство и восстановление нормальной жизни коренного населения на прежнем месте превратились, однако, в долгий процесс, сопряжённный с многочисленными проблемами адаптации вайнахов к резко изменившимся условиям жизни. Вначале процесс реабилитации осложняло перенаселение республики, отсутствие жилья, безработица; в последующие годы — обострение межнациональных отношений (отношений вайнахов с иноэтничным населением внутри республики и с соседями по Северному Кавказу) из-за нерешённых социальных и территориальных проблем.

Когда встал вопрос о полной реабилитации репрессированных народов и восстановлении ЧИАССР, руководство тогдашней Грозненской области высказывалось против восстановления республики на Кавказе, поскольку её территория была к этому времени занята и активно осваивалась переселенцами. Именно им в своё время были переданы дома и сельскохозяйственные угодья депортированных (по постановлению СНК СССР «О заселении и освоении районов бывшей Чечено-Ингушской АССР», вышедшему в феврале 1944 г., скот, конфискованный у чеченцев и ингушей, было предписано направить в Ставропольский край, Курскую, Орловскую и Воронежскую области, а также в освобождённые районы Украинской ССР). Пригородный и Назрановский районы бывшей ЧИАССР были заселены осетинами (из Северо-Осетинской АССР и Юго-Осетинской АО); Чеберлоевский, Веденский, Ножай-Юртовский, Саясановский, Шалинский и Курчалоевский — жителями Дагестанской АССР. Остальные, в основном равнинные районы — русскими (из Ставропольского края, а также из малоземельных и пострадавших в войну центральных областей России) и представителями других национальностей (грузинами, армянами, украинцами).

Сельское хозяйство бывшей Чечено-Ингушской АССР в результате депортации коренного населения понесло большой ущерб, в первую очередь потому, что большинство местных жителей было занято именно в сфере сельскохозяйственного производства, которое фактически пришло в упадок. В результате заселения сельскохозяйственных районов ЧИАССР представителями других национальностей были утеряны навыки отгонного животноводства, обработки высокогорных участков земли, террасного земледелия. Отдалённые от коммуникаций высокогорные населённые пункты были уничтожены (особенно в Шатойском и Итум-Калинском районах), что после 1957 г. стало одной из причин перенаселения плоскостной части республики.

Что касается нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности Грозненской области (гг. Грозный, Малгобек), то основную рабочую силу здесь и до депортации составляли русские. Учитывая сложившуюся в области ситуацию, было предложено создать для чеченцев и ингушей автономное образование в Казахстане (или Киргизии) по месту их компактного проживания с 1944 г. Такое мнение ещё в июне 1956 г. было высказано в докладной записке тогдашнего министра внутренних дел СССР Н. П. Дудорова в ЦК КПСС:

Учитывая, что территория, где проживали до выселения чеченцы и ингуши, в настоящее время в основном заселена, возможность восстановления автономии для чеченцев и ингушей в пределах прежней территории является делом трудным и вряд ли осуществимым, так как возвращение чеченцев и ингушей в прежние места жительства неизбежно вызовет целый ряд нежелательных последствий.

По мнению российского историка Владимира Козлова, предложение о создании для чеченцев и ингушей автономии в Средней Азии было абсолютно неприемлемым «в силу глобальной политической ситуации», поскольку прозвучало вскоре после выступления Н. С. Хрущёва на XX съезде КПСС. Кроме того, по мнению учёного, советскому руководству было необходимо удалить репрессированные народы из регионов промышленных новостроек и освоения целинных земель, где они представляли собой дополнительный дестабилизирующий фактор — по его словам, ещё в 1952 году партийное руководство Казахстана указывало на то, что «подавляющая часть переселенцев, осевших в городах и районных центрах, занята не в решающих отраслях народного хозяйства, а в артелях, заготовительных и торгующих организациях, чайных, столовых, хотя в колхозах и совхозах, особенно в дальних животноводческих районах, не хватает рабочих рук».

Поэтому уже вскоре, 24 ноября 1956 г., Президиум ЦК КПСС утвердил проект Постановления ЦК КПСС и Совета министров СССР «О восстановлении национальной автономии калмыков, карачаевцев, балкарцев, чеченцев и ингушей», в котором признавалось, что уже принятые меры по реабилитации репрессированных народов недостаточны для восстановления равноправного положения чеченцев и ингушей в СССР, для их экономического и культурного развития. Этим постановлением было решено провести восстановление Чечено-Ингушской АССР в течение 2-4 лет и образовать специальную правительственную комиссию по изучению вопроса об определении территории для создания автономии чеченцев и ингушей. Этим же постановлением было решено провести возвращение в организованном порядке в течение 1957—1960 гг. Задача планового возвращения (начало которого было намечено на весну 1957 г.), размещения и трудоустройства бывших спецпереселенцев в Чечено-Ингушетии была возложена на Оргкомитет по ЧИАССР, который возглавил председатель правительства ЧИАССР М.Гайрбеков. .

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР № 721/4 от 9 января 1957 г., Грозненская область была упразднена, а Чечено-Ингушская АССР — восстановлена (в несколько других границах, чем по состоянию на февраль 1944 г.). Незадолго перед этим, в декабре 1956 г., состоялось первое заседание Государственной Комиссии по восстановлению ЧИАССР с участием руководителей Грозненской области, Дагестанской АССР, Северо-Осетинской АССР, Грузинской ССР и представителей от чеченцев и ингушей. На нём было, в частности, решено оставить Пригородный район, часть Малгобекского и Пседахского районов в составе Северо-Осетинской АССР и передать вновь создаваемой республике притеречные районы (Наурский, Шелковской и Надтеречный (Каргалинский)) из состава Ставропольского края в связи с перенаселённостью территории будущей ЧИАССР. При этом переселение занимавших с 1944 г. территорию Чечено-Ингушетии русских, осетин, дагестанцев и представителей других национальностей обратно на места их прежнего проживания не планировалось.

Таким образом, вернувшимся на родные места чеченцам и ингушам далеко не всегда были возвращены их дома, а занявшим ранее их место переселенцам не была обеспечена возможность переезда в другие регионы, что регулярно провоцировало межэтнические конфликты.

Решение межнациональных проблем осложняли безработица среди вернувшихся из ссылки, принудительное или вынужденное поселение чеченцев и ингушей не в тех районах и населённых пунктах, в которых они жили до депортации, а также открытое недовольство их возвращением со стороны некоренного населения республики, привыкшего считать чеченцев и ингушей «изменниками и предателями», тем более что в то время в советском обществе далеко не все разделяли идеи десталинизации, а многие считали депортации целых народов правильной и своевременной мерой.

Вот что, например, писал министр внутренних дел СССР Н. П. Дудоров в секретной записке в ЦК КПСС и Совет министров СССР от 25 февраля 1957 года: 

Министерство внутренних дел СССР докладывает, что многие из чеченцев, прибывших в Чечено-Ингушскую АССР, настойчиво добиваются размещения их в тех селениях и даже домах, в которых они проживали до выселения. На этой почве между ними и местными жителями — аварцами и даргинцами возникают ненормальные взаимоотношения.

В селении «Моксоб» Ритлябского района 32 семьи чеченцев были временно размещены в сельском клубе. Секретарь Дагестанского обкома КПСС т. Сагаев и секретарь Ритлябского райкома КПСС т. Гасанов попытались разместить чеченцев в домах местных жителей — аварцев. Они, пригласив активистов, обратились к ним с просьбой показать пример и в порядке самоуплотнения поселить у себя по одной чеченской семье. Никто из актива на это не согласился. Попытка поселить одного из чеченцев в пустовавшем доме вызвала возмущение аварцев. Возле этого дома собралось около 100 жителей, которые пытались избить этого чеченца. Избиение было предотвращено сотрудниками Управления внутренних дел. После этого толпа аварцев, вооружившись палками, направилась к клубу с требованием вывезти чеченцев из селения, угрожая избиением их. По распоряжению т. Сагаева на следующий день чеченцы из селения «Моксоб» были вывезены. 

В Новосельском районе чеченцы Джануралиев, Докаев и Дадаев, находясь в нетрезвом состоянии, встали в дверях дома культуры и, выражаясь нецензурными словами, не пропускали никого в помещение. При этом они допускали выкрики националистического характера, один из них обнажил нож и стал угрожать им. Хулиганы арестованы и привлекаются к уголовной ответственности.

В Междуреченском районе на дороге между селениями «Чкалово» и «Новая жизнь» бригадир колхоза им. Ленина даргинец Асхабов, член КПСС, встретив чеченца Пасирхаева, обругал последнего и угрожал ему ножом. В тот же день Асхабов, угрожая кинжалом, заявил чеченцу Махмудову, что если чеченцы появятся на базаре в селении «Чкалово», то их там перебьют. Асхабов привлекается к уголовной ответственности.

Управлением внутренних дел принимаются меры к предотвращению столкновений между местными жителями и прибывшими чеченцами.

Как указывает в своей работе российская исследовательница А. Б. Кузнецова, «пребывание в ссылке в течение 13 лет сформировало дальнейшую этнокультурную стратегию чеченцев и ингушей — склонность к самоизоляции и сопротивлению при малейшем нажиме со стороны властей … Национальное самосознание чеченцев и ингушей было травмировано клеймом „народов-предателей“, и, хотя ни один чеченец или ингуш не верил в справедливость подобного обвинения, „общественное мнение“ как в Казахстане, так и по возвращении в ЧИАССР, способствовало депрессивным настроениям и замкнутости».

По словам Владимира Козлова, вернувшиеся на родину вайнахи прибегли по отношению к некоренным жителям к так называемой «стратегии этнического выдавливания»: «Особенность этой стратегии … заключается в том, что такого рода действия достаточно плохо документируются властью. Ибо это мелкие бытовые конфликты, столкновения… среди молодежи, которые могут выглядеть как хулиганство, которые могут выглядеть как малозначительные проступки, но это определённый стиль поведения, который даже редко приводит к непосредственным насильственным действиям, но он постоянно обозначает некую угрозу, некую готовность к агрессии… Я бы сказал, что это демонстративный стиль поведения… Здесь начинается то же самое, что в своё время началось в Казахстане и Киргизии — борьба за ресурсы. А тут ещё и определённая давность, и у тех — у чеченцев, и у новых, они тоже здесь жили, работали, создавали некие ценности. И надо друг с другом договориться. Договориться друг с другом в этой ситуации невозможно, нет столько ресурсов, чтобы остаться всем вместе даже в условиях полной толерантности… Речь идет не об агрессии, речь идет даже не о насильственных действиях… По большому счёту, с точки зрения власти, чеченцы ведут себя более-менее дисциплинированно, конфликты достаточно редки… но эта атмосфера сгущается и сгущается, и выдержать этот прессинг психологический достаточно трудно. Плюс чисто демонстративные акции, ну, например, жалобы на то, что чеченец-тракторист распахал православное кладбище, значит, люди боятся хоронить своих покойников здесь. И вот это ощущение того, что ты здесь лишний, временный и тебе отсюда лучше убираться подобру-поздорову, оно формируется достаточно очевидно… Для того, чтобы выдержать этот натиск, надо опуститься на одну цивилизационную ступень ниже…

Поселённые в Назрановском и Сунженском районах грузины и осетины в течение 1957—1958 гг. постепенно освободили ингушские дома. В чеченских районах республики, где в сельской местности проживали в основном русские, проблема жилья была гораздо более острой. Большинство прибывших в 1957 г. чеченцев и ингушей не получили причитающихся им государственных ссуд на строительство и обзаведение хозяйством, что самым негативным образом сказалось на социальной и межнациональной обстановке в республике. 

Распоряжением Оргкомитета категорически было запрещено самовольное поселение прибывающих вдали от утверждённых мест расселения и самовольное строительство, но этот запрет не выполнялся. Из прибывших в республику к лету 1957 г. чеченских и ингушских семей только пятая часть была обеспечена жильем, а остальные были размещены на подселении, в общественных зданиях или не приспособленных для жилья помещениях — в том числе в землянках или просто на улице или на деревьях. Большинство же тех, чьи дома не были разрушены в 1944—1957 гг., пытались вернуть их себе силой. На этой почве возникали многочисленные локальные конфликты, вплоть до кровопролития. Принявших предложение переехать на постоянное жительство в притеречные районы зачастую ожидали такие же проблемы, как и в родных местах.

Из коллективного письма парторганизации, сельского исполкома и правления колхоза им. М. Дахадаева (с. Цатаних Ритлябского района) председателю Совета Министров СССР:

Как известно, бывшая Чечено-Ингушская АССР теперь восстановлена, и чеченцы приезжают на свою бывшую территорию. При этом удивительным является тот факт, что мы, аварцы, которые переселены на эту территорию, оказались в таком положении, когда бывший хозяин требует и нахально захватывает дома и приусадебные участки и говорит, что нам они как будто бы [не] принадлежат. Если взять и представить себе созданное здесь положение, каждому станет ясно, что между чеченцами и аварцами создается и с каждым днем увеличивается национальная рознь…

Видно, что Оргкомитет не принимает или не может принять никаких мер к урегулированию этих и многих других серьезных вопросов, которые (есть основания полагать) перерастут от национальной розни до национальной резни, если и впредь будут оставаться нерешёнными. Учитывая, что дальнейшая совместная жизнь чеченцев и проживающих здесь аварцев стала невозможна: а) переселить нас в кратчайшее время и оказать при этом помощь от государства, так как мы потеряли при переселении сюда свои дома, в несколько раз лучшие, чем здешние — чеченские, и мы не получили от этих домов ничего в нашу пользу; б) если для того, чтобы переселить нас, потребуются хоть месяцы, только чтобы не оставили вместе нас и этих чеченцев, так как это приведет к убийствам, грабежам и другим нарушениям.

Как пишет Олег Матвеев, процесс возвращения ссыльных сопровождался резким ухудшением криминогенной обстановки. За 9 месяцев 1957 г. в Грозном было совершено 22 убийства. В первой половине 1958 г. по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года в целом по ЧИАССР количество убийств выросло в 2 раза, разбойных нападений и случаев хулиганства с тяжкими телесными повреждениями — в 3 раза. Обычным явлением стали конфликты из-за домов и приусадебных участков, скандалы и групповые драки с применением холодного и огнестрельного оружия. В конце 1957 г. в Грозном было зафиксировано распространение листовок антирусского содержания, отмечены нападения чеченской молодёжи на учащихся ремесленных училищ и военнослужащих.

К середине 1958 г. численно преобладающее русское и русскоязычное население города Грозного — столицы восстановленной национальной республики и довольно крупного промышленного центра — фактически оказалось в этнически враждебном окружении. Как пишет Евгений Жирнов, «скоропалительное решение» о реабилитации и возвращении чеченцев и ингушей из ссылки и о восстановлении ЧИАССР, принятое советским руководством, не было разъяснено местному населению, которое просто было поставлено перед фактом. 

Не меньшее непонимание и недовольство царило и в партаппарате и органах советской власти. Однако до тех пор, пока конфликты между переселенцами и возвращающимися коренными жителями ограничивались сельскими районами, в Грозном это не вызывало особых опасений, поскольку до депортации доля коренного населения в городе была ничтожно мала. Межнациональные стычки и драки начались лишь когда бездомные чеченцы и ингуши стали захватывать участки на окраинах города, самовольно строить дома, требовать жильё от городских властей и претендовать на особое отношение и льготы При этом, как позднее вспоминал генерал-полковник госбезопасности С. С. Бельченко, командированный в Грозный с оперативной группой сотрудников КГБ в разгар описываемых событий, «в 1956—1957 гг. в ходе массового возвращения в республику чеченцев и ингушей никаких серьезных изменений, учитывающих специфику ситуации, в работе правоохранительных органов Грозного сделано не было. Наружная служба милиции работала неэффективно. В Грозном совершалось более 50 % всех преступлений, зарегистрированных на территории республики».

checheninfo.ru