Кири Буба . Народный мститель и защитник.

В период борьбы с завоевателями и угнетателями лезгинский народ выдвинул из своей среды немало храбрых полководцев и народных мстителей-абреков. Одним из талантливых и храбрых абреков был Кири-Буба.

В газете "Комсомолец Дагестана (22.02.94.) профессор М. Вагабов пишет: "Он не был революционером в обычном понимании этого слова, но его отважные поступки оставили глубокий след в памяти многих поколений. Не будет преувеличением, если скажу, что в истории лезгинского народа вряд ли сохранилось о ком-либо столько героических и трагических песен, рассказов и легенд, сколько о Кири-Буба и его дружине. О любви народа к своему герою повествуется в многочисленных песнях, посвященных ему. Они до сих пор звучат, как гимн доблести и отваге, во время свадебных торжествах в селах Южного Дагестана… Дербентские и бакинские богачи расценивали его действия, как открытый бандитизм, а его самого возводили в ранг разбойника. И, наоборот, трудовой народ к оценке его деятельности подходил с объективных позиций, находя ее вполне справедливой, направленной против злоупотреблений власть имущих и в защиту интересов бедноты".

При Советской власти образ и дела Кири-Буба находились под запретом, хотя благодарный народ, как обычно, продолжал творить свое устное творчество, посвящая ему бесчисленное множество четверостиший, более ста из которых собраны К. Казиевым и Э. Наврубековым.

Из Рапорта начальника Кюринского округа подполковника Б. Кушелева Военному губернатору Дагестанской области [АКАК. ф.2, оп.4, д.З, л. 2-6]: "Считаю служебным своим долгом доложить Вашему Превосходительству о настоящем положении вверенного мне Кюринского округа нижеследующее: за последнее время шайка разбойников, из коих главнейшая, наиболее опасная и дерзкая икринца Бубы доходит до двадцати с лишним человек, становятся с каждым днем все более и более нахальными и дерзкими. Буба со своей шайкой свободно разгуливает по почтовым дорогам, останавливает проезжающих, обирает тех из них, кого пожелает, открыто нападает на селения и спокойно уезжает. Теперь Буба даже и не скрывается, потому что он настолько силен, что ему даже и некого бояться. За последнее время команды Дагестанского конного полка имели две перестрелки с шайкой Бубы, обе безрезультатные, хотя и было выпущено по несколько сот патронов в каждый. Если до сих пор не было еще случаев ограбления почт, то потому только, что Буба щадит их, не считает это для себя выгодным, удобным. Очевидно, что не только охрана из двух всадников милиции не может гарантировать безопасность почты, но если бы даже всадников назначить для сопровождения почт десяти и более человек, то и тогда они не смогли бы противостоять прекрасно организованной и вооруженной шайке Бубы, да еще и более вопрос, пожелали бы всадники дагестанской милиции стрелять и вообще сопротивляться разбойникам.

Точно также Буба щадит и проезжающих служебных лиц. Были случаи, что он их останавливал, опрашивал и затем отпускал. Население округа, видя полное бессилие власти, разуверилось в помощи начальства и верит только в полную свою безопасность через преступников-разбойников. Люди неблагонадежные охотно теперь пристают к шайке разбойников, умножая и усиливая их до нескольких десятков человек, а главари шайки имеют в запасе оружие и патроны для вооружения их. Люди состоятельные ищут покровительства шайки, становясь таким образом поневоле укрывателями и соучастниками разбойников. Положение властей в округе самое приниженное и унизительное. Мы все прекрасно сознаем, что разбойники, не трогая нас, делают нам одолжение; положение чинов администрации, разъезжающих по делам службы безвыходное… А между тем каждый из нас прекрасно сознает, что если шайка разбойников смело вступает в перестрелку с командой конного полка, прекрасно вооруженного, то что значит для таких разбойников наш конвой из милиционеров, которые и сопротивляться не могут. При таком положении никакое правильное и серьезное отправление службы немыслимо. Мы, между тем, чувствуем свою полную беззащитность.

Я считаю своей обязанностью доложить Вашему Превосходительству сущую правду как она есть. В последнее время до меня начали доходить упорные слухи, что Буба со своей шайкой в отместку за поставленную в его родное селение Икра экскуцию хочет напасть на окружное управление, выпустить арестованных и разгромить управление. Я не допускаю этого только потому, что верю в ум и благоразумие Бубы, но отлично сознаю, что ни риска, ни неуспеха в этом предприятии для него нет…

Ввиду этих слухов, я потребовал от начальника конного полка, расположенного в Касумкенте, чтобы в Управление на ночь назначался караул, который и ночует в помещении канцелярии Окружного Управления. Всадники дагестанской милиции, как я уже неоднократно докладывал, для каких-либо активных действий против разбойников негодны. Они служат для почт и для нас, служащих, охраной только в том смысле, что разбойники, не желая подвергать риску и ответственности своих земляков — милиционеров, не желая враждебным отношением к всадникам (милиции) восстановить против себя население округа, щадят сопровождаемую милиционерами почту и нас, служащих. Но, конечно, это такие мотивы пощады, которые и слишком не прочны, и вряд ли не унизительны для власти. Были случаи, что разбойники при встрече с всадниками первый залп давали не в них, а вверх, как бы предупреждая всадников уходить, и всадники, действительно, не стреляли, а незаметно ускользали от разбойников. Конный полк не только не приносит пользы, но еще и подрывает в населении веру в силу и авторитет власти, так как народ воочию видит, что вооруженная правительственная сила не может справиться с шайками разбойников, что разбойники не боятся ее, и это дает разбойникам нахальства и дерзости, возвышает их в глазах населения и способствует приумножению шаек. Буба со своей шайкой теперь уже не простой разбойник. Он открыто вступает в борьбу с властями, он, не стесняясь, объявляет народу, что не признает и не боится никакой власти, начиная от начальника Округа и кончая Наместником (Кавказа). Он всюду говорит, что бедных он не обижает, а берет и наказывает только богатых, которые притесняют народ. Он уже вмешивается во внутреннюю жизнь народа: осенью он не допустил женщин идти на обычные зимние заработки в Дербент (одарив их деньгами), недавно он вернул с дороги невесту к ее любимому, которую выдавали за нелюбимого человека.

Он действует очень искусно, он очень щедр, а своими успехами настолько уже отуманил население, что в любую минуту может довести свою шайку до сотни людей. Он обладает значительными денежными средствами, оружием и патронами, которые ему доставляются из городов, а сам по себе он настолько умен, что сумел сплотить, вооружить и организовать весь сброд, который к нему идет. Теперь уже он настолько силен, настолько покорил воображение населения, что все его боятся и ему покоряются. А что же будет, если ему дать еще усилиться?

В настоящее время вверенный мне Кюринский округ находится в таком положении, что только одна вооруженная сила может водворить в ней спокойствие и порядок. Никакие денежные отпуски на лазутчиков, на подкуп для организации захвата и поимку разбойников без вооруженной силы не помогут, так как разбойники очень сильны, а народ отвратился от власти. Необходимо теперь и немедленно командировать в Округ несколько сот казаков, разделить Округ на районы, подчинить эти районы постоянному наблюдению казаков. Если даже не сумеем уничтожить, расселенных и отдыхающих в селениях в холодные зимние ночи, то, по крайней мере, разогнать шайку. Если не сделать это теперь же, то к весне потребуются несравненно большие вооруженные силы, поскольку в то время будут функционировать рыбные промыслы и шайка разбойников настолько размножится, что прервет всякую промышленную и торговую жизнь округа, а администрация округа лишена будет возможности отправлять свои обязанности. Во всяком случае, округ ни теперь без значительно усиленных войсковых частей, ни тем более под весну ни на одну минуту оставлять нельзя".

Такова исповедь в одном и рапортов начальника Кюринского Округа подполковника Б. Кушелева военному губернатору Дагестанской области.

Теперь посмотрим, как действия Кири-Буба оценивал в своем устном творчестве сам народ. (Ниже привожу только малую часть).

Кири-Буба не дьявол, не шайтан:

Полей с зерном Буба не поджигал.

О нем слагает песни Лезгистан,

Как беднякам он деньги раздавал.

В ауле горном свадьба началась,

Зурне и барабану там звучать.

Все ждут Бубу, и ждут заветный час,

Когда придет он деньги раздавать.

Отдал такой приказ большой Хаким:

Кири-Буба брать только лишь живым.

Но вот, столкнувшись с "львом " — Кири-Бубой,

Вернулись казаки ни с чем домой.

Казачье войско в ночь отправилось

Бубу неуловимого поймать.

Но только тем в ту ночь прославилось,

Что может мимо цели пострелять.

Ружье его, и саблю, и кинжал

Похоронили с ним в одной земле.

Он жил сражаясь, он геройски пал,

И Лезгистан грустит о нем теперь.

Аллах единый, на вершинах гор

Устрой женнет сладчайший для Бубы.

Пусть будет для души его простор, 

Пусть отдых он найдет после борьбы.

Толкуют бедняки на площадях:

Кири-Буба еще вернется к нам.

С отрядом, на красивых лошадях,

Еще придет сказать нам свой "салом"

(Подстрочный переводЗаиры Аминовой).

КРАТКАЯ СПРАВКА

Кири Буба родился в селении Икра Кюринского округа Дагестанской области в конце 70-х годов XIX века. Уже юношей он отличался от своих сверстников крупным и статным телосложением, могучей энергией, добрым нравом и смекалкой. Вырос он в бедной семье. Вскоре полюбил прекрасную девушку по имени Шагьа (Шага). Вот как народ воспел это:

Моя любовь, Шага-красавица, 

Сравнима лишь с зарею утренней.

Я так хочу тебе понравиться,

Огонь меня сжигает внутренний!

(Подстрочный перевод Заиры Аминовой).

Чтобы иметь возможность жениться на своей возлюбленной, Кири-Буба едет в Баку на заработки. Подростку не просто найти работу. Наконец он нанимается на работу к лавочнику-старьевщику. Для последнего группа ребят собирала по всему городу старую утварь, посуду и.т.д. Естественно, ребята приносили своему хозяину все, что попадало под руку. Хозяин был скупым человеком, ребятам давал гроши. Кири Буба часто заступался за своих товарищей. Кроме Кири Бубы никто из них не мог и слова сказать лавочнику, который был человеком крупного телосложения и часто пускал в ход кулаки. Как-то при очередной сдаче "товаров" лавочник обидел Кири-Бубу. Дело дошло до потасовки. Кири-Буба ударом кулака в темень свалил хозяина. Тот, не приходя в себя, умирает, и Кири-Буба попадает в тюрьму.

Кири-Буба не ожидал и не хотел такого исхода: он отрешен и расстроен. Он пишет письмо своей возлюбленной, их переживания народ также отразил в своем творчестве:

Письмо к возлюбленной красавице 

Джигитом молодым отправлено. 

Темнее ночи жизнь покажется,

Когда надежды не оставлено.

Ах, сероглазая любимая!

Шелк кос прекрасных черных ты не прячь.

Мной до небес превозносимая,

Прошу тебя, Шага моя, не плачь.

Держа в руках ружье богатое,

Кири-Буба орлом был наших гор.

А нынче он, в темнице спрятанный, 

Лишь ждет несправедливый приговор.

Игит любимый, несравненный мой,

В саду вишневом ты мне грезишься.

Зачем судьба нас развела с тобой?

За что, Аллах, на меня сердишься?

(Подстрочный перевод Заиры Аминовой).

Сельчане, работавшие в Баку, друзья не оставляют Кири-Бубу в беде. Они систематически наведываются к нему в тюрьме, собирают деньги для его освобождения. Вскоре им удается вызволить Кири-Бубу из тюрьмы. На воле он узнает, что к его любимой сватается другой. Кири-Буба встречается со своим соперником в Баку и просит отказаться от этой затеи. Соперник неумолим. По дороге домой в село Икра соперники стали выяснять отношения с помощью кинжалов, соперник гибнет. Кири-Бубу ссылают в Сибирь.

Начальник тюрьмы, где находился Кири-Буба, любил лошадей. Пытаясь приручить несколько молодых лошадей, он, как к кавказцу, обращается к Кири-Буба за помощью. Самую норовистую лошадь последний приручает за несколько часов. Позже Кири-Буба оказывает начальнику тюрьмы другие услуги, и он его отпускает. Кири-Буба возвращается домой.

В один из дней после джума-намаза, Кири-Буба обращается к кюринцам с исповедью о том, что он понес заслуженное наказание, теперь не будет заниматься преступным делом и просит простить его. Народ прощает ему. Однако при участии аульского начальства и с прямого ведома начальника Кюринского округа снова ссылают его в Сибирь. Не было для Бубы места среди людей. Все пути были отрезаны. Теперь он видел единственный выход — путь абрека. Вскоре, расправившись с двумя охранниками в тюрьме, вооружившись, убегает из нее. Теперь Кири-Буба объявляет открытую войну царской администрации, ее местным холуям, облагает данью всех богатеев-притеснителей народа в Дербенте, Баку, рыбопромышленников Каспийского побережья… Районом его действий стала обширная территория — от Баку до Берекейских нефтепромыслов, Кюринский, Самурский, Табасаранский округа Дагестанской области. С оружием в руках он наводил ужас на местную знать, а собранные деньги, как правило, раздавал беднякам. Щедрость его была бесконечна… Вот некоторые эпизоды из его жизни и деятельности.

В Баку на нефтепромыслах многие рабочие жили в общежитиях — бараках. В основном это были люди, приехавшие со всего Кавказа на заработки. Жизнь их была тяжелой и нищенской. Кири-Буба неоднократно целыми чемоданами приносил деньги и раздавал всем, кто жил в бараках. Причем эти суммы были немалые — на каждого приходилось по сто и более рублей. Никто из них не мог заработать такие деньги даже за несколько лет! Бакинская милиция боялась Кири-Бубу и только делала вид, что пытается поймать его и его сподвижников.

Однажды Кири-Буба наказывает инженера, который ведал рыбными промыслами на Восточном Кавказе. Тот обкрадывал горцев на крупные суммы. Кири-Буба берет в заложники сына инженера и заставляет произвести полный расчет с рыбаками-отходниками. Народ реагировал на это событие следующим образом:

Но был наказан поделом скупец:

Все золото его Буба отнял:

И, точно сыновьям родной отец,

Он рыбакам богатства все раздал.

(Подстрочный перевод Заиры Аминовой).

Как следует из Рапорта начальника Кюринского округа, власти поставили в родное село Кири-Бубы Икра "экскуцию" — расположили более двадцати казаков, причем расселили их по отдельным семьям. За счет последних и жили казаки. Это было серьезным бременем для сельчан и сделано было с целью, чтобы таким способом вызвать у населения неприязнь к Кири-Бубе. Власти придумывали и множество других "экскуций" против населения, чтобы как-то вызвать недовольство против Кири-Бубы, но тщетно!

Чувствуя, в каких условиях живут его земляки — сельчане, Кири-Буба пытается вывести казаков из села и расправиться. 0н назначает с ними встречу за селом, однако казаки не идут на это. Тогда Кири-Буба назначате им встречу сам один, "мол, ловите меня".

Наконец, казаки решаются встретиться с Кири-Бубой. Когда казаки приблизились к назначенному месту, кто-то из их "свиты стреляет по кустам, полагая, что там прячутся друзья народного героя. В это время впереди на коне появляется Кири-Буба. Начинается стрельба. Команда казаков разбегается, думая, что где-то недалеко спряталось дружина Кири-Бубы. Кири-Буба преследовал их до села, но в село не въезжает, боясь, что среди жителей будут жертвы.

Увидев, что таким способом ему не "выкурить" казаков из села, Кири-Буба предъявляет ультиматум начальнику Округа, чтобы последний в течение суток убрал казаков из села, иначе он атакует штаб Округа.Начальник Кюринского Округа вынужден подчиниться по вышеописанным в рапорте причинам, и выводит казаков из села Икра.

Местные власти округов Юго-Восточного Кавказа серьезно обеспокоены верховенством Кири-Бубы над всей этой территорией. Об этом докладывают и Царю. Последний приказывает поймать Кири-Бубу и доставить его в Санкт-Петербург живым или мерным. Царь назначил за голову Кири-Буба десять тысяч рублей золотом. Против отрядов Кири-Бубы брошены значительные военные силы. Чтобы выведать планы последних, Кири-Буба идет на дерзкий шаг. Он распространяет слух, будто в Дербент приезжает специальный представитель от наместника Кавказа из Тифлиса. Через некоторое время Кири-Буба является к военному коменданту Дербента и представляется представителем Наместника Кавказа в чине полковника, грузина по национальности. Три дня живет Кири-Буба в семье коменданта, выведывает все секреты, веселится, играет в карты… Выигрывает у коменданта и его подопечных огромную сумму денег (сам комендант и его подопечные подыгрывали Кири-Бубе, чтобы угодить ревизору"). Узнав все, что ему хотелось узнать, Кири-Буба возвращается к своим. При этом он посылает своего кунака, дербентского еврея, к коменданту города сообщить, кто же гостил у него. Кунак-еврей вначале отказывался идти к военному коменданту города, боясь, что он догадается о его связях с Кири-Бубой и накажет его. Тогда Кири-Буба дает приемлемый совет: "Сообщи коменданту, что Кири-Буба ограбил тебя, забрал коня и уехал в горы…" Таков был Кири-Буба!

Более десяти лет он был "некоронованным королем" на территории Юго-Восточного Кавказа. Его "резиденции" располагались в Баку, Дербенте, в нескольких местах Кюринского округа и в Самурской долине.

Погиб Кири-Буба из-за огромной любви к своей возлюбленной. Когда он был сослан в Сибирь, его любимую выдали замуж за другого. После возвращения из Сибири, он неоднократно предлагает мужу Шага развестись с ней. Кири-Буба хотел этот вопрос решить дружелюбно, однако муж Шага не соглашался. При последней встрече между ними произошла ссора, муж Шага в состоянии нервного аффекта, выстрелом в спину, убил Кири-Бубу. Так завершилась жизнь этого выдающегося Человека и Абрека.

Из-за запретов идеологов Советов, деятельность Кири-Бубы стала изучаться только в последнее время. В 1990 году в журнале Литературадин Дагъустан (NN 2-4,1990) К. Казиевым опубликована документальная повесть "Кири-Буба". Однако многое о Кири-Бубе и его деятельности мы не знаем. Об этом говорит и такой факт. Недавно я узнал, что одним из центров, где месяцами жил Кири-Буба, было селение Лк1ар (Куллар) нынешнего Дербентского района. 

Источник: http://abrek.org 

checheninfo.ru