ЧЕЧНЯ. Русская девушка с чеченским акцентом

ДАЙДЖЕСТ:

ЧЕЧНЯ.  Не так давно чеченские соцсети взбудоражила рубрика «Чеченский с Аней» местного студенческого телевидения StudONE. На видео русская девушка Анна Глушкова учит сама и обучает зрителей самым необходимым обиходным фразам на чеченском языке, знание которых поможет любому туристу почувствовать себя своим в республике.

Но забавные 5-минутные ролики вызвали горячий отклик и у самих чеченцев, хотя они знают эти фразы лучше телеведущей Анны. Больше всего комментаторов интересует ее акцент: настоящий он или наигранный?

— Настоящий, — смеется Анна. — Когда я приезжаю в Нальчик, подруги мне говорят: «Убери свой чеченский акцент». Удивительно, но он действительно где-то проскальзывает. Например, в слове «реально». Вот это «а» в середине очень по-чеченски звучит у меня. Но я сама этого не замечаю, и русские, кстати, тоже. Акцент замечают только чеченцы и те, кто знает чеченцев.

Родом я из Алтайского края. Когда мне было семь лет, мы с семьей переехали в Нальчик. Мама по работе часто приезжала в Грозный. Когда я окончила школу, она посоветовала мне поступить в Чеченский госуниверситет. Я же сомневалась, выбирала между ним и Пятигорским лингвистическим, но приехала в Чечню, увидела всю ее красоту и сразу сдала документы в ЧГУ. Я сказала: «Всё, ребята, я остаюсь здесь».

А в этом году вуз я уже закончила.

— Поначалу было сложно. Я хотела быть похожей на однокурсниц, но получилось не сразу. Университетская форма сковывала: длинная юбка, платок и рубашка с длинными рукавами даже в 30-градусную жару.

Помню первую пару: все вокруг чужое, никого не знаю, да еще и платок, в котором плохо слышно и который постоянно сползает.

После первого курса я хотела перевестись в Нальчик в Кабардино-Балкарский университет, но не получилось. Думаю, это судьба.

Со временем я привыкла ко всему, и к форме тоже. Иногда местные девочки мне говорят: «Аня, как-то неудобно, мы без платков, а ты в платке».

У меня из гардероба исчезли юбки выше колена, а джинсы и подавно. Даже за пределами Чечни редко их надеваю. А если надену, тут же говорю себе: это ужасно, сними. Да что уж там — я теперь сама обращаю внимание на девушек, у которых юбки выше колен (смеется). Мол, как так? Это же некрасиво…

— В универе поначалу все говорили только на чеченском. Я ничего не понимала, но мне стыдно было попросить говорить по-русски. Стыдно было говорить, что я русская, пыталась всегда казаться своей.

Потом появились друзья, которые при мне сразу стали переходить на русский: понимали, что мне некомфортно. Это приятно. Вообще, мне здесь всегда везет с людьми. Очень доброжелательные, помогают во всем.

Мне стало недостаточно просто хорошо учиться — хотелось быть активной, развиваться. Начала ходить в студенческий танцевальный ансамбль национального танца «Нийсархой». И опять сложности: все танцы — чеченские, танцоры — одни чеченцы, а я как гадкий утенок. Азам танца не учили — либо ты должен учиться сам, либо уходишь. А уходить я не хотела, поэтому стала усердно заниматься.

— На меня обратила внимание наша руководитель, она говорила: «Твоя манера танцевать тебя продвинет». Чуть позже меня перевели в муниципальный ансамбль «Заманхо». В 2017 году я даже заняла второе место в республиканском конкурсе «Нохчийн хелхар» за парный танец.

Конкурсантов было много, и я вообще не рассчитывала на приз. И когда объявили: «Байсаров Джахар и Глушкова Анна — второе место», я не поверила. Вышли на сцену, все аплодируют, министр культуры дарит мне цветы и говорит что-то по-чеченски, я не понимаю, но киваю: спасибо, спасибо!

Никогда не забуду этот день. Вот такие маленькие шажки меня стимулируют и будто шепчут: «Давай, Аня, иди дальше».

В ансамбле мне даже предложили работу, но я отказалась. В душе я хореограф, но как основную деятельность танцы не рассматриваю.

— Что касается рубрики «Чеченский с Аней» и, собственно, самого телевидения. Никогда бы не подумала, что это мое. Я училась на лингвиста — изучала английский и немецкий. Какая журналистика? Но все же записалась на кастинг для StudONE и тут же пожалела: мне было интересно, но я ничего не умела.

Написала директору телевидения Висраилу Хадиеву, что не приду. А он отвечает: «Ты уверена?» А я не уверена! В общем, отбор прошла и стала корреспондентом. А рубрику с чеченским языком придумал оператор Рамзан, с которым мы делали новостные сюжеты.

Рамзан и Аня в офисе Skyeng

Рамзан Кубиев, студент филологического факультета, — очень креативный человек. Как-то мы были в командировке в Москве от нашего телевидения. Вечером монтируем новостной ролик, и Рамзан вдруг начал снимать «сторис» для Instagram — что-то на чеченском. Я тоже стала говорить все, что знаю, весь мой словарный запас подряд.

Позже он мне говорит: «Аня, подписчики разорвали мой директ. Все стали спрашивать, кто ты такая, и просить больше видео с тобой».

Рамзан предложил идею с рубрикой нашему директору, и спустя три месяца у нас вышел первый выпуск. А на днях выйдет уже шестой. Каждый выпуск длится около пяти минут, в нем даются две-три фразы и связанные с ними забавные истории из моей жизни. И рубрика реально «зашла», наши выпуски с каждым днем набирают все больше просмотров. В директ мне часто пишут, что это очень приятно, когда приезжая интересуется чеченским языком.

— Хотя после первого выпуска моей рубрики проскальзывали и негативные комментарии, типа «Что за бред? Зачем нашу культуру портить?», «Она сейчас выучит чеченский язык, будет говорить, что она чеченка, и позорить нас». Но меня это только смешило.

Мой чеченский не на профессиональном уровне и не претендует на это. Я не знаю даже алфавита, просто учу фразы, которые часто встречаются в жизни, а если что не так, меня поправляют друзья. Например, в фразе «Адика йойла шун» («До свидания») в слове «шун» буква «н» не произносится, но я произносила. А Рамзан мне говорит: «Аня, шун — это поднос».

Моя цель — не учить чеченцев и даже не учиться самой. Я не надеюсь хорошо выучить чеченский, боюсь сказать что-то не так, применяю чеченские фразы в основном в узком кругу друзей — им смешно, мне смешно. Рубрика создавалась для таких, как я, — для нечеченцев, которые приехали в Грозный. Например, моя соседка по общежитию говорит как-то: «Слушай, я не знала некоторые фразы, круто, что ты это делаешь».

Если бы я пыталась учить чеченскому чеченцев — это было бы глупо. Мне хочется собрать всех этих хейтеров, обсудить с ними их претензии и предложить пересмотреть свое отношение, чтобы жить дружно.

А вообще, после таких комментариев хочется больше работать, чтобы рубрика стала еще более популярной.

— Наше студенческое телевидение — первое в Чечне. Работает четыре года. Идея его создания возникла у Висраила после знакомства со студенческим телевидением Кабардино-Балкарского госуниверситета. И что интересно: мы сделали свое, а у них оно распалось.

Вначале мы не верили, что наше продержится и даже станет популярным. Сейчас другие регионы предлагают сотрудничество: «Мы сделаем сюжеты, а вы их у себя покажете».

Пока наша работа волонтерская. Единственный «доход» — это популярность и возможность пойти на какие-то крутые мероприятия. Но все думают, что мы за нее получаем деньги. Тина Канделаки во время визита к нам даже спросила, какая у нас зарплата. А мы такие: «У нас есть зарплата?»

И директор, и мы хотим, чтобы наше телевидение зарабатывало. Нам уже предлагают рекламу, например в рубрику «Чеченский с Аней», но я пока не соглашаюсь. Вот когда мы взлетим, тогда да.

Аня с подругой на улице Грозного

— Меня уже стали узнавать на улицах и в универе. Часто слышу фразы из роликов, типа «Нефтяной цхьа вуй?» (Это когда водитель маршрутки спрашивает, выходит ли кто-нибудь у Нефтяного университета).

Рамзан сделал нарезку, в которой есть фраза «Аня, ну шо, погнали?» Ее все повторяют. Просто идешь по бульвару Эсамбаева и слышишь в след: «Аня, ну шо, погнали?» Мои коллеги каждый день вместо «Доброе утро!» говорят: «Аня, ну шо, погнали?»

Мама мной гордится. Говорит всем: смотрите, какая у меня дочка. Мне, конечно, приятно. Очень ценю, что она мне доверяет и спокойно относится к тому, что я живу здесь. Благодарна маме, что она дала мне возможность почувствовать себя самостоятельной.

Хотя поначалу без мамы было плохо. Однажды подвернула ногу и так плакала — одна, в Чечне, некому даже принести лекарства. Сейчас есть друзья. Но маму, конечно, никто не заменит.

И она уже спрашивает: «Ты возвращаться собираешься?»

Я говорю: «Мам, нет!»

— В Нальчик не вернусь однозначно. Останусь в Чечне или уеду в другой город, большой, может, и за границу. Буду по новой адаптироваться. Но для меня лучший вариант — Чечня, и пока мне здесь хорошо, все устраивает.

Когда я только приехала, часто спрашивали: «А ты русская? А почему ты здесь?» Тогда никаких Ань, Даш, Маш тут не было. Сейчас в Грозном много приезжих. Вижу их, и в голове сразу мысль: «Понаехали» (смеется). Поэтому русской Аней здесь уже никого не удивить, хотя для некоторых это по-прежнему какая-то диковинка.

Очень часто спрашивают, хочу ли я принять ислам. Мне сложно говорить о религии, я и в своей не сильна, а в исламе тем более. Я стараюсь избегать этих тем.

Никто не может знать, что произойдет с ним в будущем. Пока я не собираюсь принимать ислам, но и в церковь здесь почему-то не заходила. В Нальчике — да, а тут не могу. И в мечеть хочется зайти, посмотреть, как там, но пока откладываю.

Но однажды мне пришлось проводить экскурсию по Аргунской мечети для ребят из соседних регионов, которые приехали на студенческий форум. Так получилось, что в этой группе я была одна из Чечни. Это было, конечно, странно, что русская проводит экскурсию в мечети. Там очень красиво, тихо, совсем другая атмосфера.

— Еще многих волнует вопрос, могу ли я выйти замуж за чеченца. На первом курсе отвечала: «Ни за что в жизни, никаких чеченцев». А сейчас не исключаю такой возможности. Но при условии, что он будет уважать мою нацию, мою религию и не будет требовать кардинально изменить мое мировоззрение. Какие-то изменения должны происходить сами собой. А в общем, если будет понимание, без разницы, какой национальности человек.

Хотя в моем сердце есть установка: «Аня, не влюбляйся в чеченца». Я очень влюбчивая. Бывает, понравится какой-то человек, но я сразу себе: «Аня, успокойся, будут проблемы, сложные решения». Поэтому стараюсь не влюбляться и не встречаться ни с кем.

Все мое время, и свободное тоже, связано с университетом, с учебой и работой. Часто участвую в грантовых конкурсах. В трех из них победила — два раза на Машуке и в «Территории смыслов». В рамках этих проектов мы хотим пригласить на студенческое телевидение экспертов: фотографов, корреспондентов — и провести большой мастер-класс. А то ребята хорошие есть, но учить нас некому.

— Сейчас работаю в школе английского языка Skyeng менеджером по работе с клиентами. Живу в общежитии универа — одной семьей с девочками разных национальностей.

Вообще, университет — самое лучшее, что случилось в моей жизни. Я стала другим человеком. Очень к нему привязана. Не теряю надежды получить там работу.

Жилье, конечно, хочется свое. По правительственной программе учителям в селах его дают. И мне часто предлагают: иди преподавателем английского в какое-нибудь село, например Бачи-Юрт, будет тебе и жилье, и хорошая зарплата. Но если я уеду в село, весь мой потенциал и активная деятельность рухнут. Лучше заниматься тем, чем горишь. А вдруг что-то получится?

Диана Магомаева. Источник: Это Кавказ

checheninfo.ru

Добавить комментарий

Первый день недели

Отправить комментарий