В начале XVIII века многие проезды Петербурга назывались линиями, поскольку имели один ряд (линию) домов. Петр I, строивший свою столицу по примеру любимого им Амстердама, распорядился вырыть на Васильевском острове прямоугольную сеть каналов – с юга на север. Проезды по берегам продольных каналов (так и не выкопанных) должны были именоваться перспективами (проспектами), а вдоль поперечных, застроенных только с одной стороны, – линиями.
Вдоль каждого поперечного канала проходили две линии – по правому и левому берегу. Иоганн Готлиб Георги в «Описаниях российского императорского города Санкт-Петербурга» рассказывает: «Каждая из сих улиц разделяется в середине небольшими досками обкладенным каналом на две улицы; ряд домов в каждой из таких улиц называется линиею, в коих в каждой улице по две». Первая линия получила название Кадетской – в честь Сухопутного кадетского корпуса, расположенного в бывшем дворце Меншикова; остальные пронумеровали. Но жители сбрасывали в каналы мусор и нечистоты, каналы зарастали, в результате чего были засыпаны в 1767 году. На их месте возникли проезды, но обе стороны одной улицы сохранили разные номерные названия в память об особенностях первого проекта.
Уже во времена Петра I семьи армянских ремесленников оставляли окрестности Заячьего острова, откуда начиналась застройка будущей столицы, и заселяли Васильевский остров, где архитектор Доменико Трезини задумал расположить административный центр Петербурга. «На берегах Невы отмежевались участки армянские», – зафиксировал Сергей Глинка. На одном из таких участков нынешнего Среднего проспекта в сторону Малого, вдоль 4-й линии обосновалось семейство Ахвердовых (Ахвердянц). Их владения выходили тылами к домам Ширвановых (Ширваненц) на 3-й линии, а сады и огороды были смежными. Прапредком Ахвердовых считается владевший Лорийским краем на севере Армении князь Мелик-Даи (XVI в.), через которого их род родственен Лорис-Меликовым (Лору Меликян).
Российские Ахвердовы происходят от уроженца Тифлиса Исая Васильевича Ахвердянца. Семейные архивы рассказывают, что он прибыли в Москву ок. 1739 года, принял российское подданство и вместе с семейством был внесен в родословную книгу Московской и Воронежской губерний. В период царствования Анны Иоанновны (1730–1740) армянская колония Петербурга регулярно пополнялась военными, подававшими прошения о принятии «в российскую военную службу». 1 июля 1739 года Исай Ахвердов с братьями поступил в Армяно-Грузинский гусарский полк в составе российских войск. Ради успешной карьеры он перешел в православие. От Исая Васильевича пошло несколько ветвей рода, давшего России плеяду политиков, чиновников, юристов, врачей, коммерсантов. Однако в историю империи Ахвердовы вошли прежде всего как потомственные военные, четыре поколения которых с честью служили российской короне.
Определениями Правительствующего Сената от 25 сентября 1852 года и 22 января 1853 года российские Ахвердовы были внесены во вторую часть дворянской родословной книги Калужской губернии. Приведем описание их герба:«В червлёном щите серебряная собака с черными глазами, языком и ошейником. Над ней в ряд три золотые пчелы. В золотой главе щита горизонтально чёрный изогнутый меч, обращённый острием вправо. На щите дворянский коронованный шлем. Нашлемник: три страусовых пера, из них среднее – серебряное, а крайние – червлёные. Намёт на щите справа – червлёный с серебром, слева – лазуревый с золотом».
Старший сын Исая Ахвердова, дослужившегося лишь до секунд-майора, не сошел с отцовской колеи и был определен в элитное петербургское заведение – Сухопутный шляхетный корпус. Человеку замечательной судьбы Николаю Исаевичу Ахвердову (1754–1817) было предопределено стать государственным деятелем и добиться высот, о которых его отец и не мечтал.
Окончив корпус с золотой медалью, Николай Ахвердов был выпущен в чине поручика и командирован за границу (Германия, Англия, Франция, Италия) для углубленного изучения памятников культуры. В 1779 году сопровождал царевича Павла в его образовательной поездке. Ахвердову было поручено вводить наследника в мир художественных сокровищ Италии и Франции. По возвращении в столицу он получил чин секунд-майора и был определен в родной кадетский корпус в качестве капитана – воспитателя.
Через два года Екатерина?II сделала Ахвердова столоначальником Экспедиции о государственных доходах, а в 1787 году отправила его поручиком правителя (вице-губернатором) Колыванского наместничества в Сибири, в состав которого входили Колыванский, Кузнецкий, Бийский, Семипалатинский и Красноярский уезды. Правителем наместничества был генерал-поручик барон Б.И. Меллер, на дочери которого, Екатерине Борисовне, Ахвердов женился. В эти годы он пристрастился к литературе, которая связала его творческими узами с тобольским кружком писателей во главе с одним из крупнейших представителей русской литературы того времени А.П. Сумароковым, и стал печататься, нередко под псевдонимом, в журнале «Иртыш». В мартовском томе за 1790 год он анонимно опубликовал свою басню «Волк-судья», направленную против председателя Палаты уголовного суда города Колывани С.В. Шалимова.
Однажды в 1798 году, уже будучи архангельским гражданским губернатором, Николай Исаевич, объезжая свою губернию, встретил в Холмогорском уезде Марфу Васильевну Головину, родную сестру великого ученого М.В. Ломоносова, и выяснил, что ее семья живет в беспросветной нищете. Из уважения к памяти великого ученого Ахвердов написал в Петербург сенатору князю А.Б. Куракину, который сразу по получении письма изложил императору прошение Ахвердова. Павел I не замедлил подписать указ об избавлении Ломоносовых «с детьми и с потомством их» от подушного оклада и рекрутской повинности. «Слава Монарху Павлу?I! Честь Ахвердову! Похвала Куракину!» – восторгался журнал «Вестник Европы».
Через год после этих событий Ахвердов по рекомендации адмирала Осипа де Рибаса, с которым он когда-то служил в Шляхетском корпусе, стал в чине генерал-майора воспитателем (кавалером) великих князей Николая и Михаила Павловичей – младших братьев императора Александра I, и преподавал им русскую словесность, историю, географию, арифметику, затем геометрию и алгебру. По отзывам знавших его людей, Николай Исаевич был человеком во всех отношениях редким по уму и нравственному облику. Граф Ф.К. Корф называл Ахвердова лучшим из приставленных к ним наставников. «Он более других имел основательности в своих взглядах и направлениях, а из ежегодно представлявшихся кавалерами журналов об успехах и поведении августейших воспитанников его журналы всего интереснее, заключают в себе наиболее подробностей и доказывают наблюдательность автора и его умение делать выводы из описываемых фактов. Он всеми средствами старался доставить своим воспитанникам пользу. Хотя императрица Мария Федоровна старалась отвлечь своих сыновей от излишней склонности ко всему военному, и сам Ахвердов не был в сущности военным человеком, однако он иногда, из желания доставить удовольствие своим воспитанникам, сам учил их строить и рисовать крепости, делал из воска бомбы и ядра, показывал, как надо нападать на гавани и защищать их; когда же воспитанники начинали барабанить, он приказывал закрывать барабаны платками, чтобы хоть несколько заглушить нестерпимые для него звуки». В дневнике Н.И. Ахвердова есть достойная внимания запись: «Среда 11 июня 1802 года. Гуманность – первая добродетель, которую надо воспитывать, особенно в великих князьях». Александр I был чрезмерно доволен деятельностью воспитателя братьев. На первом же экзамене в 1806 году, выразив наставнику признательность и особенное благоволение, император наградил его орденом Св. Анны I степени, а в следующем году произвел в генерал-лейтенанты.
Великих князей воспитывали в строгости, требуя извиняться перед учителями за неблаговидные поступки. Сохранилось письмо будущего императора Николая I к своему воспитателю: «Прелюбезный Николай Исаевич! Простите мне, что я дурно учился, буду стараться вам делать удовольствие моими будущими уроками и этим письмом Ваш всепокорнейший слуга Николай Романов. Апреля 22-го дня, 1805-го года».
Занятия с великими князьями продолжались почти до самой смерти Ахвердова. Еще в начале 1816 года он проходил русскую историю с будущим императором Николаем, на которого имел большое влияние. Много лет спустя Николай Павлович в беседе с графом М.А. Корфом поделится, что он «очень многим был обязан кавалерам, в обществе которых жил, – Ахвердову, Арсеньеву и Маркевичу (государь назвал их всех по именам и отчествам), и которые искренно любили Россию, а между тем понимали, что можно быть самым добрым русским, не ненавидя, однако ж, без разбору всего иностранного».
Николай Ахвердов по-прежнему увлекался поэзией, занимался переводами, публиковался в журналах. Он выполнил перевод трактата А.-Р. Менгса «Письмо к дон Антонию Понзу», в котором разбираются школы, стили и «правила живописи», а в качестве образца описана живопись итальянских мастеров Рафаэля и Корреджо. По свидетельству современников, опубликованное в 1787 году переложение на русский язык книги «О воспитании» анонимного автора, выполненное анонимным же переводчиком, также принадлежит Ахвердову. Они же полагают, что речь идет о сочинении Христиана Геллерта «О нравственном воспитании детей».
Николай Исаевич был уже довольно известной фигурой в литературных кругах столицы. С 1811 года он являлся почетным членом Беседы любителей русского слова, его связывали дружеские отношения с поэтом Г.Р. Державиным и писателем В.С. Хвостовым – томским губернатором. В петербургском доме Ахвердова нашла приют оставшаяся без отца «русская Сафо» – Анна Бунина – первая профессиональная поэтесса России.
В последние годы жизни Ахвердов состоял при вдовствующей императрице Марии Федоровне, жене императора Павла, в качестве ее кавалера и жил в Михайловском замке, занимая нижний этаж.
Николай Исаевич «служил государям и отечеству с верою и честью в офицерском чине 43 года, – гласит эпитафия на надгробии на Волковском кладбище Петербурга. – По добродетельной жизни и отличным своим достоинствам был избран к наставлению и преподаванию многих наук Их Императорским Высочествам, благоверным государям великим князьям, при которых находился 15 лет неотлучно. Сшед с поприща мира сего толико же добродетельным, колико счастливым, столь же чтимый, сколь оплакиваемый».
Портрет генерала Николая Ахвердова кисти Александра Варнека хранился в Третьяковской галерее, а в 1930 году был передан в Государственную картинную галерею Армении.
Армен Меружанян
Источник: НОЕВКовчег
checheninfo.ru
