С советского времени за Кавказом закрепилась слава всесоюзной здравницы. Надо сказать, что не без оснований. Там и курорты, и долгожителей без числа, и водичка чиста, и фрукты-овощи с ума сведут. Но! Так было не всегда.Уже на закате Российской империи последний император хотел было построить там свою летнюю резиденцию, но его отговорили. Причина была в том, что его дети могли не перенести тамошнего «лихорадочного климата».
Из документов XVIII-XIX веков мы можем узнать, что Кавказ в ту пору был царством малярии (и прочих лихорадок), тифа, холеры и даже чумы, которые не раз влияли даже на политику. Конечно, таких жутких чумных эпидемий как в Европе середины XIV века там не было, но эпидемии случались регулярно. Например, в XVIII веке был целый ряд крупных чумных волн, после которых многие населенные пункты прекратили свое существование и более не восстанавливались.
В начале XIX века обстановка была не лучше. По сути вспышки чумы были на Кавказе постоянным явлением, отличаясь только локализацией и масштабом. Еще в XVIII веке было замечено, что чума как-то странно коррелирует с военными действиями. Так один из российских деятелей предположил, что ряд следующих одна за другой вспышек чумы на Северном Кавказе начала XVIII века был связан с турецкой деятельностью в этом регионе, которую османы вели во время русско-турецкой войны. Было это случайностью, или чума была занесена намеренно – неизвестно. Но до биологического оружия люди додумались давно, а на войне, как известно, гуманизм – редкий гость.
Туркам и в самом деле были выгодны эпидемии на Северном Кавказе, поскольку оттуда они могли легко перекинуться на казачьи станицы, которые находились в тесных отношениях с кавказскими аулами. От казаков же чума могла дойти хоть до Санкт-Петербурга. Следующая русско-турецкая война опять совпала с эпидемией чумы на Кавказе. Надо сказать, что она оказалась более масштабной, поскольку добралась до Молдавии и даже до Москвы, где вызвала чумной бунт.
Были и обратные зависимости. Например, в 1790 году чума на Кавказе привела к тому, что в некоторых регионах черкесская беднота не вынесла гнета аристократии и устроила им «Красный Октябрь» черкесского разлива. В общем, как и октябрь-1917, это закончилось тем, что аристократам пришлось отправиться в эмиграцию. Только не в Европу, а к более сговорчивым соседям. Вылилось все это в то, что аристократы решили восстановить свои позиции и закрепостить крестьян. За помощью обратились к черноморским казакам, которые решили помочь «законной черкесской власти». Помогли надо сказать на славу, переломив ход решающей Бзиюкской битвы в пользу проигрывавших крестьянам аристократов. Правда после того как князья продемонстрировали свою неспособность самим решить проблему, их планы по закрепощению провалились, а репутация в глазах своего народа была испорчена.
Казакам эта «интернациональная помощь», как и большинство подобных акций, вышла боком, поскольку мир между казаками и горцами был нарушен и пошла волна набегов на казачьи станицы. А ведь все началось с чумы. Если бы знать вошла в положение и без того пострадавших от эпидемии крестьян, все могло бы быть иначе. О том, какие потери несла кавказским народам чума, можно судить по тому, что некоторые сильные и многочисленные народности после эпидемий полностью исчезли. Частично от самой болезни, частично – растворившись в тех народах, которым посчастливилось уцелеть. А когда-то эти народы могли выставить войско численностью до 10 тысяч!
Как бы мы ни оценивали российскую экспансию на Кавказ, но и казаки, и российская армия вообще страдали от чумы не меньше. Во-первых, русские и горцы стен между собой не возводили и активно обменивались не только товарами и обычаями, но и болезнями. Так что эпидемия била по всем. Помимо этого эпидемии фактически останавливали продвижение императорской армии, прекращали подвоз продовольствия, а многие части превращались в сплошной едва справляющийся с обязанностями лазарет. Порой результатом становились даже не остановки, а отступления. Еще один фактор, опровергающий идею о работающей на благо русских чуме, заключается в том, что вместе с войсками на Кавказ были направлены и медицинские бригады, начавшие бороться с распространением инфекции. Так уже в 1810 году они организовали целую сеть карантинных дворов, которые должны были контролировать распространение чумы. Российские медики занимались тем, что разграничивали зараженные аулы от тех, кого эта беда пока обошла стороной и, разумеется, лечили заболевших. Тем самым удалось сохранить множество жизней. Чума же, если и играла кому-то на руку, то только внешним врагам как России, так и кавказских народов. Между тем, она была не единственной бедой.
Не менее активно свирепствовала малярия, от которой опять же страдали и местные и пришлые. Каждый второй пациент на Кавказе страдал именно от малярии. Не менее свирепыми были кишечные инфекции. Сейчас бы эту проблему решили относительно легко, но в ту пору это была труднейшая задача. Не хватало как знаний, так и средств. В итоге в некоторых полках российской армии бойцы гибли сотнями. И остается только догадываться, сколько коренных жителей погибло от той или иной эпидемии, поскольку, в отличие от армии, по населенным пунктам статистики не велось.
Настоящими героями тех событий стали медики, которые и сами регулярно умирали от тех болезней, которые лечили. В некоторых лазаретах роль врачей приходилось брать на себя фельдшерам, а роль последних возлагалась просто на тех, кто мог хотя бы ходить. Разумеется, в таких условиях соблюдение санитарных норм становилось практически невозможным и в конце концов военному руководству порой приходилось помещать весь лазарет под строжайший карантин.
Ситуация на Кавказе стала отчасти налаживаться только к началу ХХ века. Но последующая революция и беспорядок затормозили этот процесс, хотя масштабных эпидемий и удалось избежать. Радикально изменила ситуацию советская власть, которая видела одной из важнейших своих задач развитие системы здравоохранения. В итоге уже к началу Великой Отечественной войны Кавказ начал рассматриваться как истинно всесоюзная здравница. И далее эта репутация становилась только прочней.
