В конце XVIII - первой половине XIX в. на Северном Кавказе совместными усилиями российских военных и местного населения был устроен целый ряд фортификационных сооружений (крепости, укрепления, редуты и т. д.), служивших опорными военными пунктами, а также выполнявших целый ряд других функций (коммуникационная, экономическая, культурная и т. д.).
Уже в XVIII в. российские укрепления строились в стратегически важных пунктах на Северном Кавказе. Так, в 1735 г. на р. Терек возникла крупная российская крепость Кизляр. «Кизлярский перевоз ... играл важную роль в транзитных передвижениях по Кавказу и в страны Востока», у которого собирался многонациональный базар жителей Северо-Восточного Кавказа и велся обмен продуктами сельского хозяйства, ремесла, а также восточных и европейских товаров1.
Вместе с тем, как отмечает исследователь Н. Н. Гарунова, «утвердилось мнение, что как населенный пункт Кизляр существовал гораздо раньше» (по мнению историков на этом месте располагалась хазарская крепость VII в. Сурхаб; ранняя столица Хазарского каганата Семендер; «кумыкская деревня» под названием Кизляр). Вблизи Кизляра располагается и т. н. «Некрасовское городище», оседло-земледельческое поселение II-III вв. н. э., имевшее, по данным раскопок дагестанского археолога М. Г. Магомедова, мощные оборонительные стены, возведенные из сырцового кирпича.
Этот «хорошо укрепленный город», прекратил свое существование в VII-VIII вв. в период арабо-хазарских войн. В дальнейшем на остатках древних валов, размещались и оборонительные стены средневековой эпохи.А на Северо-Западном Кавказе в 1778 г. в среднем течении р. Кубань, на высоком кубанском правобережье, против устья р. Уруп, генерал А. В. Суворов построил свою (самую восточную из всех воздвигнутых им вдоль Кубани) крепость Царицынскую, перекрывавшую традиционные броды и переправы, ведущие из Закубанья в границы обустраивающихся владений России в предкавказских степей.
В 1779 г. укрепление (в силу известных внешнеполитических обстоятельств) было покинуто российским гарнизоном. Однако необычайно выгодное стратегическое положение, предопределило его возобновление в 1784 г. по указанию генерала П. С. Потемкина под названием «Прочный Окоп». В районе расположения Прочного Окопа издавна пролегали важные военно-торговые дороги, использовавшие стабильные броды через Кубань. Две-три тысячи лет назад здесь (по сообщениям древнегреческих, римских и закавказских письменных источников) располагался многолюдный и процветающий «город Успа» - столица сильного раннегосударственного образования, объединившего кочевников-сарматов и местные племена - дальних родственников позднейших адыгов1. Руины этого города, павшего в 49-м г. н. э. от штурма римскими легионами, виднеются на восточной окраине нынешнего Армавира, в зоне Старой Станицы. В последующие исторические эпохи этот участок побережья Кубани был густо населен, играя разнообразную роль в жизни региона.
В первой половине XIX в. устройство российских укрепленных пунктов велось по правилам тогдашней фортификации, с соблюдением таких требований как: наличие господствующей и удобной для обороны позиции, близлежащие источники пресной воды и строительного материала, а также окрестные поселения, транспортные пути и т. д.
В результате, при соблюдении отмеченных и иных критериев, как отмечает профессор В.Б. Виноградов, укрепления «времен так называемой Кавказской войны часто строились в местах старинных городищ». Объяснением этому служат как особенности местности, естественно приспособленной для жизни и обороны, так и возможность нового использования древних фортификационных сооружений. Например, построенный в 1820 г. при генерале Ермолове А. П. на берегу р. Сунжа, неподалеку от крепости Грозной, редут Злобный Окоп (Тепли-Кичу) на 130 человек, находился в месте, где «во время возвышения воды в Сунже была одна из лучших переправ для разбойнических партий». При этом укрепление располагалось на культурном слое скифского времени. А укрепление Горячеводское, в котором часто бывал Л. Н. Толстой, находилось на территории обширного городища I тыс. до н. э. - X в. н. э. Здесь, прямо на поверхности земли, лежали многочисленные материальные следы некогда кипевшей жизни: фрагменты глиняной посуды, куски обожженной в огне пожаров глиняной обмазки домов турлучного типа (стены их состояли из плетня, обмазанного глиной), обломки зернотерок и жерновов и многое другое.Подобные примеры встречались и в других уголках региона. Так, место, в котором располагалось Дарьяльское укрепление (по Военно-Грузинской дороге), у въезда в чрезвычайно узкое ущелье, носящее с ним одно название, как сообщал путешественник Д. Ломачевский, представляло собой «в древности, по словам Плиния, огромный и хорошо укрепленный замок, построенный во втором веке до Р. X. царем Мирваном»1.
Большой интерес в рамках обозначенной проблемы, представляют и российские крепости на побережье Черного моря, строительство которых велось 1830-е гг. Ряд из них был основан на месте бывших генуэзских, турецких укреплений (Анапа, Суджук-кале, Сухум-кале и др.) или построен заново. При этом в окрестностях береговых укреплений уже в это время встречалось большое количество археологических памятников и артефактов предшествующих времен. Так, по свидетельству путешественника Фредерика Дюбуа де Монпере рядом с крепостью Геленджик, возле берега были «видны многочисленные следы большой деревни, где из земли выкапывают много греческих и римских монет».
По мнению путешественника, эти руины принадлежали одному из древнегреческих полисов.В окрестностях возведенной в 1858 г. крепости Майкоп в разное время функционировали средневековые селища. Так, судя по подъемному материалу, площадь средневекового селения в районе нынешнего г. Майкопа, составляла около 80 квадратных метров.Таким образом, в XVIII-XIX вв. российские укрепления, возводившиеся на Северном Кавказе, зачастую располагались на местах древних городищ и поселений. Это обуславливалось тем, что местность, в которой они сооружались, была хорошо приспособлена для жизни и обороны. Предшествующий исторический опыт и выбор этих мест для поселения древними народами не прошел бесследно, и российские крепости (многие из которых вскоре стали городами) выступили своеобразными «наследниками» давних цивилизационных традиций.
Источник:Пылков О.С. О строительстве российских крепостей на Северном Кавказе в XVIII — первой половине XIX в. в районе древних городищ (к постановке проблемы)//Археология, этнография и краеведение Северного Кавказа. // Материалы 18-й межрегиональной научно-практической конференции. - Армавир: АФГБОУ ККИДППО, 2011. С. 28-31.
