ЧЕЧНЯ. М. Мамакаев: Товарищи, мне несколько трудно выступать с этой трибуны только потому, что в течение этих последних 19-ти лет я был в стороне от общественно-политической жизни страны и многое из того, что происходило в стране, мне неизвестно. Но где бы не находился наш советский человек, он всегда живет жизнью и интересами своей страны, своего народа. Поэтому какой бы ни была обстановка изоляции, мне удавалось узнавать кое-что, в том числе узнавать и о том, что происходило за эти годы в вопросах истории нашей жизни.
Мне очень не понравилось выступление тов. Аджемяна и остаюсь недовольным докладом тов. Фадеева. В самом деле, что это за скользкая и половинчатая неискренняя попытка оправдаться. Все это было естественным и понятно со стороны тов. Фадеева и со стороны многих других товарищей, которые в такой степени повинны в погрешностях в вопросах нашей истории, когда они так выступали с этой трибуны лет пять тому назад. Но теперь, когда эти драконовские барьеры культа личности ликвидированы, когда созданы здоровая обстановка для творческой работы наших товарищей, надо бы честно, открыто и смело выйти и сказать, что я в том-то и в том-то погрешен и что я положу все свои силы и знания для того, чтобы выправить положение. Нехорошо, когда такие товарищи, как Фадеев, пытаются без признания своих грехов выкрутиться из той кривизны, в какой они оказались по их же вине. Но тов. Фадеев – это полбеды, а вот тов. Аджемян – этот, действительно, далеко зашел и поэтому может еще остаться злом. Тов. Аджемян здесь тов. Иванова назвал бессовестным. Я плохо знаю тов. Иванова...
Тов. Аджемян: – А я хорошо знаю.
М. Мамакаев: – ...но я узнал вас, тов. Аджемян, и с этой трибуны должен огорчить Вас, сказав, что в Вашем выступлении было меньше совести, чем в самом бессовестном, что мне довелось услышать за все эти последние годы. До чего же еще надо дойти, когда национально-освободительную борьбу горцев Кавказа под руководством, Шамиля Аджемян называет бандой разбойников, убийц и головорезов... И он похвалился здесь тем, что он начал доказывать это еще в 1944 г. Да, это верно. Вот именно Вы и Ваши сообщники начали это доказывать с февраля 1944 года, когда по указке и под руководством банды Берия и его сообщников целые народы Кавказа были вычеркнуты из жизни и поставлены перед фактом голодной смерти. Тогда Вы забили в литавры для того, чтобы оправдать этот преступный акт банды Берия. (Аплодисменты)
Тов. Аджемян: – Почему же Вы тогда не выступили? Трус! Трус!
М. Мамакаев: – В этом зале трудно доказать, кто из нас трус. При всем неуважении к Вам, я не пожелаю Вам быть в таком
положении, в каком я тогда находился.
Тов. Аджемян: – Трус!
М. Мамакаев: – Если Вы себя так будете вести и впредь, то боюсь, что Вы окажетесь там по заслугам. (Смех)
Тов. Аджемян: – Так вот Вы – трус. А я все же сказал свое слово против культа личности, в этом вся разница.
(
С места: – Надо сказать, что такая форма обсуждения вопроса к дискуссии отношения не имеет...)
М. Мамакаев: – Товарищи! После решения XX съезда партии, после того, как этот акт против целых народов был осужден всей нашей партией, нашим советским народом, выступления Аджемяна и ему подобных нехорошо звучат с этой ответственной трибуны. Мне пришлось знакомиться с ворохом литературы, написанной якобы по вопросам истории за эти годы, и которая издавалась не только в Москве, но и в наших национальных республиках, в частности, в Северной Осетии, Грузии, Кабарде, Армении, в Грозном и в том же Дагестане. Почти во всех этих работах красной нитью проходит одно и то же – это попытка доказать, что такие-то народы были хорошими народами, а такие-то, в частности, чеченцы, ингуши, карачаевцы, балкарцы, были вредными и плохими народами. Нам, коммунистам-марксистам, издавна известно одно бесспорное положение, что марксизм и не только марксизм, а элементарное человеческое благоразумие проповедует, что в мире нет и не могут быть плохие и вредные люди, враги человечества, делающие жалкие попытки помешать великому движению вперед. Но есть жалкие люди, которые делают столь же жалкие попытки доказать обратное!
И вот среди этих многочисленных работ довольно характерна работа проф. Бушуева: «Из истории внешнеполитических отношений в период присоединения Кавказа к России», изданная всеми нами высокопочитаемым и уважаемым учреждением – Московским государственным университетом. Что же пишет проф. Бушуев в своей этой работе? Я вам процитирую из нее несколько строк. Бушуев заявляет: «Ограбление мирного населения Осетии, Кабарды, Грузии, Азербайджана, Армении было одной из главных задач реакционного движения мюридов».
Почему же, спрашивается, не ограбление балкарцев, чеченцев, ингушей и карачаевцев? Вероятно, потому, что эти народы были вне милости и преданы забвению. Дальше он пишет: «17 апреля банды Алибек-Хаджи напали на мирное население Кабарды. Затем были захвачены Ведено и Дарго». Восстание крестьян против царских опричников проф. Бушуев позволяет себе называть бандой разбойников.
А затем получается как-то нелепо и смешно: напали на кабардинцев, а захватили чеченские аулы. (Смех) Ради справедливости следует отметить, что Алибек-Хаджи и его сподвижники никогда не нападали на кабардинцев. Проф. Бушуев продолжает: «Шестимесячный мятеж в Чечне и Дагестане,– пишет он, – затруднял успешный ход наших военных операций под Карсом. Задерживалось освобождение армян из-под турецкого гнета». Разве не это попытка разжечь национальную рознь, попытка вызвать гнев армян на свои братские народы Чечни и Дагестана? В этой работе проф. Бушуев краше, чем в сказке о жарптице, пишет о кабардинских ополченцах, которые были организованы в 1877 г. кабардинскими князьями, и вместе с тем пытается опорочить остальные народы, т. е. те народы, которые оказались в немилости вследствие преступной деятельности банды Берия. И уж вовсе непростительно, когда он здесь забывает маленький народ балкарцев, который, несомненно, принимал участие в составе кабардинцев-ополченцев. А что же касается чеченцев и ингушей, то история знает совсем обратное. Я сошлюсь только на один факт. Во время войны 1877 года на войну с Турцией, единоверной Турцией, пошел чеченский добровольный конный полк. Этот полк пошел через 18 лет после окончания Кавказской войны, когда битвы с русскими еще были свежи в памяти стариков. Полк, в числе отличившихся, был удостоен увековечения на памятнике, воздвигнутом в Петербурге на Забалканском проспекте участникам войны с Турцией. Ингушский полк получил так называемый «серебряный штандарт», редкая награда даже в русских частях. До советских дней «штандарт» хранился во Владикавказском музее и был всегда гордостью ингушского народа!
Я не против, а наоборот, благодарен, когда по заслугам хвалят моих сородичей кабардинцев. Но я не знаю, для чего проф. Бушуеву понадобилось обойти молчанием бесспорные факты в отношении других народов, и мало этого – еще порочить их, говоря, что они были помехой в освобождении армян. Разве подобная писанина не разжигает межнациональную рознь? Разве это дозволено в нашей советской литературе? До чего же дописались эти историки,– и Бушуев, и ему подобные,– они дописались до того, что дали возможность шовинистически настроенным элементам на местах сносить памятники, воздвигнутые героям гражданской войны, памятники, поставленные нашим народом людям, павшим за свободу и независимость нашей многонациональной Родины. Так, например, в г. Грозном снесен памятник, поставленный революционеру Асланбеку Шерипову только лишь за то, что он по национальности чеченец, а царскому генералу Ермолову, палачу горских народов, воздвигнут в г. Грозном такой памятник, подобного которому вы не увидите на всем Кавказе ни одному деятелю нашей Родины.
(
Выкрики с места:– Позор!)
М. Мамакаев: И это сделано несмотря на то, что во всех учебниках истории, изданных в Москве, и по сей день записано, что Асланбек Шерипов был храбрым руководителем славного грозненского пролетариата и чеченской бедноты.
М. Мамакаев: Товарищи! Я бы хотел, чтобы наши товарищи историки на этом совещании ответили на один вопрос, который является стержневым и вокруг которого мы все время говорили, а именно: являлось ли движение горцев Кавказа под руководством Шамиля национально-освободительным движением, или это был реакционный путь, мятеж, как назвал его тов. Аджемян, и как пытались трактовать на протяжении этих последних десятилетий многие историки и не историки. Наши же далекие предки: аварцы, лезгины, чеченцы, ингуши и другие испокон веков жили в восточной части Северного Кавказа, а на Севере от них жили русские, у власти которых, как и у наших предков, находились князья и помещики – люди различных взглядов на жизнь, люди, у которых символом славы была частная собственность,– столкнулись между собой и вели кровопролитную борьбу между собой в течение веков. Одни нападали, а другие защищались. Одни нападали, а другие не хотели отдавать. Спор шел из-за земли. Земли было мало, горцы отстаивали каждую пядь своей земли, ибо матушка-земля была их единственной кормилицей.
Горцы Кавказа боролись не из-за любви к белой чалме Шамиля, не из-за симпатии к Турции. Нет, горские народы никогда не хотели ни кнута Николая I, ни петли турецких янычар. Они не тяготели ни к Турции, ни к России, они добивались своей свободы и независимости. Это и была главная,– ведущая причина этого движения. Она и только она одна – любовь к свободе, к родной земле жила в сердцах горцев Кавказа. И очень жаль, что до нас не дошли думы и чаяния рядового кавказского горца-крестьянина. Жаль, что мы узнаем и изучаем его по отдельным документам, которые составлялись военными чиновниками и разведчиками царского правительства, которые составлялись не только тенденциозно, но и подчас фальшиво, искажая истинное существо дела и причины, которые толкали горцев на войну с Россией.
Кто бы ни проводил колониальную политику,– проводил ли ее фашистский диктатор Рима Муссолини или российский монарх Николай I,– колониалистская политика всегда остается колониалистской политикой со всеми ужасами ее захватнических методов, со всеми грязными приемами грабежей и убийств. Поэтому попытка изобразить колониалистическую политику Николая I на Кавказе как прогрессивное явление, а движение горцев за свободу и независимость как реакционное – выглядит до абсурда смешной.
Я даже не могу найти слов, нет, просто не могу найти слов, с помощью которых можно было бы именовать подобную нелепость.
Аджемян: – Выражайтесь, выражайтесь!
– Я выражаюсь так, как надо, и говорю здесь не как представитель маленького чеченского народа и не думайте, что я так выступаю потому, что задето мое национальное самолюбие, нет – я взволнован, меня беспокоит все это прежде всего потому, что такие рассуждения о целом народе оскорбляют в глазах общественного мнения всего мира существо самой Советской власти, великое ленинское учение по национальному вопросу.
(
Голоса с места:– Правильно, правильно!)
М. Мамакаев: Мы, кавказские горцы: аварцы и чеченцы, ингуши и балкарцы, осетины и карачаевцы, как сыны нашей многонациональной Родины хотим, чтобы та травля, которая существовала, я бы сказал, частично существует и по сей день на страницах нашей исторической литературы со стороны отдельных товарищей, чтобы эту травлю немедленно прекратить, чтобы памятники, воздвигнутые разорителям и убийцам наших горских народов, были снесены. Мы хотим, чтобы памятники, которые были поставлены борцам революции, тем, кто вместе с русским народом, с русским пролетариатом отстаивал свободу и независимость всех наших народов, вновь были восстановлены. Мы хотим, чтобы дружба наших народов была нерушима, вечна, незыблема, ибо в этом сила, счастье и могущество нашей Великой многонациональной Родины! (Аплодисменты)
Москва, 16 ноября 1956 года
checheninfo.ru
