ЧЕЧНЯ. Трудно судить насколько это достоверно, однако рассказывают, что буквально перед началом депортациии в Грозный для обсуждения депортации Вайнахов секретно прибыли печально известный зав. отделом Политбюро ЦК Шкирятов и ряд высокопоставленных московских чиновников. В связи с приездом чиновников "от хозяина из Москвы" в актовом зале обкома ВКП(б) по улице Красных Фронтовиков было организовано строго секретное совещание республиканского партхозактива. Вход на совещание был только по специальным пропускам, однако случилось так, что на совещание (как представитель Союза писателей ЧИАССР) попал и Арби Мамакаев. В ходе обсуждения вопроса о предстоящем выселении, председательствовавший Шкирятов приказным тоном обратился к присутствующим: «Кто за решение товарища Сталина? Поднять руки!» ... Зал в едином порыве поднял руки (все, кроме Арби)!. Естественно, на это обратили внимание.
«Вы что, против решения великого Сталина?» – спросил Шкирятов, возмущенный невиданной дерзостью. «Нет, я не против великого Сталина, - ответил спокойно Арби. – но я против выселения безвинного народа!»
"Выходка" не осталась без последствий - Мамакаев был арестован. Обвинений было много. Допрашивали его в Ростовской тюрьме. Мамакаев выдержал все – не признал своей вины, не оклеветал никого. Тем не менее, его судили на закрытом совещании военного трибунала, в решении которого было отмечено «до ареста А. Мамакаев находился на нелегальном положении, проводил антисоветскую пропаганду». Суд постановил: «Мамакаева Арби Шамсуддиновича за участие в антисоветской повстанческой организации и уклонение от службы в Красной армии заключить в исправительно-трудовой лагерь сроком на десять лет».
Началась гулаговская эпопея поэта: пересыльные тюрьмы Красноводска, Читы, Хабаровска и, наконец, рудники печально известного Магаданского края. От мучительной смерти А. Мамакаева спасло то, что его назначили лагерным писарем. Это давало ему возможность не только самому выжить, но и спасать земляков и товарищей. Четырнадцать долгих лет провел А. Мамакаев в Магадане. В 1956 году из ссылки он вернулся к семье в Казахстан.
