Чеченская сказка "Храбрый Пахтат"

Жили старик и старуха. Они были очень богаты. В горах их табуны лошадей пас один пастух. Второй пастух пас на равнине стада коров. Всего у них было в достатке, но не было у них детей. На старости лет они и мечтать перестали о ребенке. Однажды пришел пастух, который пас коров, и говорит:

— Стада коров сильно расплодились, и нет места их пасти. Не знаю, что и делать.

Старик вместе с пастухом отправился к стадам.

В это время к нему подошла стельная корова.

«Вот теперь и эта отелится, и ее теленку нужно будет место», — думал старик про себя.

А корова принесла не теленка, а мальчика^[32]. Старик, удивленный и обрадованный, разорвал свою шелковую черкеску, завернул в нее мальчика и, забыв о пастбищах для коров, бегом бросился домой.

Старики обрадовались ребенку и назвали его Махтат, рожденный коровой. Мальчик сосал вымя коров, садился верхом на жеребят и быстро подрастал. Через семь месяцев он стал как пятнадцатилетний юноша.

Старику не давали покоя три брата-вампала^[33]. Один из них украл мальчика, игравшего в поле. Опечаленные сидели старик и старуха. В это время пришел с гор пастух, который пас табуны лошадей.

— Сильно расплодились твои лошади — им по хватает пастбищ. Я не знаю, что с ними делать, — сказал пастух.

Отправился старик вместе с пастухом в горы. Табуны его увеличились в три раза. Он не знал, что с ними делать. В это время к нему подошла жеребая кобыла.

«И жеребенку, принесенному тобой, понадобится место», — подумал старик.

В это время кобыла родила мальчика с солнцем и месяцем между ребрами.

Обрадованный старик завернул мальчика в красную шелковую черкеску и прибежал с ним домой. Его покормили три раза, и он стал как семилетний мальчик. Старики гордились своим сыном. С каждым днем он становился сильнее, донимал сельских детей растирал их альчики^[34] в порошок. Исполнилось ему пятнадцать лет, и назвали его Пахтат, рожденный кобылой. Ребята, которым он не давал покоя, сказали ему однажды:

— Чем спорить с нами, лучше бы ты отомстил вампалу, который украл твоего брата. Покажи свое мужество перед вампалом, а не перед нами.

Разгневанный Пахтат спросил у матери и отца:

— Скажите, что за брат был у меня? Кто его украл? Я не позволю людям смеяться над собой!

Старики боялись, что лишатся сына, и поэтому ничего не говорили ему.

— Лучше скажите! Я не позволю оскорблять себя.

Делать нечего, и старики рассказали, что рожденного коровой Махтата украл вампал. И посоветовал отец, как нужно поступить:

— Если ты поднимешь во дворе нашего дома большой синий камень, то заметишь дверь в подземелье, открой ее и увидишь другую дверь. Всего их — девять. Откроешь замки всех дверей — увидишь коня, на которого садятся лишь раз в год. Если щелчком по лбу ты осадишь коня, то сможешь оседлать его и повелевать им.

Рожденный кобылой Пахтат отодвинул большой камень и начал срывать замки с дверей. Сорвал один, два, три, четыре, пять. Стал срывать шестой и услышал шум. Сорвал седьмой — услышал громкие крики. Сорвал восьмой — земля ходуном ходила. Сорвал девятый — на него бросился подобный тигру жеребец, у которого во лбу звезда, из глаз исходит сияние, из ноздрей вылетают искры. Он хотел растоптать Пахтата. Дал Пахтат щелчок в лоб по звездочке и осадил коня на задние ноги. А когда конь хотел вырваться, Пахтат проговорил:

— Поднимайся в небо и опускайся на землю. Теперь тобой будет повелевать сын, не имеющий отца.

Конь перестал сопротивляться. Вывел Пахтат коня, стоявшего по пояс в навозе, на солнечный свет, искупал, накормил и оседлал. Отец снова не хотел отпускать сына. Он плотно закрыл двери своего фарфорового двора^[35] и сказал:

— Если ты разрушишь стены и ворота двора, ты сможешь повелевать этим конем. Тогда отправляйся в путь-дорогу.

Пустел сын коня вскачь и вдребезги разбил фарфоровые стены и ворота.

— С миром оставайтесь, не переживайте. Останусь жив, вернусь с братом, — попрощался Пахтат с матерью и отцом и ускакал.

Его конь встречные горы перескакивал, густые леса проходил, текущие реки вспять обращал.

Через день Пахтат встретил одного всадника. От пота, стекавшего с его коня, разливались озера, от пара, бьющего из ноздрей, стлался туман, — таким страшным был встречный всадник, во лбу которого сияло солнце.

— Ассалам-алейкум! — обратился к нему Пахтат, рожденный кобылой.

— Ва алейкум-салам!^[36] Извини, что не могу останавливаться больше чем на приветствие^[37]. Я прослышал, что со своего двора сегодня выехал Пахтат, рожденный кобылой. Хочу завязать с ним дружбу и боюсь разминуться с ним, — сказал всадник с солнцем во лбу и пустил коня вскачь.

— Рожденный кобылой Пахтат — это я. И мне хочется дружить о тобой.

Повернул коня всадник с солнцем во лбу.

— Я сын Солнца. С этой минуты мы — верные друзья. Куда путь держишь?

— Враг моего отца, вампал, украл моего брата. Я слышал, что он в пастухах у него. Я хочу убить этого вампала и вернуть брата.

— Ты не сможешь вернуть брата. Одолеть этого вампала никто не может. Не ездил бы ты.

— Лишь бы мне добраться до него, а там будь что будет. Я не оставлю брата в беде.

— Ну, тогда поезжай, — сказал сын Солнца. — А если тебе понадобится моя помощь, как я об этом узнаю?

Рожденный кобылой Пахтат протянул ему пулю.

— Когда из этой пули ударит струя крови^[38], знай, что мне нужна твоя помощь, — сказал он сыну Солнца.

Попрощались они, сын Солнца взял пулю и уехал.

На второй день Пахтат встретил всадника с полумесяцем во лбу. От него исходило сияние, летели искры, от пота, стекавшего с его копя, разливались озера, от пара из ноздрей коня стлался туман.

— Ассалам-алейкум! — сказал Пахтат. — Куда путь держишь?

— Ва алейкум-салам! Извини, что не могу задерживаться для расспросов. Я прослышал, что со своего двора выехал Пахтат, рожденный кобылой. Хочу подружиться с ним и поэтому спешу, — сказал всадник с полумесяцем во лбу и ускакал.

— Пахтат, рожденный кобылой, которого ты ищешь, — я. Я согласен быть твоим другом.

Услыхав эти слова, всадник с месяцем во лбу вернулся и сказал:

— Я сын Месяца. Мы теперь верные друзья. Куда путь держишь?

— Враг моего отца, вампал, украл моего брата. Он теперь в пастухах у него. Хочу убить вампала и выручить брата.

— Никто не смог еще одолеть вампала, не спасти тебе брата. Ты можешь лишиться жизни, лучше не езди.

— Нет, я непременно верну брата. Каким бы вампал ни был, но я не успокоюсь, пока не убью его.

— Делать нечего, поезжай, — сказал сын Месяца, — но как я узнаю, когда тебе будет нужна моя помощь?

Протянул ему Пахтат пулю:

— Когда из этой пули ударит струя крови, знай, что я нуждаюсь в твоей помощи.

Попрощались они, сын Месяца взял пулю и ускакал.

На третий день рожденный кобылой Пахтат встретил всадника со звездами во лбу. Из глаз его коня сыпались искры, тонкие ноги по колена уходили в землю, от пота его возникали моря, от пара из ноздрей — облака.

— Ассалам-алейкум! — приветствовал его Пахтат.

— Ва алейкум-салам! Извини, молодой человек, я не могу останавливаться. Прослышал я, что рожденный кобылой Пахтат выехал из своего дома. Хочу встретиться с ним и подружиться.

— Пахтат, рожденный кобылой, которого ты ищешь, — я. Я готов подружиться с тобой.

Всадник повернул коня и говорит:

— Я сын Звезды. Будем верными друзьями и молочными братьями. Куда путь держишь?

— Враг моего отца, вампал, украл моего брата, который теперь в пастухах у него. Хочу убить вампала и вернуть брата.

— Нежелательно это. Трудно будет с ним сражаться, но если решил — поезжай, — сказал сын Звезды. — А если понадобится моя помощь, как я узнаю об этом?

Протянул Пахтат пулю;

— Когда из этой пули ударит струя крови, знай, что я нуждаюсь в твоей помощи.

Сын Звезды взял пулю, попрощался и уехал.

Ехал-ехал Пахтат, рожденный кобылой, и очутился на развилке девяти дорог. В этом месте сидел Бийдолг-Бяре^[39] величиной с локоть. Вокруг него лежали листочки. Бийдолг-Бяре предсказывал всем судьбы со дня их рождения.

— Что ты сидишь, Бийдолг-Бяре? — подъехал к нему Пахтат.

— Я предсказываю судьбу женщинам и мужчинам со дня их рождения, — ответил он.

— Да лишишься ты отца своего, Бийдолг-Бяре, если не укажешь мне самую опасную из девяти дорог.

— Ненужное дело ты затеял. Я не могу лишиться своего отца. Вот тебе самая опасная дорога, — указал Бийдолг-Бяре на одну из девяти дорог. — Никто туда не отправлялся, а кто и направился, — не возвращался. Не одолеешь ты этого вампала. Видишь — вдали три холма. Их возвел вампал из человеческих тел. По его земле человек не проходил, и по небу птица не пролетала. Это — брат вампала, который украл Махтата.

Отправился Пахтат по дороге, по которой никто не ходил, а кто отправлялся по ней, никогда не возвращался.

Навстречу ему шел вампал, на плечах он держал булаву весом в шестьсот тридцать пудов. Он поднимался в небо и опускался на землю, горя желанием убить всадника, ступившего на его землю. От его крика земля дрожала:

— Как ты очутился в моем краю? Здесь даже птица не пролетала и волк не пробегал. Или тебе жить надоело?

— У тебя, вампал, в сердце злоба кипит, что я ступил на твою землю, где птица не пролетает и зверь не пробегает. Сразимся врукопашную или будем стреляться из луков?

— Я дерусь только врукопашную, — ответил вампал.

Сошлись они и стали драться врукопашную.

— Если победителем стану я, то божье золотое солнце — на моей стороне^[40], — сказал вампал.

— Ты не окажешься им, грязный вампал! Если я одержу победу, то божье золотое солнце — на моей стороне, — сказал Пахтат, рожденный кобылой, схватил вампала и по пояс всадил его в землю.

С трудом вылез из земли вампал и снова бросился драться.

— Если победителем стану я, то божье золотое солнце — на моей стороне, — сказал вампал.

— Ты не окажешься им, грязный вампал! Если я одержу победу, божье золотое солнце — на моей стороне, — сказал Пахтат, рожденный кобылой, и, подбросив его до небес, по горло всадил в землю.

Вампал не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой и остался торчать в земле.

Ударом шашки Пахтат снес вампалу голову и сделал из него холм. Вытащил тело из земли, разрубил его подолам и сделал еще два холма. Три черных холма установил Пахтат, рожденный кобылой. И на этой земле стало шесть холмов. Беспрепятственно поехал он по земле вампала.

Видит он башню вампала и его хозяйство. В этой башне жила привезенная три года назад самая красивая девушка на свете по имени Тани Гук. Три года уговаривал ее вампал стать его женой. Эти три холма вампал сделал из тел тех, кто хотел освободить ее. Пахтат, рожденный кобылой, увидел Тани Гук, сидевшую у окна. И девушка его увидела. Пахтат помахал плеткой и попросил ее спуститься вниз. Тани Гук с первого взгляда полюбила молодого человека.

— Да поможет тебе бог в твоих несчастьях! Напрасно ты сюда приехал. Убегай быстрее: сейчас явится вампал, голова у него величиной с медный котел. Он убивает всех, кто приходит сюда.

— Ты не бойся, девушка что краше солнца. Посмотри на землю вампала. Что ты видишь?

— Я вижу шесть холмов вместо трех. Еще три холма появилось. Я не могу больше терпеть, чтобы из-за меня убивали людей. Лучше умереть. — И она хотела броситься с башни.

— He губи своей жизни, не спеши. Эти три холма я воздвиг из тела вампала, — сказал Пахтат.

Обрадованная Тани Гук сбежала с башни и угостила Пахтата, рожденного кобылой, ласковыми речами и обильной едой.

— Если ты хочешь, я стану твоей женой, — сказала Тани Гук.

Стали они мужем и женой. И жили в башне вампала из золота, серебра и жемчуга. Пахтат каждый день ходил на охоту.

Вампалов было три брата. Младшего убил Пахтат. Второй — тот, кто украл Махтата. Старший брат хотел отобрать у младшего Тани Гук. Дошел до него слух, что младший брат убит, а Тани Гук живет с Пахтатом. Он знал, что ему не одолеть того, кто победил брата-вампала, и он обратился к гамсельг^[41]. Второй брат-вампал сказал гамсельг:

— Ты будешь обеспечена на всю жизнь, на пуховых постелях будешь спать, в шелках ходить, есть будешь только сладкое и жирное, если исполнишь мою просьбу^[42]. Ты должна убить Пахтата и привести Тани Гук.

Гамсельг согласилась. Когда Пахтат ушел на охоту, она в нищенских одеждах под видом дряхлой старушки пришла к Тани Гук. Из жалости Тани Гук приняла ее, напоила и накормила.

— Женщина без дочери — сирота. Мать без дочери — тем более сирота. Мы будем жить, как мать и дочь. Пусть Пахтат не ходит на охоту в незнакомые места. Его могут убить. Пусть все время будет дома, — уговаривала старуха Тани Гук.

С убитым оленем возвратился домой Пахтат. В этот день, как ей советовала старуха, Тани Гук сказала мужу:

— Плох этот край, тебя в нем не знают, и тебе эти места незнакомы, не ходил бы ты на охоту. Тебя легко могут убить.

— Меня не так-то легко убить, потому что душа моя живет не в моем теле.

— Где же живет твоя душа?

— Моя душа в том столбе, что стоит во дворе, — нарочно сказал Пахтат жене и снова отправился на охоту.

Обо всем рассказала Тани Гук гамсельг. Гамсельг знала, что в столбе нет души Пахтата. Почистила она столб и так смазала его маслом, что он стал блестеть.

Когда Пахтат возвратился, он все это увидел. Улыбнулся и нарочно сказал, что его душа в ножке стула.

На следующий день Пахтат снова отправился на охоту. Доверчивая Тани Гук рассказала все гамсельг. Как и столб, почистила гамсельг ножку стула и так смазала маслом, что ножка стула заблестела.

Возвратился Пахтат, увидел сверкающую ножку стула, поверил жене и, чтобы больше не беспокоить ее, рассказал всю правду:

— Под моей черепной коробкой находится коробочка. В этой коробочке три птенчика. Только убив их, можно лишить меня жизни.

И об этом рассказала Тани Гук гамсельг.

— Ты должна охранять его, дорожить им, — сказала гамсельг.

Ложится Пахтат спать и просыпается на вторые сутки. В середине ночи гамсельг вошла к нему в комнату, приподняла черепную коробку, вынула оттуда коробочку с тремя птенчиками и бросила ее в море.

Тут и скончался Пахтат.

Делать было нечего. Тани Гук постелила под него мягкую постель, накрыла буркой и надела на его палец свое кольцо. Гамсельг позвала слуг и насильно отправила Тани Гук ко второму вампалу.

Как только рожденный кобылой Пахтат умер, у его друзей, связанных с ним клятвой, из трех пуль ударили струи крови. Бросились на помощь другу сын Солнца, сын Месяца и сын Звезды. Два с половиной года искали они Пахтата и наконец нашли. Он был накрыт буркой, а на пальце его было кольцо. Стали они оказывать ему помощь, но ничего не помогало. Стали искать лекарство. Сын Солнца искал его везде, где светит солнце, сын Месяца — где светит месяц, сын Звезды — между звезд и среди рыб в воде. Среди звезд не было снадобья и в воде его не было. И рыбы не могли найти снадобья для оживления Пахтата. Наконец сын Звезды увидел на берегу моря пузатую рыбешку, которая все время пряталась. Всех звезд и рыб призвал он на помощь и на дне моря поймал эту рыбешку. Разрезали ее и внутри нашли коробочку. Вскрыли коробочку и увидели двух мертвых птенчиков и одного живого. Выбросили они мертвых и, закрыв коробочку с живым птенчиком, вложили ее снова в черепную коробку Пахтата. Глубоко вздохнул Пахтат:

— Уфф, как долго я спал, — сказал он и приподнялся.

— Да, ты спал все три года и никогда не проснулся бы.

— Что случилось? Расскажите, — попросил Пахтат.

Обо всем рассказали ему друзья — о подлости гамсельг и о том, что его жена находится у вампала.

— Так ли это?

— Да, так. В пятницу будет свадьба и обильное угощение. Когда вампал увел Тани Гук, он хотел сделать ее своей женой. Но твоя жена сказала: «Я стану твоей женой лишь после трех лет траура по любимому мужу». В эту пятницу истекает три года ее траура.

— Друзья, мы должны туда поехать. Этот вампал дважды мой враг. Он украл моего брата Махтата, рожденного коровой, и мою жену. Я отомщу ему за все!

Поехали они и по дороге встретили человека, пасшего пятьсот овец. Он был бледен и худ. Приближаясь к овцам, он плакал, а подходя к суме, смеялся^[43]. Подозвали они его и спрашивают:

— Кто ты? Почему плачешь, приближаясь к овцам? И почему смеешься, подходя к суме?

— Я — Махтат, рожденный коровой, достойный сын своего отца. Меня украл вампал, и я пасу его овец. Моего брата Пахтата, которого я не видел, убил вампал, забрал его жену и хочет на ней жениться. Завтра будут варить мясо в шестидесяти трех котлах, а накипью с бульона будут брызгать в меня. Помня об этом я плачу. Но завтра же с полной сумой мяса я пойду пасти овец. Вспомнив об атом, я смеюсь.

— Бедный мой братишка, как трудно тебе приходилось! Не беспокойся, мы отомстим за тебя. Я — Пахтат, рожденный кобылой, — твой брат.

Бросились братья в объятия, поговорили обо всем.

— Брат, надо торопиться, — сказал Махтат.

— Что случилось?

— Срок, назначенный вампалом, истекает завтра. Чтобы не стать женой вампала, Тани Гук покончит с собой.

— Этого нельзя допустить! — И Пахтат отдал кольцо, оставленное женой. — Незаметно отдай ей это кольцо, и не надо ничего говорить. Если тебя обрызгают накипью бульона, ты должен стерпеть. За все отомстим сполна.

Отправился Махтат выполнять поручение брата. Идет он по двору, пастухи и слуги брызгают в него накипью бульона из шестидесяти трех котлов.

Ничего не сказал им Махтат и незаметно отдал кольцо Тани Гук. Она сразу поняла, что ее муж жив. Сбросила с себя траур и пустилась в пляс. И комнаты засверкали от ее красоты.

Об этом узнали вампал и гамсельг. Они обрадовались, ведь три года не могли заставить Тани Гук снять траур и произнести хоть одно слово.

Выполнив поручение, Махтат вернулся к брату и его друзьям. Они переночевали в ноле, и-на второй день отправились на свадьбу, где множество людей пили, ели и веселились. Говорит Пахтат, рожденный кобылой:

— Покажи, братец, где твои и мои враги.

— Вот они, — указал Махтат, рожденный коровой, на окно.

Взглянули друзья и видят — сидит у окна грязный вамнал, а рядом с ним восседает на мягких шелковых постелях, вся в золоте и серебре гамсельг.

— Кого убьем из них первым, кого вторым? — спросил Пахтат.

— Лучше сначала убить гамсельг, — сказал Махтат.

Натянул Пахтат лук, который не смогли бы натянуть и шестьдесят человек, пустил стрелу и сбил с места гамсельг, словно птичку. Затем пустил стрелу в вампала и вышиб ему мозги. Люди разбежались, свадьба не состоялась.

Пахтат забрал всех коров, отары овец, богатство двух вампалов и со своей женой, братом и верными друзьями отправился домой. В каждом селе они устраивали веселье.

Приехал он к дому отца. В высоких башнях отца птицы свили гнезда, весь двор зарос бурьяном, по двору ходили дикие собаки. Из курятника доносились жалобные стоны.

Заглянул Пахтат в курятник и увидел мать и отца, ослепших от пролитых слез.

— Что вы сидите? Выходите, ваши сыновья Пахтат и Махтат вернулись домой.

— Убирайся, не терзай наши души, наших детей убили грязные вампалы, а старший вампал разрушил наше хозяйство. Мир велик, уходи, оставь нас!

Жители села подтвердили, что перед ними их сыновья. А те рассказали, что убили двух вампалов.

— Я поверю вам, если будет убит старшин вампал, — сказал отец.

Убили и старшего вампала и привезли его голову на арбе, запряженной шестью быками. Только прикоснулись мать с отцом к голове убитого вампала — тут же прозрели.

Устроили они пир для всего села. Друзья Пахтата возвратились на небо, а сам он остался с Тани Гук.

Пусть у того, кто распустит о них сплетни, язык отсохнет, у доносчика пусть душа оборвется!

Пусть недостойный не родится, а если и родится, пусть умрет!

checheninfo.ru