Мовжди Бадуев - легенда чеченского театра. ЖЗЛ

Легенда чеченского театраВ последние дни февраля 1912 года в большой и дружной семье чеченского купца Сулеймана Бадуева родился третий мальчик, которого назвали Мовжди. Детство Мовжди пришлось на тревожные годы первой мировой и гражданской войны. Школьные годы выпали на двадцатые годы, когда в стране устанавливалась советская власть. Сулейман дал хорошее образование всем своим детям. Не был исключением и Мовжди

Как и его старшие братья, Саид и Шарпудди, Мовжди в Грозном окончил среднюю школу. Не долго раздумывал о выборе профессии, ибо в стране был брошен клич «Искусство принадлежит народу», и везде создавались коллективы художественной самодеятельности, а молодежи пришлись по душе эти новшества. К концу двадцатых годов прошлого столетия только в Грозном было более ста коллективов художественной самодеятельности, и молодые люди очень охотно шли туда. Был большой интерес к творчеству, к созиданию. И что удивительно – интерес этот был совершенно бескорыстный, словно жили в славную эпоху повальных бессеребренников. Следует отметить, что в 1926 году коллектив художественной самодеятельности из Грозного под руководством Халида Ошаева на Всероссийском театральном фестивале в городе Ростов-на-Дону, получил второе место за показ одноактного спектакля «Закон отцов». Такой оглушительный успех вдохновил многих на создание новых коллективов. В один из таких кружков под руководством Магомеда Яндарова и пришел Мовжди Бадуев в 1928 году. Ведь именно для этого драматического кружка писал свои скетчи и одноактные пьесы старший брат Мовжди, впоследствии известный писатель Саид Бадуев. Днем кружковцы разучивали роли, постигали азы сценического движения и вокала, а вечером давали представления перед трудящимися родного города.

Они всегда проходили в переполненных залах и с большим успехом. Наверное, это и послужило основанием того, что 1 мая 1931 года драматический кружок под руководством энтузиаста Магомеда Яндарова переименовали в театральную студию, назначили актерам жалование и пригласили для них профессионального педагога из Баку режиссера Мамеда Алили. Помимо Мовжди Бадуева в эту студию входили братья Алхазовы, Ибрагимов, Туликов Садыков, Ташухаджиева, Мустапаева, Исаева и другие. Всего их было девятнадцать человек. Мовжди Бадуев среди коллег выделялся обаянием. Он был красив, добродушен и талантлив. Принимал самое активное участие во всех постановках театра тех лет. Большей частью играл комические роли. Хотя диапазон его актерских возможностей был необычайно широк. Это доказала и игра в спектакле «Анзор» по пьесе грузинского драматурга Шаншиашвили. И игра в спектакле «Золотое озеро» по одноименной пьесе Саида Бадуева. «Золотое озеро» первая пьеса о грозненских нефтяниках. В ней рассказывалось как безграмотный сельский парнишка из высокогорного аула приезжает в Грозный в поисках хлеба насущного и устраивается на работу на нефтяные промыслы. Среди дружного рабочего коллектива растет его классовое сознание. О духовном росте чеченского паренька был и спектакль «Золотое озеро». Мовжди Бадуев играл в этом спектакле рабочего, патриота, интернационалиста. Состоявшего идейного борца за социальную справедливость. Актер работал увлеченно. Роль ему была близка по духу и зрителю она очень нравилась. Однако широкую известность далеко за пределами Чечено-Ингушетии Мовжди Бадуеву принесла роль Кикилы из спектакля «Храбрый Кикила».

Грузинскую сказку авторов Г. Нахуцришвили и Б. Гамрекели для своего дипломного спектакля выбрал первый чеченский режиссер Гарун Батукаев, который заканчивал московский ГИТИС в 1936 году. Делать спектакль ему помогала вся творческая интеллигенция Чечено-Ингушетии. Стихи к спектаклю написал известный поэт Арби Мамакаев. Музыку к ним написал композитор Умар Димаев. Главную роль исполнял Мовжди Бадуев. Спектакль «Храбрый Кикила» стал настоящим праздником в культурной жизни республики. Он был шумным, озорным и веселым. С искрометным задором играл в нем Бадуев. Порой кажется, что не только неординарные актерские возможности способствовали такому азарту. Ведь актеры были молоды, они занимались любимым делом, стали популярными, кумирами публики и ничто человеческое не было им чуждо. Молодые сердца актеров пылали чистой, как горный родник, любовью. Мовжди Бадуев был влюблен в свою партнершу в спектакле, в несравненную Асет Исаеву. И она отвечала ему взаимностью. Намечалась свадьба, которая была сыграна в самом конце 1936 года. В семье родились две дочери — Тамара и Раиса, которые впоследствии займут не последнее место в театральном искусстве Чечено-Ингушетии. А пока на сцене Чечено-Ингушского государственного драматического театра шел спектакль «Храбрый Кикила» полный задора и огня.

Великолепный актерский ансамбль М. Бадуев, А.Туликов, А. Исаева, И. Ханиева, И. Ибрагимов, А. Эскерханов, Я. Зубайраев и многие другие. Как и любая сказка, «Храбрый Кикила» полна доброты и народной мудрости, где добро всегда побеждает зло. В спектакле режиссера Гаруна Батукаева представителем добра и выступал Кикила в исполнении Мовжди Бадуева. Герой своей природной смекалкой спасает старшего брата Тома (арт. А. Туликов) от алчных притязаний богатея Йосана (арт. И. Ибрагимов). В спектакле было много шуток, смеха и народного юмора. За блестяще сыгранную роль Кикилы Мовжди Бадуев получил первым из чеченских актеров высокое и почетное звание «Заслуженный артист ЧИАССР», чем он и гордился всю жизнь. После ошеломляющего успеха спектакля «Храбрый Кикила» театр обратился к драматургии мировой классики. «Лекарь поневоле» Мольера шагнул на сцену нашего национального театра с легкой руки первого чеченского режиссера Гаруна Батукаева. Немало было сомневающихся. «Храбрый Кикила»,- говорили они,- грузинская сказка, понятна и близка, мы веками жили бок о бок, жили одними чаяниями и устремлениями, но что общего у нас с Францией и поймут ли здесь Мольера?» Однако премьера спектакля «Лекарь поневоле» доказала, что для высокой драмы нет преграды. Мовжди Бадуев играл так блистательно своего Скапена, что мгновенно, с первой же сцены, развеял все сомнения. На долгие годы спектакль «Лекарь поневоле» режиссера Гаруна Батукаева, стал визитной карточкой Чечено-Ингушского государственного драматического театра. Успех спектакля был настолько оглушительным, что у театра появилось желание поставить еще что-то в этом стиле, только на чеченскую тему. Так появился спектакль «Мекхаш-Мирза», для которого одноименную пьесу написал Н.Музаев, совместно с главным режиссером театра В.Вайнштейном. Спектакль разворачивался как народное гуляние – ловзар.

Следили за порядком и публику встречали веселые джухурги- национальные комедийные персонажи. Одни джухурги с веселыми песнями ходили по залу, зазывая народ на празднество, другие готовили площадку для игр. К площади постепенно подходил народ, и начиналось игрище. Джухурги волокли на суд обвиняемых – Х1илланбека, Хьарамби и Аьрша-Хаджу. Затем заставляют их показывать, как они совершали свои преступления. Главным обвинителем выступает Мекхаш-Мирза, его играл Мовжди Бадуев. Играл очень смешно, не жалея сочных красок, задорно осмеивая лицемерие, ханжество и алчность. Всем нравилась сценка, где герой Мовжди Бадуева сватает невесту своему знакомому, рассказывая о его несметных богатствах и доблести. «У жениха есть дворец, зодчество которого напоминает лучшие времена «дворцов» домашней птицы, у него необъятные земли, где может вырасти два кукурузных стебля, беспардонно нарушая границы соседей, у него выездной вороной мерин чуть меньше собаки, но больше кошки…» Все это герой Мовжди Бадуева говорил с таким неподдельным лукавством, что зрительный зал закатывался от хохота.

Одновременно со спектаклем «Мекхаш — Мирза» в репертуаре Чечено-Ингушского драматического государственного театра появился и спектакль «Молла-Насредин» по одноименной пьесе драматургов А. Соловьева и В. Витковича в переводе на чеченский язык Билалы Саидова. Такой же веселый и задорный. И опять в главной роли Мовжди Бадуев. Незаурядное дарование великого актера лепит сочный образ весельчака, балагура, находчивого острослова, в любой ситуации не теряющего самообладания, умеющего посмеяться даже над самим собой. Молла-Насредин Мовжди Бадуева неутомимый борец за социальную справедливость. Как все комедийные роли удался Мовжди Бадуеву, и дорогой всему мусульманскому миру собирательный образ народного героя Муллы-Насреддина.

В 1937 году принес в театр свою пьесу «Петимат» основоположник чеченской литературы Саид Бадуев. За ее постановку взялся народный артист Чечено-Ингушетии Гарун Батукаев. Главную роль Петимат доверили молодой актрисе Тамаре Алиевой. Мовжди Бадуеву досталась характерная роль Калы. Сложный образ. Противоречивый. Кала добродушен, наивен, как умеет пытается выжить в этом сложном мире. А мир жесток. И сильные мира сего не всегда ангелы. Любят они, играя в добродетель, пакостить чужими руками. В таких затейливых сетях оказался и герой пьесы «Петимат» Кала, которого самозабвенно играл Мовжди Бадуев. Кала свято верит в Создателя. И в мыслях не может допустить, что его служители могут быть многоликими. Эта трагедия героя. Она приводит его к гибели. Актер Мовжди Бадуев в своей игре не обличал создаваемый образ, он приглашал зрителя к безмолвной дискуссии, активизируя его мышление. Однако спектаклю «Петимат» в конце тридцатых годов прошлого столетия не суждено было состояться. Сталинский террор затянул в свои жернова и творческую интеллигенцию Чечено-Ингушетии. Одним из первых шагнул на эшафот основоположник чеченской литературы, автор многочисленных пьес, в том числе и «Петимат» Саид Бадуев. Его забрали НКВДешники буквально накануне премьеры спектакля «Петимат» в феврале 1938 года. Бесследно исчез в подвалах чекистов и брат Саида Шарпудди, посмевший спросить о судьбе брата. Мовжди Бадуев был жестоко избит, но его оставили в живых, строго повелев; нигде, никогда, ни при каких условиях больше не упоминать о братьях. Такие же многозначительные указания дали и театру, наложив вето на все, что связано с именем Саида Бадуева. Эти мрачные события надолго выбили из колеи великого актера Мовжди Бадуева.

Конечно, была любимая работа, рядом любящая и понимающая жена, блистательная актриса Асет Исаева, в семье росли две дочери. Но в одно мгновение потерять двух старших братьев, ежедневно смотреть в заплаканные глаза матери и сестер, при этом сознавать свое бессилие, было делом нелегким! Его терзало, что его старший брат, горячо любивший свой многострадальный народ, признан «врагом народа». Мовжди Бадуев замкнулся в себе. Все труднее было играть комедии. И только иногда в своем любимом спектакле он отводил душу играя Кикилу, который был выдумщиком и смельчаком, походя наказывающий толстосумов, считающих себя вершителями человеческих судеб.

Если быть до конца откровенным, в смятении был и весь коллектив Чечено-Ингушского государственного драматического театра. Ведь в застенках НКВД погибли не только братья Бадуевы Саид и Шарпудди. Аресты и расстрелы шли по всей страны. В немилость усатого отца народов впали многие авторы, позволившие себе инакомыслие. И поэтому трудно было понять, что можно и что нельзя ставить на сцене так, чтобы не навредить себе и близким. Наверняка этим объясняется и репертуарное шараханье нашего театра. На всякий случай поставили «Любовь Яровую» К. Тренева, затем обратились к постановке «1919 год» В.С. Вишневского и, наконец, «Шторм» В. Билль-Белоцерковского, в переводе на чеченский язык З. Шерипова. Во всех этих спектаклях играл Мовжди Бадуев. Играл талантливо, самозабвенно. Играл как все великие актеры, на сцене забывая все свои личные невзгоды и печали. «Народный артист республики Мовжди Бадуев создал сильный образ старого большевика Раевича. Сцена, в которой больной, только что перенесший тиф, старый революционер сходит с ума, бесспорно, одна из наиболее сильных сцен спектакля», — писал М. Грин в газете «Грозненский рабочий» 25 декабря 1940 года, в целом давая положительную оценку всему спектаклю по пьесе В. Билль-Белоцерковского на сцене Чечено-Ингушского государственного драматического театра. После долгих размышлений театр нашел для себя отдушину в романе Михаила Юрьевича Лермонтова «Герой нашего времени».

Решено было поставить «Бэлу» с очаровательной Тамарой Алиевой в главной роли. Инсценировку для театра сделала Н.Н. Алибегова. Режиссером спектакля был народный артист Чечено-Ингушетии Гарун Батукаев. Мовжди Бадуев играл роль капитана Максим Максимыча. Для каждого, кто хотя бы один раз прочитал роман одного из величайших русских поэтов М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени», светлый образ капитана Максим Максимыча запечатлелся в памяти ярким олицетворением истиной интеллигентности. Волею судьбы заброшенный на Кавказ, он сумел понять и полюбить этот суровый и гордый край. Проникся состраданием к людям загнанным в угол военной машиной огромного государства. Но при этом он продолжает оставаться верным присяге, солдатом Отчизны. Таким увидел Максима Максимыча и Мовжди Бадуев. Актер играл умного, грамотного и толерантного офицера русской армии. «Лермонтов на Чечено-Ингушской сцене. Постановка «Бэлы» – одной из наиболее волнующих, глубоко поэтических, трогающих своей правдивостью частей романа «Герой нашего времени, – коллективом Чечено-Ингушского театра, само по себе большое театральное событие», — писала пресса сразу же после премьеры. Оживился зритель, несколько пострадавший от революционной патетики предыдущих спектаклей национального театра. Да и у самого актера Мовжди Бадуева к этому времени были свои поклонники, предпочитающие смотреть спектакли именно с его участием. К сороковым годам прошлого столетия Мовжди Бадуев был живой легендой чеченского театра. Его искренне любили, многие цитировали его реплики из сыгранных ролей, старались одеваться так, как это делает всеобщий любимец, красавец Мовжди Бадуев.

А тут еще такая постановка, всемирно известный роман, сильные образы, сочные персонажи. Всем было интересно, как подойдет комедийный актер Мовжди Бадуев к решению далеко неоднозначного образа капитана русской армии. Однако опасения и тревоги оказались напрасными. Как всегда актер блистательно справился с возложенной на него задачей постановщиками спектакля «Бэла». Мовжди Бадуев каждый раз находил новые краски и оттенки для полного раскрытия создаваемого им образа. Не была исключением и роль Максима Максимыча. «Народный артист Бадуев в образе Максим Максимыча еще раз доказал нам, какое многогранное дарование мы имеем в его лице. Именно таким добродушным, с напускной строгостью стариком, человеком большого сердца, отеческих чувств хочется видеть лермонтовского Максим Максимыча», — писал М. Грин в своей рецензии на спектакль «Бэла», в газете «Грозненский рабочий» 25 октября 1940 года. Несомненно, блестяще сыгранная роль Максим Максимыча большая творческая удача великого чеченского актера, внесшего огромный вклад в развитие театрального искусства Чечено-Ингушетии. Пережив такой стресс из-за вопиющей несправедливости, с болью постоянно ноющей в груди из-за тоски по безвинно убиенным братьям, каждый вечер в назначенный час выходить на сцену и развлекать публику, создавая такие колоритные образы как Максим Максимыч, мог только человек сильной натуры. А Мовжди Бадуев и был человеком львиной натуры. Он нес свет людям, сквозь тернии стиснув зубы от обиды, корчась от сердечной муки, но нес свет и добро, всем своим лучезарным обликом призывая к добропорядочности и милосердию. Зрители это понимали, были ему очень благодарны за стойкость и мужество, сочувствовали его беде.

Когда началась Великая Отечественная война, Мовжди Бадуев рванулся в военкомат, чтобы уйти на фронт, хотя здоровье было и неважным после изуверских побоев в НКВД. Строгая медицинская комиссия признала его непригодным для несения армейской службы в военных условиях, и Бадуеву нечего не оставалось, кроме служения Мельпомене. Многие его товарищи по сцене ушли на войну, а из тех, кто остался дома комплектовались концертно-агитационные бригады, чтобы выступать перед бойцами Красной Армии. Если Великая Отечественная война началась 22 июня 1941 года, то 26 августа 1941 года концертная бригада из артистов Чечено-Ингушского государственного драматического театра уже с готовой программой отправилась в турне по прифронтовым площадкам. В репертуаре нашего театра в те дни были спектакли «Олеко Дундич», «Адин Сурхо» и литературно-музыкальная композиция о капитане Маташе Мазаеве. Над Родиной нависла угроза и все от мала до велика забыли о своих личных обидах и невзгодах. Страна жила и работала во имя великой (победы). И актеры чечено-ингушского театра не оставались в стороне, от этого святого дела.

Они объездили все фронтовые дороги с концертами. Сумели даже собрать из своих скудных сбережений деньги на танк, который назвали в честь чеченского театра. В апреле 1943 года первому чеченцу было присвоено высокое звание Герой Советского Союза посмертно. И Мовжди Бадуев был среди тех актеров, которые обратились с письменным обращением в высокие инстанции, чтобы Чечено-Ингушскому театру присвоили почетное звание Героя Советского Союза Ханпаши Нурадилова. Просьба эта была удовлетворена. Труппа с небывалым воодушевлением продолжила концерты перед бойцами Красной Армии на прифронтовых площадках. Все это было… Но было и хмурое утро 23 февраля 1944 года. Театр закрыли. Чеченцев и ингушей депортировали. Артисты вместе со своим народом стали изгоями на долгие тринадцать лет. Такое вероломство потрясло Мовжди Бадуева. Для него это был второй предательский удар прямо в спину, со стороны горячо любимой Родины. Как умный, образованный человек, актер знал, что накануне Великой Отечественной войны в рядах Красной Армии пребывало более десяти тысячи человек, выходцев из Чечено-Ингушетии. Тогда вообще было весьма престижно быть офицером Красной Армии. В первые же дни войны добровольцами на фронт ушли еще около десяти тысячи человек наших земляков. Это был веский аргумент, чтобы не клеймить позором весь народ, называя «изменниками Родины». Когда подлое коварство коснулось одной его семьи и поглотило двух братьев, Мовжди Бадуев самоотверженно пытался снести эту боль, однако, когда целые народы в одночасье сорваны с насиженных мест, лишая исторической родины — трудно сие охарактеризовать случайностью или же ошибкой. Еще труднее осознавать свое бесправие и бессилие. Да еще каждое ничтожество старается тебя больнее ущипнуть, оскорбить, унизить, а ты все плевки должен сносить молча, безропотно принимая их за божью благодать. С достоинством, присущим настоящему чеченцу, Мовжди Бадуев в горький час депортации прошел все круги ада, хотя это и отразилось на его здоровье. От выпавших на его долю мытарств и тяжких переживаний актер стал глохнуть. И неизвестно чем бы все обернулось, но к счастью в 1957 году чеченцам и ингушам было дозволено вернуться на землю обетованную. Мовжди Бадуев при первой же возможности с семьей вернулся в Чечено-Ингушетию.

Повзрослевших дочерей отправил учиться в Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии имени А. Островского. А сам с женой, народной артисткой Асет Исаевой вернулся в восстановленный Чечено-Ингушский государственный драматический театр имени Героя Советского Союза Ханпаши Нурадилова. В восстановленном спектакле «Петимат» играть он отказался, уж нестерпимо остры были воспоминания о братьях, они всю жизнь жгли ему душу. А вот спектакль «Храбрый Кикила» был его любимым детищем, в нем он мог играть каждый день. Спектакль «Храбрый Кикила» нам еще дорог потому, что в нем играла почти вся семья Бадуевых. Если Мовжди всю жизнь играл главного героя Кикилу, жена Асет Марцаровна Исаева играла Марту. Вернувшись после окончания ленинградского театрального института Раиса Исаева, дочь Бадуевых (нынче она играет Майму) играла Гио. Спектакль долго жил на сцене нашего театра. Его возили во все районы Чечено-Ингушетии, ибо зритель всегда на «бис» принимал эту веселую постановку. В самом начале шестидесятых годов ХХ века с оглушительным успехом Мовжди Бадуев играл и в «Женитьбе» Н. Гоголя. Его на сцене Чечено-Ингушского государственного драматического театра поставил режиссер А. Белолипецккий.

«Женитьба» – комедия нравов, и чтобы ее сыграть так, как написал Гоголь, нужна предельная искренность в исполнении. «Смешное обнаружится само собою, именно в той сурьезности, с какой занято своим делом каждое из лиц, выводимых в комедии,- говорил сам Гоголь.-Прежде чем схватить причуды и мелкие внешние особенности всякого лица, актер должен поймать общечеловеческое выражение роли… Они платье и тело роли, а не душа ее». Актеры Чечено-Ингушского государственного драматического театра сумели поймать эту «душу», поэтому спектакль получился веселым и забавным. Хотя сюжет пьесы в общем-то и не сложный. Московская купчиха Агафья Тихоновна Купердягина хочет выйти замуж и непременно за дворянина. И поэтому ее дом, что в Мыльном переулке наполняется женихами. У засидевшейся в девках двадцатисемилетней невесты широкий выбор. У нее есть возможность спокойно, без лишней суеты, составить себе из «носа Ивана Кузьмича» и «развязности Балтазара Балтазаровича» свой идеал будущего мужа. Но при любом раскладе, невзирая на привлекательную внешность Ивана Павловича, ей очень не хочется называться Агафьей Тихоновной Яичницей. Вот Ивана Павловича Яичницу и играл в спектакле «Женитьба» народный артист ЧИАССР Мовжди Бадуев. «Не хотелось бы вступить в конфликт с таким Яичницей, каким его играет народный артист Чечено-Ингушской АССР М. Бадуев: встретишься ему на узенькой дорожке – непременно «прибьет»-, писала Л. Орлова 18 февраля 1961 года в газете «Социалистическая Осетия». Отрадно, что не только местной прессой, но и далеко за ее пределами, во время гастрольных поездок, талант Мовжди Бадуева отмечался театральными критиками. В самом начале шестидесятых прошлого столетия наш театр был на гастролях в Северной Осетии, и осетинские театроведы высоко оценили талант актера Мовжди Бадуева.

Шли годы. Недуг все больше давал о себе знать. У Мовжди Бадуева стойкая глухота. Он нечего не слышит. Но еще некоторое время актер продолжает играть в спектаклях. Спасает природный ум и смекалка. Великий актер по жестикуляции, мимике, движению губ партнеров понимал, о чем идет речь и по памяти продолжал играть. И зритель ни о чем не догадывался. Конечно, так долго не могло продолжаться. И в 1964 году великий актер Мовжди Бадуев оставил сцену. Ушел достойно – без слез и стенаний. О другой работе не могло быть и речи. В этом жестоком мире и здоровым-то не всегда уютно, что тогда говорить о людях с ограниченным возможностями. Злой рок сыграл недобрую шутку с Мовжди Бадуевым. 28 августа 1967 года при переходе через железнодорожные пути, из-за своей глухоты Мовжди Бадуев попал под поезд. Не стало великого актера, он ушел из жизни, так и не дождавшись извинения за своих безвинно убиенных братьев. Закатилась яркая звезда на театральном небосклоне Чечено-Ингушетии. На одну широкую творческую душу оскудела наша древняя земля. Доживи он до наших дней, мы с гордостью отмечали бы его столетие. Хотя ранний уход – не причина для его забвения. Он на многие века останется в людской памяти яркой легендой чеченского театра. Дала гечдойла цунна.

Аза Газиева,Заслуженный деятель искусств Чеченской Республики

checheninfo.ru