ЧЕЧНЯ. Возвращавшимся из ссылки чеченцам и ингушам теперь пришлось делить землю с занявшими ее за время их отсутствия русскими, украинскими, осетинскими, дагестанскими поселенцами. Ситуацию усугубляло то, что советские власти не только отказывали возвращавшимся в праве проживать в уже занятых новыми хозяевами своих домах, подчас построенных собственными руками, но и вообще медлили с предоставлением нового жилья. Первое время чеченцы и ингуши были вынуждены ютиться в плохо оборудованных общежитиях при заводах, фабриках, прочих учреждениях, на которые поступали работать. Земельные ссоры систематически приводили к ожесточенным конфликтам, которые, несмотря на усиленное противодействие властей, временами выливались в целые кровавые побоища. Особенно ожесточенный характер приняли массовые беспорядки в Грозном в конце августа 1958 г., когда после гибели в пьяной драке между чеченскими и русскими рабочими одного из последних по городу прокатилась волна чеченских погромов и манифестаций с требованием повторной депортации чеченцев. Митингующая толпа горожан даже захватывала здание областного комитета Партии.
Со временем обстановка стала утихать: чеченцам и русским приходилось мириться с тем, что им приходится делить одну землю, постепенно привыкать друг к другу и вливаться в общесоветский уклад жизни, однако время от времени столкновения возобновлялись и иногда подавлялись только с применением властями военной силы. Последний чеченский абрек – ставший легендарным Хасуха Магомадов, был убит только в 1976 г., будучи уже престарелым, до последнего отстреливаясь от окруживших его советских милиционеров.
Несмотря на формальное восстановление чечено-ингушской автономии, советская власть и впредь продолжала фактическую дискриминационную политику в отношении вайнахского населения. Складывался порочный круг: советская власть не доверяла озлобленным на нее народам и предпринимала меры, сдерживавшие их социальную и политическую инициативность, а это, в свою очередь, препятствовало изживанию народами обиды на советскую власть. Часть территорий, отторгнутых у Чечено-Ингушской АССР во время депортации ее народов и переданных Северной Осетии и Дагестану, осталась в составе тех и после восстановления ЧИАССР.
Ряд горных территорий Чечни остался закрытым для проживания. Там и поныне находятся руины опустевших после депортации старинных чеченских селений. Опасаясь, что чечено-ингушская интеллигенция будет оказывать нежелательное для советского руководства влияние на свой народ, власти старались ограничивать возможность получения чеченцами и ингушами высшего образования. В советские институты, университеты, а также военные училища представители «неблагонадежных» народов принимались строго «дозировано». Ограничивались и другие карьерные возможности чеченцев и ингушей: их неохотно трудоустраивали на должности с большой общественной ответственностью.
Исполнительные руководители ЧИАССР не назначались из числа коренного населения, более того, командировались туда из других регионов РСФСР. Большинство чеченцев и ингушей проживало в селах, где было вынуждено трудиться в колхозах за небольшую плату или даже просто трудодни: выдаваемые в качестве оплаты труда месячные продуктовые пайки. Возможностей покинуть свой колхоз и заняться иной деятельностью было немного. На фоне продолжавшегося мощного индустриального развития Чечено-Ингушской АССР (Грозный стал одним из крупнейших и красивейших городов Северного Кавказа), возведения новых заводов и фабрик, строительства курортов большинство ее населения, а именно – население коренное, продолжало жить весьма бедно. И эту проблему не могло решить внедрение современных сельскохозяйственных технологий, позволявших снимать большие урожаи с прежде не слишком хлебоносных из-за засушливости или ограниченности пахотных площадей земель Чечни. Значительная часть сельскохозяйственной продукции все равно безвозмездно забиралась государством и вывозилась в совершенно другие регионы СССР.
Не имея возможности влиять наю советскую власть, чеченцы и ингуши были вынуждены к ней приспосабливаться, лавировать между диктуемым ею укладом жизни и собственными вековыми традициями, с которыми никак не хотели расставаться. Чеченские и ингушские дети изучали в школе те же произведения классической литературы, что и все школьники СССР. В семьях читали общесоветские газеты и журналы, слушали те же радиопередачи, что и все население СССР, в сельских кинотеатрах смотрели общеизвестные советские кинокартины. Чеченцы и ингуши перенимали общую для СССР моду в одежде и внешнем виде; молодежь выезжала на заработки в другие советские регионы, служила в Советской армии на общих началах. Школьники вступали в пионеры и летом отдыхали в пионерских и спортивных лагерях, молодые люди – в Комсомол.
Взрослые люди, желавшие хоть как-то продвинуться по карьерной лестнице, учили партийный устав и вступали в Коммунистическую партию. В то же время в своей среде чеченцы и ингуши продолжали проклинать советскую власть, с ужасом вспоминать чудовищные события депортации, восторгаться народными героями, сражавшимися с царской Россией, а потом – с большевиками.
В период депортации в Чечено-Ингушетии были разрушены или закрыты почти все мечети, а людям, не скрывавшим своих религиозных взглядов, и впоследствии были закрыты все возможности для карьерного роста. Это способствовало со временем некоторому отходу чечено-ингушской молодежи от религии, выражавшемуся в прекращении соблюдения молодыми людьми религиозных правил и обрядов. Однако полной общественной светскости не наступило: все старшее поколение и немало представителей молодежи продолжало выполнять обязательную для мусульман пятикратную молитву и другие религиозные обязанности, хотя этим закрывало себе в советском государстве всякую дорогу наверх. И даже люди, прекратившие выполнять практические религиозные предписания, продолжали верить в Бога и считать себя мусульманами. Внутренние дела в чеченских и ингушских сельских общинах и родах продолжали разбираться неформально по древним национальным традициям. Тем не менее, жизнь в развитом советском государстве, когда людям приходилось, трудоустраиваясь на разные советские предприятия, переселяться из своих родовых сел в другие или в города, способствовала окончательному стиранию племенных различий, резкому ослаблению родового влияния и, соответственно, более прочной консолидации чеченского этноса, развитию национального самосознания.
