Адыгэ хабзэ (адыгский обычай, закон) – устный памятник культуры адыгских племён - духовно исторический феномен, ключевое понятие, на котором строится концепция национального сознания и самосознания адыгов. В нём аккумулируется всё самое лучшее, что характеризует их, совокупность лучших нравственных норм, своего рода нравственный закон адыгов, то есть предписание, относительно того, как человек должен вести себя дома и в обществе. Адыгэ хабзэ основано на народной мудрости, добре, несёт в себе любовь и правду, терпимость и уважение.
Адыгэ хабзэ, является частью традиционной социо-нормативной системы адыгов наряду с адыгагъэ. Исторически – это широкая и разветвленная система правил общежития, состоявшая из двух разделов.
В первом было сосредоточено обычное феодальное право со всеми его ответвлениями (гражданское, трудовое, административное, законодательное, судебное, уголовное и т.д.).
Второй раздел – традиционный адыгский этикет: общепризнанные принципы и правила поведения, выражающие взаимное уважение, признание и в этом смысле непосредственно связанные с адыгством, прежде всего с почтительностью, как одной из субсистем адыгства.
Таким образом, исторически адыгэ хабзэ суть адыгский моральноправовой кодекс, своего рода конституция феодальной Черкесии.
Необычайно широкому толкованию и использованию термина «адыгэ хабзэ» способствовала многозначность и богатая внутренняя форма слова «хабзэ». Имеется ввиду, наличие в нем двух очень важных в смысловом отношении элементов: хэ – со значением «публика», «общество», «людская масса» и бзэ – «механизм», «способ действия», «способ существования», «язык», «код», «кодекс», «канон». Хабзэ – универсальный способ или механизм производства и воспроизводства общественных связей и отношений. В быту данное понятие ассоциируется с нормой, обычаем, ритуалом, обрядом, традицией, привычкой. Емкость термина «адыгэ хабзэ» была отражением синкретизма социо-нормативной культуры феодальной Черкесии, когда в рамках единой системы функционируют, активно взаимодействуя друг с другом, юридические и морально-этические нормы и установления.
Организационное единство адыгэ хабзэ и адыгагъэ имело определенный положительный смысл: приводило к взаимному усилению роли и авторитета каждого из этих институтов. С одной стороны, моральное обоснование правовых норм естественным образом повышало их социальную ценность и действенность, с другой,- неизмеримо возрастала значимость правил хорошего тона и этикета в целом уже в силу того обстоятельства, что некоторые нормы этикета считались одновременно и нормами права. Нетрудно представить, какое значение имел и тот факт, что они вводились и корректировались иногда в законодательном порядке. Все это объясняет в какой-то мере не только обще адыгское, но и международное признание традиционного морально-правового кодекса адыгов. Адыгэ хабзэ был эталоном социальной организации кавказских горцев, способствовал интеграции народов и культур всего региона.
В период феодализма содержание и полномочия института «адыгэ хабзэ» были гораздо богаче и шире. Факты свидетельствуют, что он охватывал, по крайней мере три различных типа социальных норм, то есть три типа хабзэ:
1) коммуникативно-бытовые (этикетные);
2) обрядовоцеремониальные;
3) обычно-правовые (юридические).
В основе адыгского этикета были и остаются по сей день общепризнанные коммуникативно-бытовые поведенческие нормы, которые ассоциируются с нормами приличий, с необходимыми способами установления контакта и выражения почтительного, уважительного отношения. Они поддерживаются силой привычки и общественного мнения, а также санкциями, которые обычно не выходят за рамки порицания. К этикетным примыкает по своему внутреннему содержанию определенная часть обрядово-церемониальных хабзэ, а именно: свадебные, похоронные, связанные с рождением ребенка, с гостеприимством и застольем, с разного рода визитами вежливости и т.д. Это модели взаимодействия, которые наиболее яркой недвусмысленно выражают почтительное и благожелательное отношение к людям. Они стоят особняком от собственно-религиозных и религиозно-магических обрядов и ритуалов, в которых такое отношение отсутствует или сведено к минимуму.
Автономную субсистему адыгского кодекса составляли обычно-правовые хабзэ. Они закреплялись законодательно вместе с санкциями, которые предусматривались в случае их нарушения. В прошлом это характерные для феодального общества нормы, определявшие формы землепользования и отношения между классами и сословиями, повинности зависимого населения и порядок исполнения воинских обязанностей, права наследования имущества и ответственность за преступления, права и формы деятельности законодательных собраний хасэ, судебных органов, служителей культа и т.д
Активно приспосабливаясь к постоянно меняющимся условиям жизни адыгэ хабзэ, вырабатывая сходные взгляды и привычки, навыки и реакции, она формирует и постоянно воспроизводит основную личность адыгского общества и вместе с тем адыгский этнос и адыгскую культуру. С другой стороны, по мере деформации этики распадается, расстраивается этническая идентичность личности, и это представляет угрозу для нормального функционирования и развития этнического социума. Обычно в связи с этим говорят: Адыгагъэр к1уодмэ лъэпкъри мэкIуоды исчезнет адыгство, исчезнет и адыгский народ». Такие высказывания укрепляют позиции этики, служат напоминанием о том, что адыгство является критерием и барометром нравственной силы и энергии личности и общества.
Особенно показательно, что адыгская этика вовлекает в сферу своего влияния религиозное сознание. И при этом вовсе не оспаривая авторитет религии и важное значение религиозных обрядов, а напротив, действует в унисон с чувствами и настроениями верующих.
Адыгство, как мы видим, универсальная, самодостаточная концепция жизни, сопоставимая с национальной религией. И причем не в метафорическом, а в прямом смысле слова, учитывая, что содержит в себе, в своем собственном «теле», все черты религии и религиозности, выделенные еще Дж. Локком:
1) вера в высшее существо;
2) идея его почитания;
3) концепция почитания через добродетель и благочестие;
4) комплекс греха, подлежащего искуплению через раскаяние и благодеяние;
5) мысль о воздаянии и будущей жизни на небесах.
Очевидным становится это при детальном рассмотрении категории «пса-пэ», как составной и неотъемлемой части адыгства. В понятии «псапэ», как мы убедились, слиты воедино идеи благодеяния, благочестия, воздаяния, это ценность, прямо противоположная греху. Считается, что объем совершенных благодеяний зачитывается человеку на том свете, и в рай попадает лишь тот, кто совершает множество добрых дел – псапэ и мало греховных – гуэныхь. При этом именно Бог определяет, какие дела человека являются греховными, а какие добродетельными, кого наделить своей милостью и на кого обрушить свой гнев. Идея богоизбранничества очень популярна и поэтому можно понять, почему адыги легко воспринимали мировые религии, они ложились на благодатную почву развитого и чрезвычайно лояльного религиозного сознания, каким является адыгство.
Также популярное среди верующих адыгов понятие «мусульманство» – муслъымэныгъэ возникло на адыгской почве. Оно строится по той же модели, что и адыгство, и остаётся под его влиянием и контролем. Мусульманство – это соблюдение принципов адыгской этики, сопровождающееся знанием Корана, исполнением исламских обрядов и ритуалов. В традиционном общественном мнении обладающий мусульманством – культурный, интеллигентный и благочестивый человек, входящий, благодаря этому, в элиту адыгского общества. Такие отношения с исламом обогащают адыгскую этику, снабжают ее новым, еще более богатым духовным содержанием. Адыгство становится высшей реальностью и конечной целью бытия. «Создатель на небесах и дарованное им адыгство на земле» – таков традиционный символ веры адыгского народа. С другой стороны, это создает почву для утверждения гуманистического ислама, в котором доминирует культура мира, согласия, взаимопонимания.
checheninfo.ru
