Русская революция перевернула жизнь горцев Северного Кавказа. Уже в марте 1917 года там закипели политические страсти. Причем на первых порах речь об отделении от России или создании шариатского государства не шла.
В мае 1917 года демократическая интеллигенция Северного Кавказа, воспитанная в лоне русской культуры, создала общественно-политическую организацию - Союз горцев. Главным лозунгом было создание Горской республики в составе России. Учредительный съезд проходил с 1 по 7 мая 1917 года во Владикавказе. Был избран центральный комитет Союза объединенных горцев и созданы его национальные отделения. При этом, как указывает современный чеченский историк Тимур Музаев, автор книги "Союз Горцев. Русская революция и народы Северного Кавказа", в ту пору горцы в принципе считали себя единой нацией.
"Никаких сепаратистских требований на съезде не звучало, - говорит Музаев. - Были лозунги: "Да здравствует великая российская революция!", "Да здравствует русский пролетариат!". Горские лидеры рассуждали так: раз революция пришла на Кавказ из России, то только в союзе с русскими революционными силами можно утвердить провозглашенную февральской революцией свободу и выборную демократию, которые всегда высоко ценились на Кавказе".
Председателем ЦК Союза горцев стал чеченец Тапа Чермоев, а его заместителями - кумыкский князь Рашидхан Капланов и кабардинец Пшемахо Коцев. В состав ЦК, наряду с другими, вошли также глава Ингушского народного совета Вассан-Гирей Джабагиев, известный осетинский журналист Эльбыз Бритаев и председатель дагестанской секции князь Нухбек Тарковский. Союз горцев был готов к диалогу с ближайшими соседями- казаками, которые тоже переживали подъем самосознания и создавали войсковые правительства на Дону и Кубани.
Приглашенный на I съезд горских народов Кавказа в качестве гостя атаман терского казачества Михаил Караулов сказал: "Просматривая программу вашего союза, я вижу, что она не чужда и нам - казакам. Поэтому в учредительное собрание России мы - горцы и казаки - должны пойти рука об руку, чтобы отстаивать наши права". В сентябре 1917 года ситуация на Северном Кавказе, как и по всей России, резко обострилась.
Основной причиной кризиса стало безвластие. Возродилось абречество, выросла преступность, возникла серьезная угроза межнациональных столкновений. Солдаты перестали отдавать офицерам честь, целые города отказывались подчиняться властям.
"Вот тогда горские лидеры сочли, что необходимо пойти на союз с казаками", - говорит Тимур Музаев.
По его словам, этому были две причины. Во-первых, казаки являлись убежденными противниками революционной анархии. Во-вторых, они, как и Союз горцев, выступали за федеративное или даже конфедеративное устройство России. Решение о создании "Юго-Восточного Союза казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей" было принято в конце сентября. Его образовали казачьи войска Терека, Кубани, Дона и Астрахани и Союз объединенных горцев, претендовавший на представительство интересов Дагестана, Чечни, Кабарды, Ингушетии и Балкарии. Туда же вошел и калмыцкий народ в составе Астраханского казачьего войска. Однако идея, казавшаяся столь многообещающей, оказалась мертворожденной. Союз заключила верхушка горцев и казаков. Массы с той и с другой стороны восприняли решение лидеров как предательство.
"Терское и кубанское правительства повисли в воздухе, потеряв поддержку казачьих частей, - сообщает Музаев. - У горцев возникла аналогичная ситуация". Главным яблоком раздора оказалась земля, которой на густонаселенном Северном Кавказе всегда не хватало.
После октябрьского переворота в Петрограде лидеры казаков и горцев сформировали во Владикавказе объединенное Терско-Дагестанское правительство, главой которого стал терский атаман Михаил Караулов.
Однако уже на 13-й день существования правительства Караулова он был растерзан солдатами. Правительство фактически развалилось и засело во Владикавказе, ничем не управляя. Министры не могли даже выехать за окраину города. Вокруг воцарилась анархия.
Советы пообещали горцам передать им земли, занятые казаками в ходе Кавказской войны, и те в большинстве перешли на их сторону.
"Большевики выдвинули такие лозунги, с такими обещаниями щедрыми и бесконечными, что толпа ахнула и возликовала, и победа была на их стороне. Они пообещали всем и всё, и власть просто рухнула", - вспоминал полковник Беликов, которого Терско-Дагестанское правительство в начале 1918 года назначило временным диктатором Владикавказа.
До марта 1918 года Союз объединенных горцев влачил жалкое существование во владикавказской гостинице. Его лидеры тщетно уговаривали людей, что большевики их обманут. 5 марта 1918 года Терско-Дагестанское правительство формально сложило полномочия, а ночью в город вошли красные. Лидеры Союза горцев бежали сначала в Дагестан, потом в Грузию, Турцию и наконец в Париж. В дальнейшем тон в национальном движении задавали уже не светские интеллигенты, а люди наподобие 102-летнего шейха Узун-Хаджи, бывшего мюрида Шамиля, который объявил себя верховным правителем шариатского государства в Дагестане и нагорной Чечне.
Узун-Хаджи считал своим противником любую светскую власть, но, когда Северный Кавказ оказался под контролем Деникина, стал получать деньги и оружие от красных и проклял своего ближайшего соратника Нажмуддина Гоцинского, когда тот заключил союз с Деникиным.
Даже в разгар наступления на Москву белые вынуждены были держать на Северном Кавказе 15-тысячную армию. До конца подчинить себе Дагестан им так и не удалось. Узун-Хаджи, несмотря на возраст, воевал лихо. Его единственной слабостью был панический страх перед аэропланами. Против Узун-Хаджи выступало ополчение равнинной Чечни во главе с председателем Национального совета Ибрагима Чуликова. Одновременно в Дагестане возникло светское Горское правительство, провозгласившее независимость, но так и не признанное Британией (хотя она признала Грузию, Азербайджан и Армению). В мае 1919 года его сверг деникинский генерал Драценко, занявший со своими войсками Махачкалу.
Весной 1920 года на Северном Кавказе окончательно утвердилась советская власть. Узун-Хаджи почти сразу же умер при загадочных обстоятельствах - по некоторым сведениям, был отравлен. Его мюриды быстро исчезли в ЧК. Ушедшие в эмиграцию лидеры Союза объединенных горцев оставили публицистическое наследие, которое, по мнению главы архивной службы Чеченской республики Магомеда Музаева, не потеряло актуальности и сегодня. "Они нигде не пишут с ненавистью о России, о русском народе. Они считали, что Россия может стать демократическим государством, в котором горцам будет предоставлено внутреннее самоуправление", - говорит он.
Сапият Дахшукаева
checheninfo.ru
