Томайты Махамат (Махамат Тамаев)

Народный герой, прапорщик русской армии, руководитель крестьянского восстания 1850 г. в Рукском и Урствальском ущельях (ЮжнаяОсетия). 

Восстание носило классово-освободительный характер. Крестьян и фамилию Томаевых (одновременно Томаевы добивались признания за ней дворянского звания) объединял общий интерес: отстоять свою независимость от грузинских феодалов Мачабели. Экспедиционный корпус против восставших возглавил князь Андронников (Андроникошвили). Несмотря на героическое сопротивление, повстанцы были усмирены. М. Томайты комиссией военного суда был приговорен к ссылке на каторжные работы. Наместник царя на Кавказе граф Воронцов, позднее заменил ему каторгу ссылкой на поселение в Томскую губернию. 

www.ossetians.com

Извлечение из статьи " Южная Осетия накануне реформы"

По устным преданиям, Махамат Томаев охо­тился на чиновников, издевавшихся над местным населением. Его боялись и днем, и ночью. Он был признан «главным виновни­ком происшедших в 1850 году в Осетии бунта и беспорядков».

Осенью 1850 года Томаевы - Махамат, Тасолтан, Ибака, Чобака обратились к Воронцову с «Прошением», в котором объясня­ли причины своей вооруженной борьбы с князьями Мачабеловыми. Ссылаясь на свое дворянское происхождение, а также на роль в распространении в Осетии православного христианства, они указывали, что в свое время покорились состоять «во всем в повиновении» только «одному русскому правительству». Между тем, - жаловались они, - «не знаем, с какого поводу» дворяне Мачабеловы «начали требовать от нас подати, но мы, как имев­шие такое же происхождение, как эта фамилия, отказались от платежа податей». Феодальные притязания грузинских дворян Томаевы приняли за оскорбление и заявляли: «... мы никогда не решимся платить им подати, да не за что, и нет таких пра­вил»... 

В этом аргументе - «нет таких правил» - особенно ясно просматривалась чуждость для осетинского феодального общества господствовавшей в Грузии социальной системы с ее агрессивными устремлениями. Отсюда, собственно, происте­кала столь явная несовместимость двух разных общественных субстанций и социальное отторжение грузинского феодализ­ма. Не стоит, однако, воспринимать, что югоосетинским обще­ствам не был знаком феодализм или же им была неизвестна госу­дарственная система господства и подчинения; в грузинской ис­ториографии в тех редких случаях, когда авторы касаются проблем истории Осетии, нарочито подчеркивается отсталость общественных отношений у осетин. 

В этой связи продолжим цитирование Томаевых, имевших свое собственное мнение о варварстве. Обращаясь к наместнику Воронцову, навязывавше­му осетинским обществам не разделявшиеся, в принципе, им самим устои грузинского феодализма, Томаевы подчеркивали: «... если угодно будет возложить на нас подать русским прави­тельством, то мы во всякое время готовы на то, даже до послед­ней капли крови, но только не фамилии Мачабеловых». Подоб­ные заявления были не редкостью не только со стороны осетин­ской знати, но и крестьян. У Томаевых, писавших о военных со­бытиях на Рокском перевале, где действовал русский отряд Зо­лотарева, была своя политическая оценка. «Через несколько же времени был направлен на нас отряд, и мы, полагая, что таковой отряд направлен на нас никем другим, а Мачабеловыми, приня­ли на себя смелость в защищение себя произвесть выстрелы». 

Просьба Томаевых к российским властям сводилась к двум пунк­там - помилование и разрешение на переселение из Южной Осетии в Куртатинское ущелье, расположенное в Северной Осе­тии. Воронцов, придававший важное значение Рокскому перева­лу, не возражал против такого переселения. На «милость» наме­стника не мог рассчитывать Махамат Томаев - слишком легендарным он стал после событий 1850 года. Ему, как прапорщику русской армии, грозил военный трибунал. К тому же он являлся главой освободительного движения, наиболее последователь­ным борцом против грузинской агрессии и феодального за­силья. После поражения 1850 года Махамат Томаев перебрался из Рачинского ущелья в Дигорское общество, расположенное в Северной Осетии. Здесь он находился около трех месяцев, за­тем, опасаясь ареста, перешел в Чечню, входившую тогда в има­мат Шамиля. Чеченские мюриды требовали от него отказаться от христианства и принять ислам. Не согласившись на перемену религии, Махамат со своими товарищами вернулся в Южную Осетию, в районе Рукского перевала жил в лесу. В

скоре он добровольно вышел из укрытия и явился к полковнику Казбеку, на­чальнику Горского участка, сдавшему его властям. Как руководи­тель освободительного движения, он решением суда был приз­нан «главным виновником» восстания. Сам Махамат Томаев признавал себя «виновником» и свое «преступление» объяснял так: «... увлекся в это преступление по просьбе всех осетин защищать их». Его судили вначале в Тифлисе, а затем во Владикав­казе; согласно судебному решению от 27 октября 1851 года он был сослан в Тамбовскую губернию.

http://osetins.info

checheninfo.ru