Народный герой Южной Осетии Бега Кочиев

Народный герой, предводитель восстания осетин в Чесельтском ущелье Южной Осетии.  В июле 1830 года в ущелья Южной Осетии была снаряжена карательная экпедиция под командованием генерала Ренненкампфа. Эта экспедиция имела целью усмирение непокорных горцев-осетин и беспрекословное их подчинение местной царской администрации, а её лице чаще всего грузинским князьям. Те, в свою очередь, всегда считали Южную Осетию своей вотчиной. Осетинский народ никогда на это не соглашался и всегда давал отпор посяганиям на свою свободу и независимость.  

Во многих селах Ренненкапф встретил ожесточенное сопротивление осетин, которые предпочитали смерть порабощению.  В Чесельтском ущелье Бега Кочиев возглавил горстку храбрецов в голичестве 30 человек, которые два дня упорно боролись против многотысячной карательной экспедиции генерала Реннекампфа, закрывшись в своей родовой башне. И даже когда, не в силах взять башню приступом, генерал приказал поджечь её.

 Осетины с необычайным мужеством и бесстрашием продолжали обороняться и не думали о сдаче, предпочтя ей смерть. В конце концов, когда в башне рухнул потолок, 10 человек во главе с Бега Коцты спустились на верёвках и с кинжалами бросились на солдат. Девять человек были подняты на штыки, а сам Бега успел пробить себе дорогу, но потом и он был схвачен. Остальные осаждённые сгорели в башне. Военный историк В.Потто писал: «И теперь только обугленные стены укажут любопытному путнику место, где тридцать человек со спартанской твёрдостью защищались против полуторатысячного русского отряда». 

О событиях тех лет:  

Карательная экспедиция генерала 

Цели экспедиции. Карательная экспедиция в Южную Осетию проводилась в строгом соответствии с общим планом покорения Большого Кавказа. Ее возглавил генерал Ренненкампф. Непосредственное руководство военными операциями экспедиции осуществлялось самим главнокомандующим И.Ф.Паскевичем и его заместителем генералом Стрекаловым. Перед тем, как вторгнуться в Южную Осетию, Паскевич поставил перед Ренненкампфом конкретные политические задачи, ради достижения которых и направлялась военная экспедиция. Блокировав Южную Осетию со стороны Северной, генерал Ренненкампф посредством жестких военных действий должен был установить в Южной Осетии новый административный режим. Одновременно предусматривалась полная ликвидация традиционных форм управления обществом, веками складывавшихся в Осетии. И.Ф.Паскевич предлагал учредить в Южной Осетии приставство наподобие грузинского моуравства. В задачу Ренненкампфа входило также продемонстрировать на деле способность новой администрации властвовать над населением. С этой целью после военных операций он обязывался привлечь местное крестьянство к такому тяжелому труду, как строительство дорог в горных условиях. Согласно приказу главнокомандующего, в случае неподчинения администрации и отказа от дорожных работ «виновный» предавался смертной казни. 

Военные действия в Южной Осетии. Еще в мае 1830 г. вопрос об отправке в Южную Осетию карательной экспедиции был согласован И.Ф.Паскевичем с Николаем I. Получив одобрение императора, Паскевич отдал распоряжение о вводе войск в Цхинвали. Отсюда начинался экспедиционный марш в Дзау — населенный пункт, по оценке Паскевича считавшийся «ключом ко всем ущельям». Командующий экспедицией генерал Ренненкампф наибольшего сопротивления ожидал со стороны жителей Чеселтского ущелья. 19 июня 1830 г. российские войска вступили в Дзау. Генерал Ренненкампф, обещавший не прибегать к репрессиям, принял присягу верности России от дзауских жителей. Он объявил им, что отныне они не являются ничьими подданными, кроме России. Отсюда, из Дзау, российские войска двинулись в Чеселтское ущелье. Ренненкампф обратился к жителям этого ущелья с требованием о добровольном покорении России. Не получив ответа, он грозил: «Не война с россиянами, нет, с вами воевать не будут, вас истребят». Но на чеселтцев угрозы не действовали. 

Ренненкампф приступил к военным операциям. Он занимал одно село за другим. Малочисленные силы Чеселта не могли устоять против хорошо вооруженных регулярных войск. Жители Чеселтского ущелья покидали свои села и уходили в горы, чтобы продолжить борьбу с карателями. Опустевшие села генерал Ренненкампф предавал огню. Преследуя горцев, войска двинулись к горе Зикара, где укрылось большинство жителей ущелья. Здесь произошли ожесточенные бои. Несколько попыток Ренненкампфа овладеть Зикара были безрезультатными. С его войсками сражались не только мужчины, но и женщины. Русский историк В.А.Потто, описывая бои у горы Зикара, с восхищением отметил: «Однажды, когда казаки взбирались на голый утес, из-за камней вдруг выскочила молодая осетинка и, как разъяренная тигрица, обхватила первого попавшегося ей казака, напрягла все силы, чтобы вместе с ним низвергнуться в пропасть. Страшная борьба происходила на краю обрыва. Еще мгновенье — и осетинка свершила бы свой самоотверженный подвиг; но силы ее истощились: она выпустила свою добычу из рук и одна полетела в бездонную пропасть, где острые камни в куски изорвали ее тело». 

25 июня у горы Зикара состоялось последнее сражение. Оно было кровавым. Большие потери понесли обе стороны; число погибших только в этом бою составило более 60 осетинских воинов. Лишившись продовольственных запасов, поняв бессмысленность войны с превосходящими силами, сражавшиеся у горы Зикара вынуждены были признать себя покоренными. Но это еще не было поражением чеселт-цев. Борьба за свободу продолжалась. Многие жители покинули свои дома и ушли в леса. Отсюда они совершали партизанские вылазки на войска Ренненкампфа. 30 воинов во главе с Бега Кочиевым укрылись в башне в селении Кола. Они были полны решимости вступить в бой с превосходящими силами российских войск. Осадив башню, Ренненкампф приказал открыть по ней огонь из мортирок. Но пушечные ядра отскакивали от башни, не причиняя ей вреда. Башню Кола решили взять приступом. Несколько атак 500 солдат были отбиты. Бой продолжался и ночью. Под ее покровом Ренненкампф приказал обложить башню сухими дровами и поджечь. Виктор Чудинов, свидетель событий у Кола, писал, что, несмотря на безысходность своего положения, «осажденные пели во всю глотку веселую песню, неустанно бросали камни, издевались над нашими усилиями и, видимо, предпочитали смерть всякой пощаде». На события у башни Кола обратил внимание военный историк В.А.Потто. Он с сочувствием относился к Бега Кочиеву, его воинам и отметил: «И теперь только обугленные стены укажут любопытному путнику место, где тридцать человек со спартанской твердостью защищались около суток против полуторатысячного русского отряда». 

После Кола Ренненкампф решил воздерживаться от военных действий в Чеселтском ущелье. Он перешел на язык переговоров. Российскому генералу удалось добиться согласия о введении в Чеселтском обществе приставства. Главным приставом был назначен грузинский дворянин З.Бердзенашвили. Борьба чеселтцев была направлена не только против установления российской администрации. Они воевали за свою независимость от помещичьего засилья грузинских дворян. Экспедиция Ренненкампфа в Южную Осетию рассматривалась прежде всего как насильственное прикрепление крестьян к грузинским феодалам. Назначение дворянина З.Бердзенашвили приставом Чеселтского общества было встречено со стороны жителей протестом.  Российское командование понимало, что население в Чеселте не успокоится до тех пор, пока его будут пытаться поставить в зависимость от грузинских феодалов. Поэтому генерал Стрекалов предлагал зачислить крестьян Чеселтского общества в «казенное ведомство», то есть в государственных крестьян России. 

Военные действия в Чеселте убедили Ренненкампфа в том, как непросто оказалось решить задачу покорения Южной Осетии. Получив дополнительные силы, он стал прибегать к тактике вооруженного блокирования отдельных ущелий, населенных пунктов. В такой блокаде обычно участвовали большие силы, состоявшие, как правило, из нескольких воинских отрядов. Подобной тактикой Ренненкампф воспользовался во время военных действий в Урс-Туалта, при захвате населенного пункта Дзимыр, и в других обществах Южной Осетии. Военными действиями в Гнухе (в них участвовали отряды князя Гу-рамова, капитанов Завойко, Андреева и Неплешица) Ренненкампф завершил экспедицию. Итоги экспедиции. Вопрос о политическом статусе Южной Осетии. Главнокомандующий И.Ф.Паскевич остался доволен тем, как его генерал провел карательные меры на юге Осетии. Он спешил сообщить военному министру России графу А.И.Чернышеву о беспримерном боевом походе его войск по труднопроходимым ущельям. Паскевич переоценивал результаты военных операций, проведенных Ренненкампфом. Не ошибался он в одном — везде, где побывали российские войска, остались обгоревшие, разрушенные осетинские села, убитые, а также «принявшие присягу» крестьяне. Но остались еще и повстанцы, не покорившиеся Рен-ненкампфу и не признавшие «новую власть» графа И.Ф.Паскевича. Южная Осетия после вторжения российских войск напоминала потревоженный улей, которому не суждено было успокоиться в ближайшие десятилетия. 

Понимая зыбкость позиции России в Южной Осетии, И.Ф.Паскевич решил закрепить «достижения» генерала Ренненкампфа репрессиями; от каждого общества Южной Осетии он потребовал заложников (аманатов), общее число которых составило 131 человек. 118 повстанцев, попавших в плен к Ренненкампфу, были приговорены к казни, 21 участник сопротивления — отправлен в Сибирь. Как жестокое наказание, оскорблявшее человеческое достоинство, воспринималась в Южной Осетии российская порка шпицрутенами. Подобное осетинские крестьяне увидели впервые. Считавшие себя свободными, превыше всего ценившие честь и достоинство, они отнеслись к российскому наказанию шпицрутенами как к бесчеловечному насилию. Следствием жестокости, продемонстрированной Ренненкампфом в большинстве сел Южной Осетии, явилось глубокое разочарование в России как в стране-освободительнице. По мере продвижения экспедиции генерал Ренненкампф создавал в Южной Осетии моуравства во главе с грузинскими дворянами. После завершения карательных мер командование намеревалось поставить во главе Южной Осетии «главного моурава». Грузинская сторона, видевшая, как генерал Ренненкампф возводит грузинских дворян в ранг моуравов, ожидала, что «главным моуравом» также станет кто-то из грузинских князей и Южная Осетия превратится в такое же княжество, каких ранее в Грузии было достаточно много. Иначе думал И.Ф.Паскевич. Он, как и генерал Стрекалов, отрицательно относился к политическим амбициям грузинских дворян, связанных со стремлением установить свое господство в Южной Осетии. 

Отменив институт моуравства, И.Ф.Паскевич ввел в Юго-Осетии российскую администрацию в виде приставства. Было учреждено четыре приставства во главе со старшинами. Этот шаг Паскевича был болезненно воспринят со стороны грузинской знати. Он рассматривался как покушение на феодальные права грузинских дворян. Тавады обвинили Ренненкампфа и его офицеров в жестокостях и в том, что Южная Осетия разгромлена в корыстных целях российских генералов. Отвечая им, а также Николаю I, к которому была обращена жалоба грузинских феодалов, И.Ф.Паскевич подчеркивал, что Южная Осетия, до того независимая, покорена «ценою русской крови». На этом главнокомандующий основывал российский приоритет в Юго-Осетии и право на установление в ней своей администрации. Со своей стороны грузинские феодалы, в особенности Эристави, ссылались на то, будто в прошлом юго-осетинское крестьянство находилось в крепостной зависимости от них. Граф И.Ф.Паскевич, считавший безосновательными притязания грузинских феодалов, приводил аргумент, вызывавший у грузинских тавадов и раздражение, и безнадежность. Паскевич утверждал, что грузинские владельцы никак не могли завладеть крестьянами Южной Осетии, столь упорно боровшихся за свою свободу даже с такой могущественной империей, как Россия. Установление самодержавного административного режима явилось главным итогом карательной экспедиции генерала Ренненкампфа. Крестьянство Южной Осетии, оказавшее вооруженное сопротивление российскому военному вторжению, вело освободительную борьбу, на правленную на сохранение своей социальной независимости как от грузинских феодалов, так и российского административного режима.  

М.Блиев, Р.Тотров. ИСТОРИЯ ОСЕТИИ  

 В итоге многочисленных военных экспедиций, предпринятых царским правительством в Юго-Осетии в течение первой четверти XIX века для приведения осетин в покорность помещикам, они, осетины, оставались непокорными... Последняя по времени карательная экспедиция майора Титова 1821 года, совершившая много бесчинств среди населения, в конце концов потерпела неудачу. Под натиском осетин Титов должен был отступить по Джавскому ущелью, отказаться от своего намерения усмирить Чесельтское ущелье и вернуться в Гори... Непокорность осетин вызывает новые жалобы со стороны помещиков. 

 “Князь Симон и Бурдзим Мачабели в бытность вашу в Гори прошением вам поданным, жаловались на неповиновение крестьян своих, им подати не платящих”- писал генерал Ховен генералу Ермолову от 23 января 1824 годаю Таким образом, в порядке дня перед краевой властью оставалась задача полного и окончательного покорения осетин – тем более, что с каждым годом крестьянское движение все более и более принимало активный характер... 

Особенно «дерзкий», с точки зрения царских властей, характер имели выступления крестьян Чесельтского ущелья. Они (жители сел. Сыхта) похитили дворянина Нико Надирадзе и помещика Ломидзе и посадили их в свинарник. Как всегда, движение чесельтских крестьян было направлено против помещиков. «Как известно, главная причина буйств, производимых чесельтцами, есть та, что князья Мачабели стараются присвоить над ними свое право, которые, противясь сему, почитают и нас своими неприятелями»,— писал генерал Стрекалов Паскевичу. Умиротворению жителей Чесельтского ущелья власти придавали большое значение. От 1 февраля 1830 года советник Яновский, считая необходимым успокоение чесельтцев мирным путем, в рапорте писал грузинскому гражданскому губернатору, что «поспешность к окончанию дела с чесельтцами необходима... пример чесельтцев, на коих обращены взоры всей Осетии, будет без сомнения иметь самые благие намерения»... 

21 июня отряд Ренненкампфа выступил из Джавы в Чесельтское ущелье... Отряд шел через хребет Раро, перейдя который, дальше следовал двумя колоннами: одна колонна под начальством самого Ренненкампфа наступала через деревни Цамад, Бикойтикау и Дуадонастау; другая, под начальством подполковника Берилева,— через деревни Сихта, Кола и Чесельт... Встречая упорное сопротивление крестьян, оставивших деревни и сражавшихся с высот и из лесов, Ренненкампф на своем пути сжег семь деревень. После взятия с. Бикойтикау он расположился здесь лагерем. Колонна Берилева, следовавшая через с. Сихта, также встретила сильное сопротивление крестьян этого селения (в нем жила фамилия Кабисовых). Деревня была занята с большим трудом. Следуя дальше, колонна подошла к с. Кола (здесь жила фамилия Кочиевых (Коцта). Население занимало башню и оказало столь решительное сопротивление, что Берилев не решился осаждать башню и двинулся дальше на соединение с Ренненкампфом (за это он получил замечание со стороны генерала Стрекалова). 22 июля обе колонны выступили из с. Бикойтикау. Большинство крестьян ушло на гору Зикара... Ренненкампф все свои силы направил против массы повстанцев, занимавших гору Зикара. Две атаки горы, предпринятые Ренненкампфом, были безрезультатны. Повстанцы, оборонявшиеся ружейным огнем и большими камнями, которые спускали с горы на наступавшие войска, бились с большим ожесточением. В боях принимали участие и женщины. Рассказывают, что «однажды, когда казаки взбирались на голый утес, из-за камней выскочила молодая осетинка и как разъяренная тигрица, обхватив первого попавшегося ей казака, напрягла все свои силы, чтобы вместе с ним низвергнуться в пропасть. Страшная борьба происходила на краю обрыва. Еще мгновение — и осетинка совершила бы свой самоотверженный подвиг, но силы ее истощились: она выпустила свою добычу из рук и одна полетела в бездонную пропасть, где острые камни в куски изорвали ее тело». 

25 июля соединенные колонны войск еще раз сделали попытку атаковать повстанцев на горе Зикара, но встреченные градом 5—10-пудовых камней вынуждены были отступить... Теперь он (Ренненкампф) возлагал свои надежды на исход мирных переговоров, которые он уже предпринял через князей Мачабели. К этому времени для повстанцев создалось тяжелое положение. Они не были обеспечены продовольствием. Не был обеспечен кормом и скот, который они угнали с собой на вершины. Поэтому они были вынуждены покориться. Непокорными оставались две фамилии — Кочиевы (Коцта) и Кабисовы. Первые, отправив свои семейства в Кударское ущелье, в с. Лет, в количестве 30 человек во главе с Бега Кочиевым приготовились к защите в своей башне, вторые ушли в лес. 26 июля Ренненкампф осадил башню Кола, после того как на посланное через князя Мачабели предложение сдаться повстанцы ответили отказом. Башня Кола была в два этажа из камня на извести, высотой до 8 саженей. Началась бомбардировка башни. Прапорщик Бестужев (брат Бестужева-Марлинского) направил на башню горное орудие, но ядра отскакивали от прочной крепкой каменной стены и поражали самих солдат. Не лучшие результаты дала бомбардировка из имевшейся мортиры. Тогда Ренненкампф решил взять башню приступом. Две роты гренадер были брошены в атаку, но были отбиты. Войска потеряли 4 человека убитыми и 18 человек ранеными, в том числе был ранен подполковник Берилев, потом скончавшийся от ран... Ночью атака повторилась... Осажденные, услышав шум, стали бросать на них пудовые камни, и охотники были отражены... После этих неудачных попыток взять башню атакой было решено сделать подкоп под башню и взорвать ее, но фундамент башни уходил глубоко в землю, и эта попытка также оказалась неудачной. Чтобы предотвратить повторение приступа в ночное время, осажденные ночью зажгли несколько домов, находившихся вблизи. 

Ренненкампф решил поджечь башню. На самом верху находилась деревянная надстройка. Двери башни также были деревянные, окованные железом. Они стояли высоко, и к ним поднимались по приставной деревянной лестнице. Войдя в башню, осажденные убрали лестницу, а двери внутри заложили камнями. Еще раз Ренненкампф предложил осажденным сдаться. Но посланный с этим предложением человек был задержан в башне. В первом часу из лагеря вышли несколько охотников, которые обложили башню сухими дровами и зажгли костер. Осажденные заметили это и открыли огонь. Первый зажегший костер был ранен в голову. Один из осажденных через амбразуру выскочил из башни с кинжалом в руках, но был убит сам. Пламя быстро поднялось вокруг башни и скоро достигло верхней надстройки. Сохранилось в народе устное известие, что один из осетин Джавского ущелья, находившийся при отряде, кричал: «Бега! Сними шапку, иначе твоя гибель неминуема!» Под шапкой он подразумевал деревянную постройку над башней. 

Осажденные с необычайным мужеством и бесстрашием продолжали обороняться. Даже в эти последние минуты,— говорит один из великодержавных авторов,— отчаянные «головорезы» не думали о сдаче: они пели во всю глотку веселую песню, неустанно бросали камни, издевались над нашими усилиями и, видимо, предпочитали смерть всякой пощаде... 

Между тем огонь охватил все деревянные части башни. В башне было окно, окованное железной стеной. Одна половина ее была сбита с петли, и огонь проник внутрь башни. Наконец, рухнул потолок. Тогда 10 человек осажденных во главе с самим Бега Кочиевым посредством веревок спустились из башни и с кинжалами в руках бросились на солдат, имея в виду пробить себе дорогу. Девять человек были подняты на штыки солдатами, сам Бега Кочиев успел пробить себе дорогу, но потом и он был пойман. Остальные.осажденные сгорели в башне. Эта героическая борьба чесельтцев-крестьян за свободу произвела сильное впечатление и на самих царских генералов. “Горцы оказали примерное ожесточение”, - писал Паскевич управляющему главным штабом Чернышову. По словам историка – монархиста В.Потто: “30 человек со спартанской твёрдостью защищались около суток против полуторатысячного русского отряда” 

Ванеев З.Н. Крестьянский вопрос и крестьянское движение в Юго-Осетии в XIX веке. Сталинир, 1956 г.  

Допoлнительная информация:  

Роман Нафи Джуссойты "Фыдаелты Туг"  

Видеоклип о Бега Кочиеве -

checheninfo.ru