23-24 марта 1991 г. Председатель Верховного Совета РСФСР Б. Н. Ельцин совершил поездку в Северную Осетию и Чечено-Ингушетию. Он выступил на митинге в г. Назрани.
В г. Грозном он встречался с представителями казачества ЧИАССР, Народного Совета Ингушетии, а также с делегацией чеченцев-аккинцев. Вот как описывает встречи с Б.Н. Ельциным бывший депутат ВС ДАССР и Народного Собрания Дагестана Имампаша Чиргизбиев в своей книге «Я благодарен судьбе» (г. Махачкала, 2016):
«Группы активистов совершали многочисленные поездки в Махачкалу и Москву в поисках встречи с руководством республики и страны… В 1990 году по рекомендации обкома партии Дагестана и требованию чеченцев-аккинцев депутатом в Верховный Совет России был избран наш земляк Султан Джамалдинов, работавший в органах МВД. Будучи в Москве, при поддержке земляков из ЧИАССР он занимался этими вопросами и выступал на съездах Верховного Совета России с предложениями о принятии закона о реабилитации репрессированных народов. По этой проблеме активно выступали и депутаты Верховного Совета СССР, от ингушей - Хамзат Фаргиев, от чеченцев - Супьян Автарханов.
Однажды мы узнали, что Б.Н. Ельцин приезжает на встречу с руководителем Грузии Гамсахурдия по вопросам военно-грузинской дороги, что затем Ельцин прибудет в Назрань для встречи с ингушским народом. Узнав об это, мы, депутаты Верховного Совета Дагестанской АССР, приехали в Назрань…
На площади в Назрани соорудили трибуну для встречи высокого гостя. Вся площадь была заполнена людьми... Вот появилась вдали машина Ельцина. Вышли из нее, пошли пешком. Впереди Ельцина - муфтий Ингушетии. Пробивал дорогу высокому гостю. За ними - машина с охраной. Так они дошли до трибуны. На трибуне - Б.Н. Ельцин, первый секретарь Чечено-Ингушского обкома партии Доку Завгаев, мы и активисты Ингушетии.
Дали слово Б.Н. Ельцину. Он сказал в микрофон: «Уважаемые осетины», - и тут же площадь взрывалась. Кто-то быстро подсказал Ельцину, что здесь ингуши. Он исправился: «Уважаемые ингуши…» – и продолжил свою речь.
После встречи Б.Н. Ельцин и руководство Чечено-Ингушетии направились в Грозный.
У нас с Д. Завгаевым была договоренность об организации встречи с Ельциным, и мы помчались в Грозный. В Совет Министров, куда Ельцин и Завгаев зашли, пропустили и Ж. Умалатова и меня.
Когда Б.Н. Ельцин, Д.Г. Завгаев и другие высокопоставленные чиновники уселись, первыми пригласили нас. Все они сидели в один ряд. Мне напротив Ельцина поставили стул. Борис Николаевич спросил у Завгаева: «Кто они такие и откуда?» . Завгаев ответил, что мы депутаты из Республики Дагестан, чеченцы-аккинцы. Ельцин спросил у нас, чего мы хотим, о чем разговор. Мы стали объяснять, что мы - чеченцы-аккинцы, репрессированные в 1944 году, - проживали испокон веков на землях предков. Мы вернулись на родину согласно указу, но нас не пустили в свои села и дома, не восстановили Ауховский район. Чтобы исправить эту ошибку, необходимо издать закон о реабилитации репрессированных народов. Сказали также, что хотели бы передать ему архивные документы.
Борис Николаевич спросил: «Кто проживает в ваших домах?»
Я ответил: «Лакцы и аварцы, переселенные из горных районов в 1944 году».
Тут же сидевшая сзади Ельцина женщина, помощник президента Старовойтова, наклонилась к нему, сказала: «Борис Николаевич, ведь там же живут лакцы. А что делать с ними»?
Б.Н. Ельцин немного подумал и сказал, что здесь эти вопросы не решить. «Давайте встретимся с вами в Москве. Приезжайте в Москву» – этими словами он закончил встречу с нами.
Через два дня все шесть депутатов - М. Соипов, А. Сайдуллаев, Н. Пашаев, М. Антаев, Ж. Умалатов и я - поехали в Москву. Зашли в Кремль, стали ждать приема. Но в приемную вышел один из помощников, сказал, что Ельцин улетает отдыхать в Кисловодск, и нужно поехать туда, в санаторий «Красные камни». Мы тут же вылетели в Минводы, оттуда поехали в Кисловодск. У входа нас встретила охрана.
Через некоторое время сообщили, что Президент занят, и нужно прийти через три дня.
Начальник охраны президента Коржаков переговорил с директором гостиницы, и нас устроили на три дня. Поскольку свободного времени было достаточно, мы решили все документы сплести в одну папку.
Как и договорились, на третий день мы пришли к санаторию «Красные камни». Нас встретил Коржаков и пригласил к Ельцину.
Из здания вышли трое: Ельцин в спортивной форме и двое придерживающих его мужчин. Они направились к нам. Борис Николаевич нас всех по очереди обнял, улыбаясь, говорил, что очень уважает кавказцев, готов выслушать и т. д.. Они развернулись, и мы вместе вошли в помещение. Когда сели, Ельцин и я оказались за одним столом, депутаты - рядом.
Говорить с Б.Н. Ельциным было поручено мне. Борис Николаевич начал говорить, что он уважает чеченцев, что они мужественные и смелые: «Вот у нас Хасбулатов работает, я его очень уважаю как умного и грамотного человека»... Он был пьян.
Несмотря на его состояние, мы стали излагать то, ради чего мы встретились. Мы в свободной обстановке побеседовали и передали документы. Ельцин дал слово, что вопрос будет рассмотрен в ближайшее время, и проблема будет решена. Он уточнил, что будет принят закон о реабилитации всех репрессированных народов России.
Таким образом, мы с Б.Н. Ельциным встречались дважды».
26 апреля 1991 года Закон «О реабилитации репрессированных народов» был принят.
Кстати, Борис Николаевич приезжал в Грозный еще раз, 28 мая 1996 года, перед президентскими выборами. Этот визит более всего известен тем, что Ельцин подписал на броне бронетранспортера два указа - о выводе войск из Чечни и переходе на контрактную армию.
В столице Чечни, в аэропорту Президента России встречали Докка Завгаев, генералы… В национальные костюмы были одеты старейший деятель культуры, краевед Айнды Салтымурадов и сотрудница департамента культуры г. Грозного Ирина Евтушенко.
По словам Айнды, Ельцин спросил его:
-Чего хочешь, чечен?
-Мира, - ответил чеченец.
Президент РФ обещал:
-Будет тебе мир...
Абдул Ицлаев
checheninfo.ru
