О численности населения Чечни перед началом второй чеченской военной кампании в июле 1999 г.

ДАЙДЖЕСТ:

Данные переписи 1989 г. о населении Чечено-Ингушской АССР. В 1989 г., по официальным данным переписи, в ЧИАССР было 1.275,5 тыс. чел. наличного населения и 1.270,4 тыс. — постоянного населения. В российских статистических ежегодниках не публикуется сведений о том, сколько из них проживало на территории современной Чечни, а сколько — на землях Ингушетии. Однако на основе данных, публиковавшихся Госкомстатом в 90-е годы, можно определить, что по официальным сведениям численность постоянного населения районов Чечни в 1989 году была примерно 1.084 тыс. чел., а районов Ингушетии — 186 тыс. Это означает, что к Ингушетии Госкомстат относил, помимо Назрановского и Малгобекского районов, еще и весь Сунженский район ЧИАССР. Однако фактически значительная часть бывшего Сунженского района ЧИАССР принадлежит Чечне; в частности, два его крупных населенных пункта — Серноводск (8 тыс. жителей в 1989 г.) и Ассиновская (6,9 тыс.). Можно предположить, что численность населения районов ЧИАССР, фактически принадлежащих в настоящее время Ингушетии, в 1989 г. не превышала 170 тыс. чел., а нынешних земель Чечни была немногим более 1,1 млн. чел. <..> Данных о национальном составе населения территорий, фактически принадлежащих в настоящее время Чечне, за 1989 г. нет. Из тех 1.084 тыс. жителей, которые Госкомстат отнес к Чечне, примерно 715 тыс. были чеченцами, 25 тыс. — ингушами, 269 тыс. — русскими. Это означает, что с учетом жителей восточной части бывшего Сунженского района ЧИАССР и с учетом того, что наличное население более чем на 4 тыс. чел. превышало постоянное, на нынешней территории Чечни в 1989 г. проживало примерно 760 тыс. вайнахов. Помимо вайнахов, в 1989 г. в Чечне жило несколько десятков тысяч представителей других мусульманских народов. В 1989 г. в ЧИАССР было зарегистрировано, в частности, 23 тыс. кумыков, ногайцев и аварцев (в подавляющем большинстве — сельские жители) и 5,1 тыс. татар (в основном — горожане). Подавляющее большинство представителей этих народов жило в Чечне.

Современные данные о численности населения Чечни. Надо отметить, что с численностью населения Ингушетии много неясного. А вопрос о числе обитателей Чечни может напрямую зависеть от количества жителей Ингушетии. Если бы, как это следует из оценок Госкомстата, в 1998 г. в Чечне и Ингушетии жили в общей сложности 1.110 тыс. чел., то это означало бы, что численность населения Чечни в середине 1999 г., возможно, была близка к 900 тыс. чел. Потому что в настоящее время на территориях, фактически входящих в Ингушетию, вряд ли может проживать более 220-230 тыс. чел. помимо новых беженцев из Чечни: число постоянных жителей районов, фактически входящих в Ингушетию, не может превышать 190-195 тыс. (с учетом уменьшения естественного прироста в 90-е годы и эмиграции из республики); добровольная иммиграция в Ингушетию из других регионов РФ и стран СНГ в 90-е годы не превысила нескольких тысяч (в 1989 г. в СССР за пределами ЧИАССР и Северной Осетии было зарегистрировано 40 тыс. ингушей; часть их вернулась на родину); а общее количество беженцев из Северной Осетии-Алании, находящихся до сих пор в Ингушетии, и беженцев из Чечни, оставшихся в Ингушетии после первой чеченской войны, составляет, по разным оценкам, 17-35 тысяч. [По данным Федеральной миграционной службы (ФМС), на 1 января 1999 г. в Ингушетии на учете состояло 34.983 беженца.  Столь высокая оценка числа жителей Ингушетии в 1998 г., как 313 тыс., могла образоваться разве что за счет учета в составе населения Ингушетии жителей чеченской части бывшего Сунженского района ЧИАССР; а также за счет того, что из населения Ингушетии “забыли” вычесть несколько десятков тысяч беженцев первой чеченской войны, вернувшихся после окончания военных действий в Чечню. <..>

В 90-е годы показатели рождаемости и естественного прироста мусульманских народов РФ (особенно — южных) также очень сильно отличаются от показателей восточных славян. У славян ежегодно число смертей примерно на 1 млн. превышает число рождений. У мусульман же отмечается значительный естественный прирост, хотя и не столь большой, как в прежние времена. Естественный прирост мусульманских народов Чечни (превышение рождаемости над тем уровнем смертности, который был бы, если бы не гибель населения в результате военных действий) наверняка превысил за 1989-99 гг. 15%; вполне вероятно, он достиг 20%. В абсолютных показателях естественный прирост мусульманских народов Чечни составил не менее 120 тыс.; скорее он был близок к 150 тыс. чел. Соответственно, если бы не было военных потерь и эмиграции, то численность мусульманских народов Чечни летом 1999 г. могла быть близка к 950 тыс.  <..>

Есть разные данные о том, сколько осталось в Чечне немусульман (прежде всего, восточных славян и армян). Московские авторы дают оценки и в 20, и в 50 тысяч. Масхадов говорит, что “русское население” Чечни (вряд ли Масхадов относит армян или грузин к “русскому населению”) составляет 100 тыс. чел. (“Независимая газета”, 1 октября). В 1989 г. в Чечне жило около 285 тыс. славян. Из 147.232 вынужденных переселенцев из Чечни, зарегистрированных ФМС на 1 января 1999 г. (при этом в 1998 г. таковых зарегистрировано 13.007), примерно 110-115 тыс. были славянами. Однако большое число славян и представителей других народов, вынужденных покинуть Чечню (особенно тех, кто сделал это до 1995 г.), не попало в статистику ФМС. Так что остается только гадать, сколько же осталось в Чечне немусульман. Но в целом получается, что если бы не было эмиграции мусульман, то число обитателей Чечни летом 1999 г. находилось бы где-то в интервале 900 тыс. — 1.050 тыс.

В 70-80-е годы из ЧИАССР эмигрировали не только европейцы, но и вайнахи. Из данных переписей следует, что в 1979-89 гг. нетто-эмиграция вайнахов из ЧИАССР могла составить тысяч 50. (И в результате в 1970-89 гг. число чеченцев, постоянно живших в Ставропольском крае, возросло в 3,4 раза, в Астраханской области — в 5,5 раза, в Ростовской области — в 6,8 раза, в Волгоградской области — в 13,7 раза, в Тюменской области — в 33,7 раза. В этих 5 регионах число постоянно живших чеченцев выросло в 1970-89 гг. с 9,3 тыс. до 55,8 тыс., т.е. в 6 раз.). А вот насколько велика была эмиграция из Чечни вайнахов в 1989-99 гг. — это очень большой вопрос. “Коммерсант” (за 2 октября) приводит слова “председателя законодательной палаты чеченского парламента созыва 1996 года” Алавдинова о “500 тысячах покинувших республику чеченцев” (непонятно, правда, за какой период покинувших; ибо в 1989 г. в СССР за нынешними пределами Чечни проживали более 230 тыс. чеченцев, в том числе более 170 тыс. — в РСФСР; а с учетом естественного прироста и волны беженцев в августе-сентябре 1999 г. было бы достаточно эмиграции из Чечни 100-120 тыс. чеченцев с 1989 г. до лета 1999 г., чтобы можно было говорить о “500 тысячах покинувших республику чеченцев”.). Путин говорит о 550 тыс. чеченцев, покинувших Чечню “за последние годы”.

Вполне понятно, почему используются столь высокие оценки числа чеченцев, эмигрировавших за последние годы из Чечни. В этом случае можно было бы представить лидеров, избранных на съездах чеченской диаспоры, в качестве “руководителей всех российских чеченцев”, и постараться добиться от них той самой “просьбы чеченского народа об освобождении Грозного от бандитов”, о которой говорили маршал Сергеев и другие. Или же в качестве “руководителей всех российских чеченцев” можно было бы представить тех московских чеченцев, которые уже согласились сотрудничать с федеральной властью. Однако на чем основаны эти удивительные оценки — 500 или 550 тыс. недавно эмигрировавших из Чечни чеченцев? Было бы неплохо, если бы их авторы представили какое-нибудь разумное обоснование. Скажем, данные о количестве осевших на постоянное жительство во всех регионах РФ выходцев из Чечни — естественно, с разбивкой этих данных по регионам.

Для справки: Из 978.426 вынужденных переселенцев, состоявших на учете ФМС на 1 января 1999 г., чеченцев было 10.995. Причем, вероятно, не все они вышли из Чечни. За 1998 г. в качестве вынужденных переселенцев было зарегистрировано 2.026 чеченцев. Не исключено, конечно, что эти 500-550 тыс. — не совсем выдуманные оценки, а нечто вроде сводки данных местных чеченских общин. Ну так в этом случае надо учесть склонность представителей многих народов к значительному преувеличению как общей численности своих соплеменников, так и в особенности численности общин в диаспоре. Поэтому все эти утверждения о том, что число чеченцев, живущих на территории РФ вне Чечни, составляет 3/4 млн. (не считая последней волны беженцев), что в Москве, якобы, уже сейчас проживают 100 тысяч чеченцев и т.д., выглядят не слишком реалистичными. Все-таки переселение чеченцев с территории Чечни в другие регионы РФ тормозилось в последние годы тем обстоятельством, что как власти, так и местное население рассматривали их в качестве “иностранцев”, причем весьма враждебных.

В целом же можно отметить, что исчерпывающих данных о числе переселенцев из Чечни в другие регионы РФ нет; перепись населения, на основе которой можно было бы оценить примерное количество мигрантов, российские правители решили не проводить в 1999 г. Мне не известны никакие документы, подтверждающие нынешние оценки российских руководителей. Максимально возможной представляется оценка в 150 тыс. чеченцев и ингушей, эмигрировавших из Чечни в другие регионы РФ начиная с 1989 г. и до августа 1999 г. (эмиграция из Чечни в другие страны измерялась очень немногими десятками тысяч). Поэтому я и предполагаю, что в Чечне к августу 1999 г. было не менее 750 тыс. жителей.

Надо иметь в виду, что недооценка числа обитателей Чечни может вызвать вполне конкретные негативные военные и политические последствия (помимо уже упомянутой недооценки количества беженцев). Например, военные руководители демонстрируют уверенность в том, что на не контролируемой “федералами” территории Чечни осталось очень мало жителей, среди которых, однако, десятки тысяч боевиков. А это может привести к тому, что летчики и другие военнослужащие из российской группировки в Чечне станут воспринимать в качестве боевиков или ближайших их родственников вообще всех людей, живущих на не контролируемой пока территории. Вследствие этого удары будут наноситься без разбора, погибнут тысячи мирных жителей, а это в свою очередь может вызвать мощное сопротивление со стороны чеченцев, гибель большого числа российских военнослужащих и мирных жителей остальной территории РФ (при контратаках террористов), а в результате — дестабилизацию обстановки в России в целом. И в конечном счете может получиться нечто вроде введения чрезвычайного положения во всей стране.

В. Грвенко.

checheninfo.ru

Добавить комментарий

Первый день недели

Отправить комментарий