ЧЕЧНЯ. Народ не разрешит! Причины неучастия жителей Чечни в акциях протеста имеют глубокие корни, чем это представляют московские оппозиционеры. Чечня никак не представлена в нынешней волне митингов в различных российских городах с требованиями реформ в политической сфере. Комментируя возможность проведения подобных акций в столице республики, Глава ЧР Рамзан Кадыров отметил, что «это невозможно», «даже если мэрия Грозного разрешит». Невозможно потому, что «народ не разрешит».
По мнению ряда экспертов, Кадыров верно отражает настроения основной массы населения, которая помнит митинговые страсти недавнего прошлого и не желает возвращения в это время. Эти, наиболее уставшие от всякой «политики» слои общества, вслед за руководителем региона готовы назвать «придурком» каждого, кто видит в митингах нечто большее, чем сборище маргиналов и обиженных на власть «правдоискателей», для которых истиной в последней инстанции является лишь то, что думают и говорят они. А все те, кто думают иначе, – «продажные» и «купленные». Между тем, «уличная демократия» в Чечне имеют свою историю, непростую, изобилующую победами и поражениями, энтузиазмом масс и их же разочарованием во всем и вся…
«Листопад первых секретарей». Первая волна поистине народного протестного движения в республике пришлась на годы горбачевской перестройки. В первый раз народ в массовом порядке вывалил на улицы, когда тогдашнюю ЧИАССР впервые за все годы Советской власти возглавил не «варяг» из Москвы, а чеченец Доку Завгаев. Такого гулянья, как после избрания его первым секретарем обкома партии, в республике не было, наверное, со времен возвращения чеченцев и ингушей из растянувшегося на 13 лет сталинского выселения. В этот же период республика с не меньшим энтузиазмом отметила рождение миллионного чеченца в мире.
Вскоре эйфория сменилась тем, что газета «Известия» назвала «листопадом первых секретарей». Он, этот «листопад», стал итогом многочисленных круглосуточных митингов в столице и райцентрах республики, участникам которых удалось добиться смещения со своих постов первых секретарей райкомов партии в городах Урус-Мартане и Шали, выполнения ряда других требований. Больше того, Урус-Мартан создал на Северном Кавказе «прецедент»: здесь первый секретарь райкома партии, вопреки общепринятой советской практике, не был избран председателем горрайсовета. КПСС фактически вытолкнули из созданных им Советов. В ходе именно этих акций зажглась «звезда» таких будущих «трибунов» Ичкерии, как Юсуп Сосламбеков и другие.
«Народный фронт». Митинги собирались под различными «знаменами», а в повестке дня не всегда стояли политические вопросы. В Урус-Мартане, например, участники многодневных акций протеста добились от власти уступки в виде отказа от возведения в этом городе завода по переработке шин. Начатое строительство экологически вредного предприятия было свернуто. В столице республики «Народный фронт» Хожахмеда Бисултанова и Партия «зеленых» Рамзана Гойтемирова, собиравшие на свои акции до ста тысяч человек, сломили нежелание власти заниматься экологическими проблемами Грозного, входившего в то время в десятку наиболее загрязненных городов СССР.
На другом, политическом крыле протестного движения, подала голос только что созданная Вайнахская демократическая партия (ВДП) с Зелимханом Яндарбиевым во главе. В народе ее вскоре начали называть не иначе, как ДВП (древесноволокнистая плита).
Народные депутаты. Перестройка привела в движение те слои и категории граждан, которые политикой до этого не только не интересовались, но и избегали всего того, что «пахнет» ею. Эта разнородная масса людей активно включилась в борьбу со всем тем, что, на их взгляд, было устроено не по справедливости и не по закону. Эти люди уже не желали мириться с тем, что только КПСС определяет, кому быть руководителем или депутатом. Противостояние по линии «компартия – народ» начало принимать бескомпромиссный характер. Результатом этой борьбы на первых альтернативных выборах в Верховный Совет СССР стало избрание депутатами ряда «народных выдвиженцев», которые чуть позже и расшатали власть в регионе Позиции КПСС были серьезно поколеблены и в ходе выборов в Верховный Совет России, а также в высший законодательный орган самой республики. К "депутатам-демократам" отошло больше трети мандатов Верховного Совета ЧИАССР. Совпартноменклатура уступила эти места лишь исчерпав все возможности повлиять на итоги голосования.
Съезд. Тем не менее, КПСС не была готова слушать и слышать своих оппонентов. В этих условиях группа депутатов-демократов заявила о создании оргкомитета по созыву съезда чеченского народа. В него, кроме депутатов-инициаторов, вошли известные в республике ученые, писатели, общественные деятели. В качестве гостя на съезд пригласили Джохара Дудаева, служившего в Прибалтике и незадолго до этого получившего звание генерал-майора. Главным итогом форума стало обращение в Верховный Совет ЧИАССР с рекомендацией принять одобренную съездом Декларацию о государственном суверенитете. Партийно-советское руководство республики ощутило, как почва уходит из-под ног. Через день Верховный Совет ЧИАССР принял – с небольшими поправками – предложенный съездом вариант Декларации. Так что генерал Дудаев не имеет никакого отношения ни к тексту ее, ни к решению об ее принятии. Все дни съезда Дудаев «сверкал» новеньким парадным генеральским мундиром, а в конце форума, когда ему, как гостю съезда, предоставили слово, смог сказать на ломаном чеченском языке не больше двух десятков невнятных слов о кинжале, вынутом из ножен.
ОКЧН. Декларация была принята 27 ноября 1990 года. Через три дня состоялось первое организационное собрание исполкома чеченского национального съезда. На нем председателем избрали Джохара Дудаев, но вышел в отставку и возглавил исполком он лишь в марте 1991 года. В мае Дудаев объявил Верховный Совет республики утратившим легитимность, а в июне провел при поддержке части делегатов «первого созыва» второй съезд народа, который провозгласил себя Общенациональным конгрессом чеченского народа (ОКЧН).
Несмотря на этот очевидный внутричеченский раскол, участники регулярных митингов в Грозном не разделились на два лагеря. Это произошло позже.
ГКЧП. Чеченцы были едины в неприятии и непринятии августовского путча 1991 года. Центром консолидации общественных сил, выступивших против ГКЧП, стал исполком ОКЧН. Участники грандиозного митинга в центре Грозного требовали от партийно-советского руководства республики заявлений о непризнании ГКЧП и готовности отстаивать конституционный строй всеми доступными средствами. Однако власти этим требованиям не вняли, и уже 22 августа участники митинга, воодушевляемые Дудаевым и его сторонниками, захватили несколько административных зданий в центре города. В течение двух первых сентябрьских дней оказались окончательно разогнанными все органы власти и управления республики.
Первая кровь. При захвате здания, где проходило экстренное заседание Верховного Совета Чечено-Ингушской Республики, то ли сам выбросился, то ли был выброшен из окна первый секретарь горкома столицы республики – председатель грозненского городского Совета. 6 сентября атаке хорошо организованной толпы подверглось здание республиканского КГБ, в котором, как оказалось, несли дежурство только двое сотрудников. Один из них был убит. Хранившееся здесь оружие – две тысячи автоматов и два миллиона патронов – попало в руки дудаевских молодчиков. Со следующего дня на митингах в Грозном впервые появились крепкие парни, вооруженные автоматическим оружием.
10 сентября в столицу Чечни приехала делегация депутатов Верховного Совета России во главе с генералом Александром Руцким. Ей пришлось пробиваться к Дудаеву, расположившемуся в захваченном здании горкома партии, через плотные ряды демонстрантов. Угрозу Руцкого – применить военную силу и ввести в республике чрезвычайное положение – толпа встретила негодованием. Дудаев в глазах части населения стал выглядеть героем, бросившим вызов советской империи.
Параллельные митинги. Не меньше было и тех, кто видел в воинственных заявлениях Дудаева и его сторонников угрозу будущему республики. И с 10 октября в центре Грозного ежедневно собирались два митинга. На одном настаивали на прекращении всяких связей с Россией, противостоянии ей, проведении досрочных выборов и передаче власти исполкому ОКЧН во главе с Дудаевым Участники второго митинга требовали прекращения провокаций со стороны ОКЧН, роспуска дудаевских вооруженных отрядов, возвращения власти Верховному Совету и проведения выборов в установленные сроки.
«
Подарок» Ельцина. 27 октября «дудаевцы» провели «выборы», в которых приняла участие лишь малая часть (по разным оценкам, до 10%) избирателей. Исполком ОКЧН поспешно заявил о победе Дудаева на выборах и предстоящем вступлении его в должность. Накануне дня инаугурации, вечером, телевидение сообщили об Указе Президента России Бориса Ельцина о введении чрезвычайного положения в Чечено-Ингушетии. В Грозный начал стекаться народ. Через несколько часов все центральные улицы и площади города были запружены людьми, готовыми лечь костьми, но сделать невозможным исполнение ельцинского указа. Атмосфера подогревалась слухами о депортации, почву для которой якобы должны подготовить вводимые в соответствии с указом спецподразделения. Первый самолет со спецназом на борту, приземлившийся на военном аэродроме в пригороде Грозного – Ханкале, был блокирован ополченцами, а взлетно-посадочная полоса плотно заставлена автотранспортом. Указ остался невыполненным. Однако одним росчерком пера под ним Ельцин помог Дудаеву утвердиться в Чечне и надолго выбил почву из-под ног его противников.
«Новая формация». Не менее важно то, что митинговые «баталии» сформировали в Чечне что-то типа новой формации людей из числа наименее образованной части жителей республики, для которых участие в уличных акциях стало образом жизни. А все то, о чем говорится на них, – ее смыслом. Они ежедневно отправлялись на митинги, как на работу, которую никому другому не выполнить. И одно это обстоятельство, по их мнению, возвышало и превращало их в вершителей судеб «черни, не просвещенной митингами». Тем горше для этой формации было прозрение. Правда, наступило оно не сразу и не у всех. Есть те, кто до сих пор находятся в недоумении от того, что обещанного им с трибун митингов «рая», – по Дудаеву, «золотых краников с верблюжьим молоком» – на земле так и не наступило.
Позиция – оппозиция. Эти, поверившие в чудо-краники, стали именоваться «позиция» или «дудаевцы». А те, кто не видел причин для оптимизма, больше того, настаивал на антинародном характере режима, – «оппозицией». К последней были отнесены не только отдельные граждане, их группы и объединения, но и территории, такие, как Надтеречный и Урус-Мартановский районы. Первые «тусовались» на площади перед бывшим рескомом партии, превращенным в «Президентский дворец». Вторые собирались поодаль от новой власти, на площади перед национальным театром. К ней, «оппозиции», со временем примкнула мэрия Грозного во главе с Бесланом Гантамировым.
В 1993 году Дудаев положил конец противостоянию двух митингов, применив танки и артиллерию против оппозиционного грозненского городского собрания. «Оппозиция» благоразумно покинула Театральную площадь, и времена, когда в Грозном одновременно шли два враждебно настроенных по отношению друг к другу митинга, остались в прошлом. Наступил период торжества «позиции», но продлился он недолго: вооружилась «оппозиция».
Митинги и минометы. В 1994 году две стороны конфликта не раз сходились на поле боя. Новая формация» продолжала оккупировать площади столицы республики. Время от времени на этих «тусовках» появлялся генерал-президент, даря своим «поданным» минуты экстаза. Этот избыток эмоций выплескивался наружу, к примеру, утверждениями типа «мы будем сбивать их (российские самолеты – С.Э.) посохами». После штурма Грозного российскими войсками в ночь на 1 января 1995 года излюбленные места проведения продудаевских «тусовок» с кипящими котлами с мясом превратились в руины. Их организаторы и участники на какое-то время растворились в общей массе населения. Затем, зимой 1996 года, была предпринята попытка громко заявить о себе. В центре города появился «Джохар-юрт» – подобие трущоб на окраинах некоторых крупнейших азиатских городов. «Митинг» превратился в «государство в государстве», существование которого было прервано обстрелом из минометов.
Балаганы. Отличительной чертой митингов первых лет правления Дудаева являлось исполнение их участниками религиозного обряда – зикра. Со временем его вытеснили некие театрализованные представления, делающие эти митинги «узнаваемыми». К примеру, тот же зикр исполнялся уже не мужчинами-«добровольцами», а находившейся на содержании у режима «труппой» женщин. Едва ли не каждый митинг объявлялся бессрочным. В промежутке между двумя войнами дольше других длилось, наверное, «стояние» в поддержку Саламана Радуева, оставшегося не «востребованным» режимом Масхадова. Эти два десятка человек, сменяя друг друга, «митинговали» днем и ночью вплоть до начала второй войны. Время от времени свои митинги созывали Масхадов, Басаев и т.д.
Молча. В начале 2000 года в каждом чеченском райцентре появились военные комендатуры и временные отделы внутренних дел. Места дислокации этих подразделений федеральных сил можно было безошибочно определить не только и не столько по превращенным в бойницы окнам зданий, сколько по большому количеству местных жителей на дальних и ближних подступах к ним. У участников этих несанкционированных молчаливых «митингов» был только один вопрос к власти: «Где мой муж, сын, брат, задержанный при зачистке?!»Участники митингов и пикетов тех лет в Грозном неизменно держали в руках фотографии своих пропавших без вести детей и листы бумаги, на которых чаще всего были написаны три слова: «Верните наших сыновей!»
По словам одного из известных правозащитников, «в эти годы в общественном сознании произошел окончательный перелом. Население Чечни перестало верить, что пикеты, митинги, другие массовые акции способны помочь им в защите своих прав, в решении вопросов, связанных с розыском пропавших без вести, возмещением нанесенного войной ущерба…» «Все больше людей, которые стараются решить свои проблемы не на площади или улице, а в суде. «Население с подозрением относится к любым попыткам организовать какие-то массовые акции протеста. Оно помнит ичкерийские «труппы» и «скоморохов», и не хочет иметь с ними ничего общего», – считает правозащитник.
Саид Эминов
checheninfo.ru
