Чеченский фольклор

Духовная и художественная культура чеченцев так же, как и других народов мира, первоначально основывалась на устных традициях. Практически все ее жанры и виды зарождаются в различных фольклорных формах. Это относится и к мифологии, и к искусству слова, и к театру, и к музыкальной и танцевальной культуре.

В III тысячелетии до нашей эры Кавказ стал местом пересечения культурных влияний различных цивилизаций, благодаря тому, что здесь проходили  кратчайшие пути сообщения между земледельческими цивилизациями древности и кочевым миром Восточной Европы. В материальной культуре, мифологии, языческих культах, устном народном творчестве чеченцев сохранились черты, указывающие на их связи с древнейшими цивилизациями Европы, Передней Азии и Средиземноморья.

Еще более четко эти связи прослеживаются при углубленном исследовании средневековых чеченских языческих культов и мифологии, где постоянно обнаруживаются параллели с языческими богами и мифологическими героями великих цивилизаций древности.

Исследование и запись произведений устного народного творчества чеченцев были начаты довольно поздно даже по сравнению с фольклором  других народов Северного Кавказа, что было связано с перманентными военными действиями на территории Чечни вплоть до конца 80-х годов XX столетия.

Вследствие этого целые пласты народного творчества в самых разных жанрах оказались безвозвратно утраченными. Прежде всего это касается языческой мифологии, нартского эпоса, древней космогонии.

Свою роль в этом сыграла и внутренняя политика имама Шамиля, который видел в демократической традиционной культуре чеченцев главную опасность для авторитарного режима наследственной теократической монархии, которую он собирался создавать на основе имамата. В период его правления в течение четверти века на территории Чечни преследовалось все, что связано с музыкальной и танцевальной культурой, мифологией, обрядами и традициями чеченцев, изобразительным искусством. Разрешалось только исполнять религиозные песни. Все это не могло не иметь негативных последствий для устного народного творчества и в целом для чеченской культуры. Но, несмотря на это, чеченский народ сохранил свою этническую и культурную самобытность.

Чеченский фольклор содержит жанры, свойственные устному народному творчеству большинства европейских народов:

- Мифология

- героический эпос

– сказки:

Волшебные сказки, сказки о животных, бытовые сказки

– легенды, сказания, предания

– песни:

обрядовые, трудовые, лирические, колыбельные,  героико-эпические (илли)

– Пословицы, поговорки, загадки

Детский фольклор (песенки, считалки, скороговорки, загадки)

Религиозный фольклор (хадисы, сказания, песни, назмы)

Творчество жухургов и тюлликов (пьесы, стихи, песни)

Чеченская мифология сохранилась очень фрагментарно. До нашего времени в народном календаре дошли отзвуки тотемических верований, реликты земледельческих и скотоводческих культов, космогонические сюжеты[1].

Имена божеств, олицетворявших различные стихии природы, свидетельствуют об анимистских  представлений чеченцев: Латта-нана – Мать земли, Хи-нана – мать воды, Меха-нана – мать ветров, Ун-нана – Мать болезней.

Чеченская космогония сохранилась в различных мифах о происхождении земли, солнца, луны, звезд. В чеченском мифе «О том, как произошло солнце, луна и звезды» солнце и луна представлены как юноша и девушка, которые гоняются друг за другом по кругу, но которым не суждено встретиться никогда. Названия созвездий, отдельных звезд, Млечного пути также связаны с космогоническими мифами: Млечный путь – «Ча такхина тача – тропа рассыпанной соломы», Большая медведица – «Ворх вешин ворх седа – семь звезд семерых братьев.

У чеченцев также сохранился миф о Пхармате, нарте-кузнеце, который добыл людям огонь с неба, за что был обречен на вечные муки. Он перекликается с древнегреческим мифом о Прометее и грузинским сказанием об Амирани.

Древнегреческий миф о золотом руне является отголоском древнего кавказского (прежде всего, нахского) культового праздника, который, вероятно, был связан с какими-то календарными циклами, а не только с распространенным на Кавказе способом добычи золота, как считали до сих пор многие исследователи.

По информации С.-М. Хасиева, еще в средние века в Чечне отмечали праздник, связанный с 11-летним календарным циклом. Во время празднества шкуру барана, обязательно белого и обладающего девятью необходимыми признаками, после специальной обработки растягивали на дубовой раме  «джаар» (крест). Это культовое сооружение, называвшееся «дашо эртал» – золотое руно, сохраняло магическую силу, по поверьям чеченцев, в течение одиннадцати лет и тщательно охранялось[2].

Героический эпос чеченцев и сюжетно, и типологически вписывается в эпическую систему народов Северного Кавказа: адыгов, осетин, карачаевцев, балкарцев.

Известный исследователь фольклора народов Северного Кавказа У.Б. Далгат на основе содержания и этимологии предложила следующую его систематизацию[3]:

1. Первая эпическая группа – сказания о великанах, исполинах, богатырях-родоначальниках, которой относятся эпические рассказы:

а) о великанах циклопического типа;

б) об исполинах, не относящихся к типу циклопов (включая представление о будто бы реально существовавшем исполинском племени людей прошлого);

в) о могучих богатырях-родоначальниках (полумифических-полуисторических)

2. Вторая эпическая группа – сказания о трех типах героев:

а) нарт-орстхойцах, которые представляют собой местный вариант общекавказского нартского эпоса

б) о местных героях

в) о безымянных нартах

3. Третья эпическая группа – сказания, предания, легенды, не связанные с нартским эпосом, но имеющие героико-эпическую типологию.

В чеченском эпосе, с одной стороны, собственно нартские сказания сохранились довольно фрагментарно, очень часто в позднейших версиях, но, с другой стороны, разновидности циклопических и нециклопических великанов представлены довольно ярко, что свидетельствует об исконной древности чеченского эпоса вообще[4].

Архаические мотивы, сохранившиеся в чеченских сказаниях о нартах, также являются подтверждением местного происхождения нартского эпоса. Основанием для этого могут служить древнейшие пласты, зафиксированные в нартских сказаниях чеченцев, имеющие близкие параллели в древнегреческих мифах, существовавших, по крайней мере, в начале I тысячелетия до нашей эры. В начале третьей песни «Илиады» Гомер сравнивает сражение греков и троянцев с битвой журавлей и карликов[5]:

Так лишь на битву построились оба народа с вождями,

Трои сыны устремляются, с говором, с криком, как птицы:

Крик таков журавлей раздается под небом высоким,

Если, избегнув и зимних бурь, и дождей бесконечных,

С криком стадами летят через быстрый поток Океана,

Бранью грозя и убийством мужам малорослым, пигмеям,

С яростью страшной на коих с воздушных высот нападают.

В основе этого сравнения лежит античный сюжет о карликах, живущих на самом юге Океана, которые ведут войну с журавлями, ежегодно перелетающими в теплые края. В чеченской версии мифа, записанной С.-М. Хасиевым, объясняется причина этой вражды: «Своими неблаговидными делами и гордыней нарты прогневили Бога. Чтобы наказать их и унизить, Бог решил создать карликов – «пхагалбери» (в переводе с чеченского – заячьих всадников – Л.Ильясов), которые превосходили всех на свете физической силой, были неуязвимы для любого вида оружия и могли жить в разных измерениях. Карлики побеждали нартов, но оказались настолько коварными и жестокими существами, что со временем не только нарты, но и все живое на Земле обратилось к Богу с просьбой об избавлении от них. Вначале нарты решили, что карлики неуязвимы лишь для мужчин, и в бой с ними вступили амазонки, но и они не смогли одержать победы.  Вот тогда Создатель вспомнил о данном Им слове и решил вызволить из-под корней самых высоких гор души проклятых воинов, проявивших жестокость по отношению к врагу. Бог превратил их в журавлей, чтобы они низвергли карликов. С тех пор и существует вражда журавлей и пигмеев»[6].

На глубокую архаичность нартского эпоса чеченцев указывает чеченская версия  собственных имен эпических героев, указывающих на связи с древнейшими земледельческими культами.

Один из вариантов названия нартов в чеченском варианте общекавказского героического эпоса «нарт-орстхойцы» указывает  лишь на географию их расселения – «нарты, живущие в предгорьях или в Черных горах». Орстхойцами (орстхой) первоначально чеченцы называли жителей предгорий, независимо от их племенного и этнического происхождения, от чеченского «арц/арс – предгорья, невысокие, лесистые горы».

В чеченской версии общекавказского эпоса позднее были смещены оценочные акценты действий и поступков эпических героев, по всей видимости, в связи с радикальной сменой системы общественных отношений и ценностной шкалы  у чеченцев в период антифеодальной войны тейповых общин, результатом которой стало установление тейповой демократии[7].

 Сказки чеченцев (волшебные, сказки о животных, бытовые,) ничем не отличаются от произведений  подобного жанра у других народов Северного Кавказа и Европы.

В волшебных сказках присутствуют и магические предметы, и люди, обладающие сверхъестественными способностями, и сказочные животные (драконы, крылатые кони), и герои, совершающие путешествия в разные миры. В роли главного героя часто выступает младший брат, который оказывается умнее, благороднее, мужественнее своих старших братьев.

В сказках о животных в роли главных действующих лиц часто выступают хитрая лиса, алчный волк, глупый медведь, так же, как, например, в русских народных сказках.

В бытовых сказках преобладают антиклерикальные, антифеодальные мотивы. В них мы встречаем лицемерного муллу, злую мачеху, коварную жену. Представлен в чеченском фольклоре и сюжет о мулле Насреддине, характерный для устного народного творчества исламских народов.

И в волшебных, и в бытовых сказках добро всегда побеждает зло, главный герой из любых сложных ситуаций выходит победителем. Это связано с тем, что дидактическая, воспитательная функция произведений устного народного творчества была основной наряду с художественной, эстетической.

Богатым и разнообразным является песенный фольклор чеченцев.

К обрядовым относятся магические песни, например, песни вызывания дождя,  песни-заговоры, ритуальные: свадебные, песни-плачи (песни профессиональных плакальщиц – белхам, песни близких людей – тийжар). В Чечне, как и в соседних регионах, вплоть до середины XIX века на похороны приглашали профессиональных плакальщиц, исполнявших специальные песни (белхам), в которых описывались все достоинства умершего, его богатство, многочисленность и могущество его родни, а также пелось о том, насколько опустел это мир с его уходом. Близкие родственницы (мать, сестра, жена, дочь) также могли исполнять песни-плачи, которые назывались «тийжар».

Трудовые песни в фольклоре чеченцев представлены довольно разнообразно: песни ткачей, плотников, косарей, пахарей, маляров, лесорубов.

Лирические песни представляют собой, в основном, девичьи песни о любви, счастливой или неразделенной, они могут быть обращены к возлюбленному, это может быть исповедь матери, близкой подруге.

Мужские песни (узамы) – это философские размышления о жизни и смерти, о горькой доле абреков, арестантов, посвящения матери, другу, родине.

Вершиной устного народного творчества чеченцев являются героико-эпические песни – илли.

Возникновение илли относится к XVI-XVIII векам и по времени совпадает с периодом борьбы чеченских вольных общин с местными и чужеземными феодалами.

По тематике илли можно разделить на следующие циклы:

патриотические песни (конфликт эпического героя с чужеземными феодалами или захватчиками);

песни социальной направленности  (конфликт  героя с представителями местной социальной верхушки),

песни о военных походах и набегах;

песни, посвященные дружбе  и любви.

     Илли воспевают мужество, храбрость, дружбу, верность слову, нравственную чистоту, скромность, вежливость, уважение героя к женщине.

Главным героем илли является кIант – молодец, который обладает всеми качествами положительного эпического героя. Он умен, находчив, смел, готов всегда прийти на помощь слабым и обездоленным, готов отдать свою жизнь за родину, при этом скромен и не нуждается в публичном восхвалении своих подвигов.

Во многих илли проявляются особенности демократической культуры чеченцев: уважение к представителям других народов, открытость и толерантность, отношение к человеку в зависимости от его личных качеств, а не этнической и конфессиональной принадлежности, предпочтение личной свободы и достоинства любым материальным ценностям.

После революции 1917 года устное народное творчество чеченцев, впрочем, как и других народов России, обрело новые жанры и тематику.

Появились песни, посвященные революции, ее вождям, прежде всего В.И. Ленину, И.В. Сталину, Серго Орджоникидзе, Асланбеку Шерипову, песни о новой жизни: о колхозах, комсомольцах, об армии.

При этом широкое распространение грамотности, расцвет письменной литературы, появление национального театра,  привело к угасанию многих жанров фольклора.

В наше время фольклор представлен, в основном, лирическими девичьими песнями о любви, религиозными песнопениями- медитациями, назмами – религиозными песнями-медитациями, а также религиозными преданиями.

[1] Мадаева З.А. Вайнахская мифология//Этнографическое обозрение. 1992, № 3. – с. 109

[2] Хасиев С.-М. О традиционном отсчете времени у чеченцев // Рукопись.

[3] Далгат У.Б. Героический эпос чеченцев и ингушей. – М, 1972. – с.26.

[4] Далгат У.Б. Там же, с.29.

[5] Гомер. Илиада.- М., 1980. – с. 125.

[6] Хасиев С.-М. Мифы о «заячьих всадниках» // Рукопись.

[7] Возможно, это связано также влиянием монотеистической религии, осуждавшей насилие и несправедливость.

checheninfo.ru