ДАЙДЖЕСТ: |
Рассказ
Жене,Галине Александровне, посвящаю
Середина лета тысяча девятьсот сорокового года. Безоблачное небо чисто-голубое. Облака как будто канули куда-то, словно их и не было.
Полдень. Солнце в своей ослепительной яркости смотрит сверху: мол, наслаждайтесь мною, я вечно буду светить вам, живите мирно и дружно.
Кругом лес, только на небольшой равнине среди гор маленький перелесок. В том перелеске давно живут три брага со своими семьями. Старшие уехали на заготовку сена в горы, а младший, Ахмет, остался дома.
Женился Ахмет полтора года назад. Первому ребенку, сыну, шел шестой месяц.
Когда родился сын, устроили большой праздник. Еще бы – сын! В вайнахской семье рождение сына – это явление особое, его отмечают щедро. Собравшиеся гости были довольны.
Почтенные старики благословили младенца и дали ему имя Бектимир. Ахмет каждого проводил подарками и благодарностью. Самому почетному аксакалу, который первый произнес имя его сына, оседлал и подарил коня. Разговор о празднике долго не утихал в народе, распространяясь далеко среди жителей горных селений.
Вот все позади, разошлись гости, даже самые близкие родственники и друзья и те ушли. Дома остались вчетвером: отец, мать, сын и нареченная мать.
– Пусть растет богатырем и достойным сыном отца! – сказала нареченная мать, кладя младенца в люльку, и во всеуслышание добавила: – Благословляю от имени всех предков, – потом, продолжая вслух читать молитву, уложила ножки и по ним натянула тесемки, затем, разровняв сверху мягкой перины беленькую простыню, положила правую, затем – левую руку, приласкала ребенка. И, натягивая по ручкам и груди вторую, широкую разукрашенную тесьму, начала тихим убаюкивающим голосом петь колыбельную песню. А после концы тесьмы закрепила на поперечнике люльки. Младенец, окунувшись в перину, слегка порозовев, тут же уснул.
– Да, ангелы с ним, уснул. Не тревожить, пока не проснется, – сказала она, занавесив люльку сверху специально сшитым покрывалом.
Еще раз благословив мальчика, с щедрыми подарками покинула счастливый дом и она.
В доме вместе с младенцем поселилась радость. Так шло счастливое для родителей время.
Мать наклонит люльку к себе, нежно раскроет лицо ребенка и наслаждается им. Маленькие капельки пота на щеках и лобике его, бисерно блестя, ласково играли, словно оживали. Ноздри покрытого тоненьким слоем прозрачного пота носика красиво раздувались при его незаметном дыхании, ротик закрыт, а под натянутой тесьмой животик слегка поднимался и тут же опускался. Мать белой тряпочкой, всегда хранившейся в уголочке перины, вытирала с личика пот. Она делала все это с материнской нежностью и завершала тихим и ласковым поцелуем в его сжатые губки. Сын во сне как бы неохотно шевельнет ими, потом, почуяв материнскую ласку, нет-нет, да и улыбнется. Сладкий сон продолжается.
Когда подходило время его кормить, он быстро просыпался. Открывались глаза и радостно глядели на мать. Она вытаскивала свою мягкую, белоснежную грудь, наполненную материнским молоком, подносила к его губам, а Бектимир чмокнет, затянет сосок в ротик и принимается за работу.
Чуть позже она отпускала нагрудную тесьму, а Бектимир, словно ждал этого момента, быстро освобождал ручку, поднимал вверх, не выпуская грудь матери изо рта. Для нее такие минуты были самыми желанными и счастливыми.
По обычаю, отцу не полагалось до исполнения года ребенку подходить к нему, брать на руки. Веками мужчины гор строго придерживались этих законов и ревностно исполняли их.
Отец Бектимира тоже дал себе слово не отступать от них: иначе нельзя, Аллах все видит и не простит. Еще, не дай Бог, заметит из аула кто-нибудь – позора не оберешься. Разговоры, пересуды...
Младенец сначала был отдан полностью матерям – своей и нареченной. Они купали его, исполняли все указания муллы. Однако отец, издали наблюдая, незаметно бросал взгляд на нежное тельце сына. Когда тот плакал, даже его недовольный, чего-то требующий голос нравился ему. «Что значит мужчина – с малых лет показывает свой характер, из него получится настоящий джигит!» – гордился отец. Коня уже для него приготовили. Какой джигит в горах без коня?! Представлял, как они вместе будут скакать по горным оврагам, лощинам и тропинкам... Мысли уходили далеко.
Но отец не смог идти строго по стопам предков, уж больно хотелось взять на руки своего джигита. Он боролся с собой, отгонял эти мысли. «Нельзя, Аллах все видит, не простит...» – снова про себя повторял он.
Все же отцовское желание незаметно брало верх. Нежный голосок сына, ласковые разговоры матери с ним, как магнит, тянули его. Однажды Бектимир спал с открытым лицом, иногда улыбаясь во сне. Мать куда-то ушла. Отец, проходя мимо, невольно бросил взгляд на ребенка и, забыв обо всем, нагнулся к нему, поцеловал, прищемив слегка носик, ласково провел по лобику рукой и коснулся щеки. Младенец подарил ему улыбку во сне.
Отец, очнувшись, бросил взгляд вокруг и отпрянул в сторону. К счастью, в доме никого не оказалось. Быстро вышел на улицу и, объятый какой-то неведомо-волшебной силой, занялся делами в сарае. Счастливый отец и не заметил, как повечерело.
Он просил у Аллаха прощения за нарушение обычаев предков, умолял не гневаться. К вечеру, возвратившись домой, чувствовал какую-то неловкость.
– Хозяин, – по обычаю, не называя его по имени, спросила жена, заметив что-то неладное, – что с тобой, заболел?
– Ничего, просто устал, видимо, – он взял себя в руки...
Прошло несколько дней. Ахмет переборол себя, не подходил к сыну больше, держался, но все же недолго. Однажды жена ушла к соседям. Сын спал, а отец, совершив намаз после обеда, лежал в полудреме. Сквозь сон услышал тоненький голосок плачущего сына. Мигом вскочил, потеряв всякий рассудок, машинально схватил люльку и начал качать ее. Жена что-то задерживалась. Он качал ее тихо и осторожно, боялся уронить. Сын умолк.
Бектимир больше не плакал, воцарилась тишина, а отец обрадовался, что ему не придется беспокоиться, и прилег. Но через некоторое время до него донесся какой-то странный звук. Он сначала не понял, откуда, прислушался, затаив дыхание. Чуть позже, встревоженный, он открыл лицо сыночка, а сам едва не потерял дар речи: карие глаза младенца смотрели на него, словно он и не спал. Улыбка украшала его розовое личико. Тут Ахмет понял все: сын оказывается, проснувшись, искал грудь матери. Отец невольно снова поцеловал его. Во дворе послышался голос жены. Он второпях накрыл лицо сына и лег как ни в чем не бывало.
Вошла жена со старшей дочерью брата.
– Ты что так долго? Мне кажется, что он ... – намекнул Ахмет.
– Ой сыночек, сладенький мой! – сказала мать, раскрывая лицо ребенка, и сразу поняла. Молча дала грудь. Отец с закрытыми глазами слушал уже знакомый звук.
Так шли дни. Бектимиру вот-вот исполнится полгода, щеки его стали пухленькими. А отец тайком продолжал свои «свидания» с сыном. Жена хотя и знала о поступках мужа, сохраняя приличие, виду не подавала, только тихо радовалась про себя.
Как-то ночью Бектимир заплакал. Лежавший с краю отец сам не заметил, как протянул руку и начал качать люльку. Он думал, что жена и не слышит ничего. Но она не спала: лишь лежала с закрытыми глазами. Бектимир не переставал плакать: видимо, хотел есть или пить.
– Ой, он плачет, что ли? – сказала она, как будто только проснулась. Муж не успел убрать руку.
– Жена, он, наверное, хочет есть, – только и успел сказать.
– Давно плачет? – спросила она.
– Да не так давно, – виновато ответил он. С тех пор их секрет раскрылся, счастливые дни продолжались...
Дома братьев были окружены с трех сторон горами, а с четвертой – лесом. В лесу узкая тропинка кончалась у родника, пробивающегося из-под маленькой скалы. Заполнив яму, вода уходила дальше, теряясь в гуще леса.
В тот день отец Бектимира с утра работал во дворе и провозился до обеда. В минуты отдыха подходил к сыну уже при матери и целовал, ласкал его.
Она была занята делами по дому. У обоих настроение радостное. К обеду мать накормила сына и уложила спать. Когда он уснул, погладила, вытерла пот, поцеловала, потом накрыла легким одеялом, заметила его улыбку во сне...
– Хозяин, я пошла за водой к роднику, а то дома почти не осталось, – предупредила она, подходя с большим медным кувшином на плечах. А люльку вынесла во двор под навес, в холодок, чтобы сын дышал свежим воздухом.
– Хорошо, только не задерживайся, – продолжая работу, лишь чуть приподняв голову, ответил он, поняв, что она имеет в виду, и добавил: – Не беспокойся.
Она ушла, но не успела отойти далеко, как странное чувство страха и беспокойства овладело ею. Она старалась не обращать на это внимания, но ей не удавалось...
Вот она у родника. Набрала полный кувшин, сама напилась холодной чистой воды и села немного отдохнуть, подышать горным воздухом...
Отец подходил к люльке и прислушивался: тишина. Он отходил и про себя думал: «Пусть спит мой джигит».
Мать Бектимира вернулась. Поставила кувшин на землю:
– Ну, как там наш?
– Тише, разбудишь, все хорошо, – шепотом предупредил тот, прикладывая палец к губам.
Она, довольная, улыбнулась и с радостью занялась делами. Нет-нет, да подходила к люльке и прислушивалась.
– Ассаламу алейкум, Ахмет! Аллах в помощь тебе! Чем занят, можно к вам? – послышался голос. Ахмет поднял голову и узнал гостя – почтенный старец из другого аула.
– Ва алейкум салам, добрый тебе день! Очень рады твоему приходу, – Ахмет шагнул к нему навстречу.
Подойдя друг к другу, они обнялись, три раза касаясь плечами. Ахмет принял из его рук посох и верхнюю одежду. На ходу успели спросить о житье-бытье, задавая друг другу разные вопросы. Сели в тень, не снимая, по обычаю, головных уборов.
– Чем занимаешься? – спросил гость.
– До зимы недалеко, навожу порядок в сарае, – ответил Ахмет и крикнул: – Жена, у нас гость! Вынеси попить, он с дороги, пить, наверное, хочет!
– Не прочь. Как там наш герой-джигит?
– Спит, куда ему торопиться…
Вышла хозяйка.
– Добрый тебе день, дедушка, – сказала она, подавая ему чашечку с холодной водой. – Попей, скоро и чай, и еда будут готовы.
– Баркалла, дочка! – ответил старик, беря посуду с водой. Когда он пил, в честь гостя Ахмет встал и сел только с его разрешения и благословения. Хозяйка, взяв посуду, вернулась в дом. Проходя мимо люльки, прислушалась: тишина. Повернувшись, она заметила, как за угол дома уползла змея. Хозяйке было не до нее.
«Все еще спит», – радостно отметила она про себя и занялась приготовлением угощения. Ахмет с гостем посидели в тени, поговорили. Потом обошли весь двор, посмотрели его работу, старик дал несколько советов.
– Зайдем, Бешир, в дом, отдохнем, жара усиливается. Хозяйка чай подаст, – предложил Ахмет.
– Хорошо, – согласился гость. – О деле можно говорить и там.
– Куда тебе торопиться, успеем наговориться, ночь еще впереди.
– Нет, Ахмет, мне необходимо возвратиться с ответом сегодня.
Они зашли в прохладную, затемненную комнату. Мягкую постель с пушистой подушкой для гостя хозяйка приготовила заранее. Бешир, сняв обувь, сел.
– Бешир, сними пиджак, приляг, ты с дороги, – предложил Ахмет гостю. Тот снял пиджак и отдал Ахмету, потом облокотился на подушку.
Бешир действительно устал – жара, возраст да горные крутые дороги – трудновато было идти.
Ахмет повесил его пиджак, сел напротив.
Бешир, полежав немного с открытыми глазами, передохнув, решил перейти к делу. Кашлянул, дал понять, что он хочет говорить.
– Отдохни, успеем, – еще раз предложил Ахмет, уловив его намерение.
– Ахмет, надо сейчас, по прохладе легче добираться домой, – настоял на своем Бешир. Поднимая голову, он большим носовым платком вытер лицо.
– Тогда немного подожди, я сейчас, – Ахмет вышел и объяснил жене, что гость торопится. Она занялась обедом.
– Ахмет, – начал Бешир, сразу переходя к делу, – в жизни происходит постоянное обновление. Старые умирают, пожив свое, а молодые подрастают, создают семьи. Рождаются дети, и продолжается жизнь. Слава Аллаху, хорошо живем, время мирное. В нашем ауле джигит, а в вашем – невеста, аллах нам путь сюда указал. Создание новой семьи – радость для всех. Поэтому и я сюда к вам...
У хозяйки в котле варилось мясо, вот-вот закипит чай, а она пекла лепешки на сковородке и одновременно прислушивалась к разговорам мужчин. Суть разговора она поняла сразу: старик пришел засватать дочь брата ее мужа и просить их благословения. Несколько раз подходила к люльке...
– Мы хотим с вами породниться, завязать родственные узы. Счастьем молодых поживем и мы, – продолжил гость свою заранее приготовленную речь, изредка покашливая и одновременно подыскивая нужные слова и собираясь с мыслями. – Слава Создателю, нам очень по душе быть с вами такими близкими...
У хозяйки как-то внезапно зашумело в голове, в ушах засвистело. Из рук выпала лепешка. Собака Майра испуганно завизжала. Хозяйка растерялась. Но быстро сумела себя одернуть. Собака ушла за угол дома...
– Ваш род славный, наши предки знали друг друга давно, слава Аллаху, вражду не имеем между собою...
Ахмет слушает молча, не перебивая. Так положено.
У матери снова защемило сердце, закололо, она невольно встала, как-то потянуло ее к люльке. О плохом и не думала, да и думать не могла. Подошла, прислушалась: та же тишина. Как открыла лицо ребенка, вся застыла, перед глазами стало темно, не поймет ничего. С трудом наклонилась к люльке: лежит безжизненный сыночек. Ноздри и животик без движения. Щеки потемневшие. Губы, еще не успевшие остыть, пухленькие, ни капельки пота.
Она тронула лобик – холодный, пальцами коснулась губ – остались ямочки. Отпустила тесемки: руки и ноги без движения. Только что погасшие его глазки полуоткрыты, тускло смотрят на нее. Она дрожащей рукой повела по ним, они покорно закрылись навсегда.
– Мой маленький! – тихо произнесла она, а по щекам покатились крупные слезы. Она поняла и осознала, что произошло что-то страшное, непоправимое: потерян сыночек! – Что делать? Ой... О Аллах! – поцеловала в лобик, аккуратно сложила пухлые ручонки на груди. Снова накрыла люльку, но на этот раз без тесемок... Кругом все стало мертвенным, страшным. Ей стало холодно...
– ...Обновление родства – дело Аллаха, его веление, мы только рабы и исполнители, поэтому, Ахмет, я пришел просить у вас... – она слышит, что они говорят, но не понимает, о чем.
– Жена! – крикнул Ахмет, когда гость закончил свою мысль. – Чай готов или нет? Поспеши! Гость торопится, – повернувшись к гостю, задумался, чтобы еще раз продумать свой ответ.
Она через силу взяла себя в руки, отошла, окончательно поняла, что в их доме страшное горе – сына у них нет!.. Как быть? Сказать им или нет? Горе-то какое... Но обычай велит другое: сначала гость, потом только думай о своем горе. Иначе нельзя. Она, подчиняясь этим законам и подавляя свое горе, занялась угощением.
–...Уважаемый Бешир, мы очень рады твоему приходу. Внимательно тебя выслушал, если не возражаешь, хотел бы несколько слов сказать в ответ, – попросив разрешения у гостя, начал Ахмет, когда жена вошла в комнату с посудой в руках.
– Я буду чрезмерно рад, Ахмет, если уважишь, слушаю тебя, – разрешил гость.
Хозяйка, стараясь не мешать их разговору, тихо расставила посуду и вышла. Вернулась, разложила лепешки, потом принесла чай, сахар, конфеты и мед, налила им по чашечке и пошла за мясом...
За едой продолжался разговор. Мать свое горе держала внутри себя.
– Ахмет и хозяйка, большое вам спасибо, уважили вы старика, обрадовали, теперь пора порадовать и других! До свидания, счастье вашему дому, – поблагодарил еще раз на улице Бешир обоих. – Мы расстаемся ненадолго, скоро встретимся. Свадьбу на весь мир устроим, я первым выйду на танец, притом с тобой, хозяйка.
– Баркалла, Бешир, до встречи, счастливого, благополучного пути тебе, – коротко ответил Ахмет.
– Ну, хозяйка, лепешки твои были как раз по моим зубам, бывайте, – взяв в руки посох, Бешир вышел на дорогу.
– Ждем, приходи, – с холодной улыбкой смогла сказать она, сдерживая вырывающееся из груди горе, на глазах были слезы, но гость этого не заметил.
Проводив гостя, Ахмет направился было к сараю с мыслью еще поработать, но хозяйка остановила его:
– Хозяин, у нас горе! – выдавила она с трудом из себя и заплакала.
– Что ты сказала? Какое еще горе! – отец почувствовал что-то недоброе.
– Сын… сыночек...
– Что с ним?!
– Его уже нет с нами, его душа на небесах, играет с ангелами!
– Как?.. Не может быть!
Он присел, схватился за голову.
– О, горе! Горе! – крикнул он.
– Хозяин, пойдем, посмотри, как сыночек лежит в люльке...
Они подошли. Дитя лежало безжизненно, осунувшиеся щеки – восковые. Отец прикусил губы, проглотил свое горе. Они не плакали, вида не подавали. Так требовал обычай...
– Как же это произошло? – спросил, наконец, он жену.
– Не знаю, когда я вернулась с водой и пришел гость, он уже, оказывается, был мертв, я не смогла сказать при нем.
– Спасибо тебе, ты правильно поступила, а то народ не понял бы: мол, при госте расплакалась, разговоры пошли бы разные. Горе у нас огромное. Аллаху одному ведомо, почему он с нами так поступил, не имеем мы с тобой права Его гневить. Крепись! Пошли по соседним аулам человека с сообщением.
– Хорошо, хозяин, – сказала она.
«Значит, Аллах заметил, что я его так рано в руки брал, разгневался и решил отобрать», – про себя подумал отец.
– Нечистые силы его задушили, – заключила мать.
Про змей, хотя они здесь водятся во множестве, они и не подумали.
– Жена, пошли человека и в аул Бешира, пусть осторожно сообщат ему, старик тут не причем, – добавил Ахмет.
– Хорошо.
– Я пойду, чтобы и к своим братьям кого-нибудь послать...
Свадьба отодвинулась на неопределенное время.
АЗЕРБАЙДЖАН. Железная дорога Баку-Тбилиси-Карс: названа дата открытия
АЗЕРБАЙДЖАН. Делимитация границы Армении и Азербайджана: установлено 40 пограничных столбов
КЧР. В Черкесске задержали парня, который за ночь разбил стекла в 13 машинах
ЧЕЧНЯ. Дом Африки поможет Грозному развивать международное сотрудничество
АБХАЗИЯ. Детокс организма. Диета для аллергиков. Марина Розенштейн | На здоровье!
ДАГЕСТАН. 65 животноводческих хозяйств станут участниками Всероссийской выставки овец и коз
АБХАЗИЯ. Названы три самых дешевых направления для отдыха летом за границей
КЧР. В Карачаево-Черкесии вышла в свет книга "Наука воспитывать чемпионов»
РОСТОВ. При возгорании двух фур на М-4 под Ростовом пострадал один человек
КБР. Статистика: в регионе пособиями обеспечены более 77 тысяч детей
ВОЛГОГРАД. В лесах региона весной 2024 года высажено более 6,2 млн деревьев
СЕВАСТОПОЛЬ. В Севастополе выделили деньги пострадавшим от атаки ВСУ
СТАВРОПОЛЬЕ. На Ставрополье появился новый географический объект
СЕВАСТОПОЛЬ. Четыре американских ракеты "Атакмс" уничтожили средства ПВО над Крымом
ЧЕЧНЯ. Таксопарк республики пополнился на 60 автомобилей LADA Granta
ЧЕЧНЯ. В Чечне продажи роутеров и зарядок для авто выросли в преддверии дачного сезона