К.М.Туманов . О доисторическом языке Закавказья

(Из материалов по истории и языкознанию Кавказа) 

Издание автора 

ТИФЛИС 

Типография, Канцелярия Наместника Е.И.В. на Кавказе 

1913 

____________ 

Справка: Туманов (князь Константин Михайлович) - публицист, родился в 1859 г., учился в Петровской земледельческой академии. В 1887-1891 годах, объехав Закавказье, составил и издал, вместе с братом Г.М. Тумановым, справочную книгу о Кавказе (см. Г.М. Туманов). С 1891 г. состоял издателем «Нового Обозрения», где заведовал политическим отделом.  [Статья из 86-томного Энциклопедического Словаря Брокгауза и Ефрона (1890-1907 гг.) или Нового Энциклопедического Словаря (1910-1916 гг.).]

Настоящий трактат публикуется впервые за 95 лет со времени его издания.

____________ 

Ходом научных изысканий в Передней Азии естественно выдвинут вопрос о расах и языках на территории древнего Закавказья. Вопрос о расах – предмет особого суждения. Здесь мы затронем лишь вопрос о доисторических языках. 

Древнейшие языки малодоступны для изучения, но вследствие этой же малодоступности создаётся великий интерес к их дешифровке. Доисторические языки Закавказья исчезли и никогда бы наука не узнала о них, если б не предусмотрительность самих вершителей судеб древнего мира, желавших во что бы то ни стало дать знать о себе грядущему человечеству. В 1827 году французским правительством был командирован в Ван ученый Эд. Шульц для изучения клинообразных надписей, имеющихся на крепостных стенах этого города. О существовании этих надписей знали давно, но разбором их никто до тех пор не занимался. Дешифровка надписей выяснила, что язык их был не ассирийский, а местный, ванский. Это открытие местного доисторического языка вызвало целую сенсацию в научном мире, который не предполагал такой находки. Армянские историки, если и видели эти надписи, то считали их чужеземными памятниками, а не памятниками аборигенов страны. Был открыт, таким образом, один из доисторических языков, быть может, самый интересный и самый распространённый в древнем Закавказье и в смежных с ним областях. Оставалось найти собственника этого языка, ту расу, которая говорила на нём. Она стала известна под именем урартийцев или алародийцев, по имени той страны (Урарту), которая вела войны с Ассирией и отмечала деяния своих царей в этих клинообразных надписях. 

Предания закавказских народов, само собою разумеется, не знают совершенно рас, так как понятие о расе, даже в научном отношении, ещё новое и неустановившееся. Летописцы появляются в эпоху, когда только что зарождается любознательность в народе и чувствуется потребность знать своих предков, но историю свою они начинают вести со времён мифических, привлекая к историческому труду все те легенды, поэмы и народные сказания, которые, по существу, составляют лишь материал для фольклора. Может быть, такому обычаю составления истории нужно приписать то обстоятельство, что в начале повествования у них стоят герои, необыкновенные люди, исполины, располагающие большими физическими силами и обуреваемые воинственным пылом. Что предшествовало этим чудо-богатырям, повторяем, они не знают, и в них воплощают родоначальников разных народов. Но так как в современной исторической науке существует течение, которое рассматривает родоначальников и царей отдалённых времён под иным углом зрения, видя в них лишь эпонимы разных племён, рас. То мы вправе разобраться со своей стороны, в том списке имён героев древности, который имеется в преданиях закавказских народов. 

Общим родоначальником этих народов предания называют Торгому или Торгомоса, который, разумеется, известен только по имени. В этом Торгоме мы видим эпоним доисторического населения Закавказья, многочисленного, распадавшегося на множество колен и отпрысков. Оно было издавна пришлое и занимало всё древнее Закавказье вплоть до малой Азии. Будущие археологические изыскания, есть надежда, выяснят более точно вопрос об этой первоначальной основной расе Закавказья, впоследствии мало-помалу исчезнувшей или, лучше сказать, слившейся в исторических переворотах с другими расами древности, теперь же мы возвратимся к нашей теме. 

Урартийцы, говорившие на ванском языке, сохранившемся в клинописи, в наших понятиях должны быть отождествлены с торгомосцами, так как первые, по общему мнению, были давними поселенцами древнего Закавказья и господствующей доисторической расой, то есть таким элементом, каким является Торгома с его многочисленными коленами.[1] Но если это так, - какое же тождество существует между языком клинописи и языком торгомосцев? Не есть ли ванский язык только язык тогдашних официозов, язык рескриптов царей древности? Однако допустить подобное предположение вряд ли мы имеем основание. Языки местных отпрысков расы не могли бы до такой степени разойтись, чтоб утерять сходство и связь с языком их официозов. Сами резчики этих письмён, не принадлежащие к царской крови, должны были знать тот язык, знаки которого они вырезывали. А это уже говорит в пользу распространённости в населении данного языка. Язык ванских надписей оказался составленным из смешанного шрифта – ассирийского и местного, ванского. Ассирийский шрифт, ещё прежде до некоторой степени известный, был разобран, а местный распознавался по догадкам, аналогиям, разным соображениям. Не много помог делу Станислав Гюяр, догадка которого на первый раз произвела сильное впечатление в мире учёных.

Он нашёл, что большинство ванских надписей оканчивается одними и теми же фразами, и высказал предположение, что эти фразы содержат формулу призвания богов в каратели тех, которые будут пытаться разрушить надписи, формулу, которою обыкновенно заканчиваются надписи ассирийских царей. Благодаря этому, установлен смысл слов и фраз этой формулы, что неожиданно пролило и некоторый свет на грамматические формы ванского языка.[2] Но, несмотря на счастливую догадку Гюяра, язык надписей всё же таки в конце концов не раскрыт. Учёные обошли несколько дельных замечаний отдельных исследователей, например, вопрос о первичных и сложных словах в клинописи ими совершенно не был затронут, а также вопрос о признании за данным словом несколько разных значений; кроме того, глаголы в фразах не были точно выяснены. А при таких условиях какие же точные научные результаты может дать чтение клинописи? Так и заглохло это дело, вызвавшее на очень трудную и кропотливую работу многих выдающихся ассириологов и породившее даже мучеников (Шульц и Бельк были разновременно умерщвлены курдами во время их научных изысканий). Вдобавок к этому обнаружилась крайняя односторонность в этой научной работе, вследствие того, что учёные ассириологии не были знакомы с кавказскими и закавказскими языками, а знатоки последних не умели разбираться в клинописи. Так, повторяем, и остановилось дело. Очевидно, чтобы его двинуть вперёд нужен ещё один коэффициент для раскрытия доисторического языка, нужен ещё один ключ, кроме ключа, данного Гюяром. В интересах такой постановки вопроса необходимо выследить этот язык и вне клинообразных надписей, в очень древних географических названиях, а также найти элементы этого языка в горских языках Кавказа. 

Идея сближения урартийского языка с горскими языками не нова. Один из учёных[3] уже сближал его с языками лезгинской группы, но без всякой исторической обосновки. О происхождении племён, известных под именем лезгин, не существует даже скудных сведений. Воспоминания их самих не восходят к эпохе ранее арабского нашествия и в полной мере арабизированы. У историков же древности нет и намёка в том, чтобы предки лезгин были родственны урартийцам или жили по соседству их и общались с ними. У Страбона и Плутарха упоминаются о леках, как о жителях кавказских гор, из чего следует, что в I веке нашей эры и даже несколько ранее леки или лезгины уже занимали нынешние свои места. Другие учёные сближают лезгин с теми лигами, которые жили в Малой Азии и некогда помогали хеттам в их борьбе с Египтом. Несмотря на это, нет положительно никаких сведений, чтоб в какой-либо период доисторической эпохи лиги или леки жили в массе своей в южном Закавказье. В виду сказанного непонятна идея сближения ванского языка с дагестанскими, не говоря уже о том, что сближаются языковые элементы ещё не вполне выясненные. 

Обозревая языки других кавказских горцев, мы должны сказать, что западно-горские языки, правда, очень древни и могли б находиться в той или другой степени близости к доисторическим закавказским языкам, но опять-таки сближающих исторических фактов не существует по отношению западных горцев, с одной стороны, и народов Закавказья, с другой. Исключая, таким образом, дагестанские и западно-горские языки из предмета нашего суждения, мы должны остановиться только на одной группе языков, или наречий кавказских горцев, которая известна под именем чеченской. В виду этого нам придётся выяснить историческое прошлое чеченцев, народа «неисторического», о котором мало кто писал, которым мало кто интересовался. 

Касаясь истории чеченцев, мы должны выставить три тезиса и, насколько возможно, подробно их рассмотреть, чтоб иметь возможность в дальнейшем вывести из них определённые заключения. Эти три тезиса следующие: 1) древнее название чеченцев; 2) предание о происхождении их в связи со сведениями классических писателей о племенах древнего Закавказья и близость его к языку клинообразных надписей; 3) язык чеченский; следы его в географической номенклатуре древнего Закавказья и близость его к языку клинообразных надписей. 

Рассмотрим эти тезисы в намеченном порядке. 

_____________ 

В Древней армянской географии, почему-то приписываемой Моисею Хоренскому, составлявшейся, по предположению профессора Патканова, в первой половине VII века нашей эры, между прочим перечисляются народы, жившие в древней Сарматии, в нынешних предгорьях Кавказа. В ряду их назван и народ «нахчаматианы», о котором ни один из предшествовавших древних источников не упоминает. Рассматривая это слово, К. Патканов говорит: «В именах сармат, савромат, яксамат, хечматак, слог мат имел, вероятно, какое-нибудь значение, может быть, земли, страны. То же самое встречается у автора (Древней армянской географии) в имени народа нахчаматьанк. Окончание янк у армян этническое. Остается имя нахча. В таком виде мы встречаем это имя у чеченцев, которые и до сих пор называют себя нахче, то есть народ».[4] 

По поводу этого слова мы можем сказать следующее: нах, по-чеченски, действительно, означает народ. Это слово в форме нахчий сделалось этническим названием чеченцев. Что же касается слова матианы, то форма этого названия греческая (mati?nez); матиенами или матианами греки называли мидийцев, живших, между прочим, и в древней Армении. 

Если проследить за этим названием, то окажется, что первоначальный его корень принадлежит какому-то другому языку. Ещё в ассирийских надписях встречается слово Мати, как название области, окаймляющей с южной стороны оз. Урмию. Очевидно, это название области произошло от имени её жителей, матов, которых греки превратили в матиенов. Т. Рейнах, в своём исследовании «Un people oublie: les matienes», рассматривает это племя самостоятельно, без отношения к остальным мидийцам. Из карты расселения их, составленной господином Рейнахом, следует, что матиены или матианы жили в области, находящейся к югу и западу от оз. Урмии, а также в долинах Аракса, Сакасене и в области р. Галиса. Подробных сведений о происхождении и времени появления матианов господин Рейнах, конечно, не даёт, но, принимая догадку господина Видемана, он сближает матианов с митанами или матанами, о которых упоминается в некоторых египетских памятниках. Таким образом, немногие памятники митанского языка, имеющиеся в наше время, нужно считать остатками языка матианов. Но так ли это – вопрос другой. Итак, существовало в древности племя матианов, выдвинувшееся далеко к западу от расселения остальных мидийцев, с передовым постом на р. Галисе. 

В итоге обобщения слова нахчаматианы вторая половина его не играет роли слога мат, как в других вышепоименованных названиях, приводимых К. Паткановым; первая половина слова – чеченская, вторая – греческая. Всё название обозначает: чеченцы-матианы. 

Такое двойственное название, возникшее, как увидим далее, в пределах древнего Закавказья, удержалось на первых порах и в новых местах, в горах Кавказа, и если, действительно, этот народ появился там в начале VIII века, как об этом передаёт одно из чеченских преданий (приводим его ниже), то самый источник Армянской географии нужно отнести приблизительно тоже к VIII в., как, впрочем, делают это, расходясь с господином Паткановым, другие учёные. 

Таким образом, Древняя армянская география считает чеченцев в числе горцев Кавказа и устанавливает их родство с матианами древней Армении. 

Как попали чеченцы в кавказские горы, под влиянием каких событий, и, вообще, кто они по происхождению – об этом современные чеченцы не сумеют ничего сказать. Да и не мудрено: давность лет, превратность судьбы, столкновения и борьба с другими народами, которые шли теми же путями, быть может, в силу те же мотивов и на те же места, которые читались наиболее защищёнными от посягательств варваров; наконец, добровольная или насильственная ассимиляция их с другими народами, которая вела к усилению или ослаблению индивидуальности чеченцев – всё это значительно влияло на изменение их первоначального типа и характера. Сейчас среди них есть тайпы (роды, фамилии), которые считаются различного происхождения. Чеченцы помнят, что известная часть их нынешней родины имела первобытных обитателей – чаберлоевцев. Последние подчинились им, смешались и язык их ныне очеченился. Чеченцы знают кумыков, с которыми издревле имели столкновения, помнят нартов, которые в их толковании являются в реальном виде, теряя свой мифический облик. Наконец, среди чеченцев образовалась ингушская группа, ныне делящаяся на пять обществ, имеющих свои предания, своих родоначальников; кистины, например, известные со времён появления чеченцев в горах, имели своего родоначальника и отмечены в Древней армянской географии как кусты. Сами ингуши (галги) тоже отмечены в вышеназванной книге, рядом с кустами, в виде хелов или гелов. Все эти племена, быть может, в расовом отношении близкие или родственные чеченцам, – были пришлыми из других мест, говорили на своём, отличном от чеченского, языке. С течением времени и ходом событий они постепенно слились с чеченцами и язык их очеченился. 

Несмотря на такой пёстрый состав, такое вавилонское смешение народов в горах, ядро чеченцев несомненно составилось из тех мидийцев-матианов, которые в исторических переворотах в древнем Закавказье были оттеснены к кавказским горам. Это видно из преданий чеченцев и из их верований. В числе разных племён, издревле живших в Чечне, предания современных отмечают и народ мида, которому, между прочим, приписываются те подземные склепы с признаками сожжения трупов, какие находят ныне во время раскопок повсеместно в Чечне[5]. Б. Далгат, изучавший ингушей и чеченцев, даёт подробные сведения о семейном их культе. У чеченцев существуют патроны или боги, общие всему племени, затем патроны отдельных сельских обществ и покровители отдельных аулов или родов. В виду этого главные их боги и святые вроде Галь-ерда и Мятцели, должны представляться нам в сущности обоготворёнными их предками, в честь которых строились храмы и капища. Б. Далгат описывает подробно празднество в честь Мятцели. Оно происходит на горе Мат-хох (по-осетински хох – гора), которую ингуши называют (с искажением) Мяты. Название мат нынешние ингуши и чеченцы не могут объяснить. По нашему мнению, тут и кроется остаток того этнического имени, которое носили предки нынешних чеченцев – матианы. 

По преданию чеченцев, предки их были керестанами, то есть христиане. Хотя керестанами называются у них и вообще иноверцы, но, по мнению У. Лаудаева, чеченцы первоначально называли керестанами христиан, но потом, приняв ислам, стали ругать керестанами всех иноверцев с евреями включительно. Существует и другой признак, указывающий на их первоначальную веру. Это – христианский порядок исчисления дней недели, который, несмотря на переход чеченцев в магометанство, до сих пор у них держался[6]. Но когда и где приняли они христианство – неизвестно. У нынешних чеченцев воспоминания не восходят далее средних веков, времён усиления феодализма в Грузии и влияния последней на соседних горцев – осетин и чеченцев. Но нам кажется, что чеченцы были знакомы с христианским учением и до того, покуда они попали в горы, находясь под влиянием греческих миссионеров. В средние века они могли возобновить лишь своё знакомство с ним под влиянием грузин. 

Вот вкратце немногие, но бесспорные сведения о чеченцах, которые мы приводим, не касаясь непосредственно их словесной передачи, в которой удивительно перемешана правда с небылицами. Письменные предания чеченцев иного характера и иного происхождения, чем устные. Рукописи этих преданий все арабские и принадлежат муллам, между которыми много дагестанцев. История происхождения и расселения чеченцев рассказана там в связи с историей Дагестана, пропагандой в нём ислама, борой населения с арабскими завоевателями и пр. Естественно, что история чеченцев подверглась такому же искажению, как история дагестанцев, в интересах привития горскому населению сознания об его родственной связи с арабами и неразрывности с исламом.

checheninfo.ru