С самого начала войны в Чечне стало известно об участии на чеченской стороне добровольцев (по терминологии НВФ) или наемников (по терминологии ФСБ и Российской Армии) из других стран. Точных данных об их численности нет. Но известно, что одним из главных «поставщиков» добровольцев-наемников была Украина, точнее — украинская националистическая организация УНА-УНСО.
Автору удалось встретиться с одним из бойцов УНА-УНСО, воевавшим в Чечне. Игорь — высокий, красивый парень лет примерно двадцати пяти, любящий Ортега-и-Гассета — после консультаций с руководством согласился ответить на вопросы.
Вопрос (В): Истории о добровольцах или наемниках, воюющих на стороне чеченцев, много обсуждались в российских средствах массовой информации. А когда первые бойцы УНА-УНСО отправились в Чечню?
Ответ (О): Насколько я знаю, решение направить наших в Чечню созрело в конце ноября 1994 года. 29 ноября в Грозный приехала делегация УНА-УНСО и встретилась с Дудаевым. И потом туда поехали первые бойцы, но до Нового года в Чечню приехало всего несколько человек. Основной поток пошел после 5 января и продолжался примерно до 20 января.
В. И сколько всего через УНА-УНСО попало туда?О. Я думаю, примерно человек сто.
В. Что за люди?О. Разные. Примерно половина — кадровые военные, уволенные или в отпусках. Остальные — студенты, рабочие, просто искатели приключений.
В. И были там все время? Или менялись, по вахтовому методу?О. Нет, вахтового метода не было, ротации не было. Все, кто приехал, оставались все время. Ну, может, 2—3 человека туда-сюда.
В. Добирались группами или кто как может?О. У нас были точки сбора в Минводах, Хасавюрте, в Баку. Туда добирались кто как, самостоятельно. Оттуда уже направляли в нужные места в Чечню.
В. А ты сам?О. Я прилетел на старый Новый год через Баку.
В. Хорошо, вот вы попадали в Чечню. Что дальше?О. Дальше? Дальше группами человек по 10—15 мы обычно включались в чеченские отряды. Но когда надо было, мы и самостоятельно воевали. Там такая война была, почти партизанская, отряды часто сами решали, что им делать.
В. Но чеченцы вас, по крайней мере, вооружили, оснастили?О. Нет. У нас оружие было процентов на 80 трофейное, только оставшееся — с караванов или покупное, обычно через Ингушетию. Да я и воевал первое время в джинсовке, в которой приехал, пока не снял с убитого свою первую афганку.
В. Покупать оружие было трудно?О. Никаких проблем. Только деньги плати. «Калашниковы» были очень дешевые — потому что много. Новый, в масле АКС-74 можно было взять за 500 тысяч рублей. РПГ с тремя выстрелами шел за полторы тысячи долларов. Каждый снаряд к «Граду» — 120 долларов. СВД стоили дорого: 2 тысячи долларов.
В. А патроны?О. Смотря какие. Калибра 5,45 — сколько угодно. С калибром 7,62 были проблемы. Но в общем, все покупали.
В. Ты можешь назвать места, где воевал твой отряд?О. Реском — с Басаевым. Гудермес. Шали. Чечен-Аул. Аргун. Черноречье. Вернулись домой в конце марта.
В. Что делал ты конкретно?О. Во-первых, я там был как бы комиссаром, заместителем командира отряда…
В. Замполитом? Зачем?О. Мы были не просто каким-то отрядом, а отрядом УНА-УНСО. Моей задачей, помимо прочего, было следить за соблюдением дисциплины, поддерживать партийные правила и принципы…
В. Например?О. Сухой закон, например. Не допускать мародерства, грабежей. Не нарушать воинскую дисциплину, не спать на посту, например..
В. И каким образом вы действовали?О. Нарушителей наказывали. У нас было первое наказание — 20 палок по заднице. Но несколько человек мы даже были вынуждены расстрелять — за грабежи.
В. Ты только этим и занимался?О. Нет, конечно. Я был минером, сапером. Кстати, входил в десятку лучших минеров в Чечне. Я взрывал мост в Черноречье, а со стороны Чечен-Аула на подходе к Ведено — дамбы. Все делали противотанковыми минами, противопехотных у нас было очень мало.
В. Ты освоил это за три месяца в Чечне?О. Нет, еще прежде, в Абхазии. Я воевал в Абхазии на стороне грузин с июня по ноябрь 1993 года. Был заместителем командира мотострелкового взвода в корпусе «Арго». Это мы разбили казаков из Ставрополя в Шромах, потом мы прикрывали отход грузинской армии из Сухуми.
В. Но это значит, что ты там воевал против приднестровцев, с которыми раньше был вместе, и против чеченцев, за которых потом поехал воевать. Это не смущает тебя?О. Нет. Так получилось. Мы потом с Басаевым об этом поговорили — и решили: что было, то было. И больше не углублялись.
В. А сколько из УНСО было в Абхазии?О. Человек 80—85. Потом, в октябре 93-го, Шеварнадзе подписал награждение многих бойцов УНСО орденами Вахтанга Горгасала первой-третьей степеней. Так что мы там хорошо воевали.
В. Так хорошо, что тогда же примерно на Украине приняли статьи в УК, наказывающие за участие в вооруженных конфликтах за границей. Вы вернулись из Грузии с орденами — и попали под следствие?О. Нет, не попали. Между прочим, Кравчук (президент Украины в то время) нам потом, уже когда его не переизбрали, признавался, что статьи эти его заставил ввести Ельцин, который был очень недоволен нашими делами в Абхазии. Но реально по статьям этим нас никто тогда не преследовал…
В. Почему?О. Да никому это не нужно. И статьи пустые, не работают. Это ведь надо доказать — что я был в Чечне и что я там воевал, и так далее. Как? Ехать в Чечню собирать доказательства? Кто им даст это сделать? Их про запас в кодексе держат, статьи эти, но они не работают.
В. Но ведь у вас были потери, были раненые — вы их привозите домой? И что тогда?О. В Чечне мы потеряли в бою человек десять или чуть больше, и ранено было человек двадцать. Никто из убитых не похоронен на Украине, мы хоронили их в Грузии, в Азербайджане, в Чечне. Но только не на Украине. Позднее мы перевезем их прах домой с почестями.
В. В августе в интервью Басаев говорил, что вместе с ним воюют приехавшие из Турции, Иордании, Австралии. Что ты знаешь об иностранцах в Чечне?О. Об австралийцах никогда не слышал. Были добровольцы из Иордании, Египта, были турецкие чеченцы. Был один американец, здоровенный, типичный такой янки, врач, он приехал и предложил свои услуги, но когда его спросили, поедет ли он на передовую, он отказался. За чеченцев воевали и русские. Из Саратова я видел, из Питера был Саня, танкист, трижды подбитый. Были русские, которые обучали чеченцев обращаться с «Градом».
В. Ваша харьковская группа была самой большой среди УНА-УНСО в Чечне?О. Нет. Самую крупную группу отправили Черкассы и Умань, в этой области у нас вообще очень сильная организация. Потом шли Ровны. Киев с областью, Харьков, Львов и Винница.
В. Представитель Чечни в Украине Руслан Бадаев во Львове пообещал вручить главный чеченский орден «Честь нации» самой Украине, а три ордена «Герой нации» — троим украинцам, воевавшим в Чечне. Он же рассказал о некоем украинце под псевдонимом Консул, который, надев форму полковника Российской Армии, пошел в тыл Российской Армии и арестовал целый батальон. Это все правда?О. Это в газете написано? Ну, это чересчур. В действительности там было не так много, 42 человека.
В. Ты доволен, тем, как воевали ваши союзники — чеченцы?О. Чеченцы были солдатами лучшими, чем грузины или чем азербайджанцы. На Кавказе только в Нагорном Карабахе сейчас сумели создать такие же боеспособные части, как в Чечне.
В. А боеспособность ваших отрядов?О. Очень высокая. У нас люди ехали подготовленные кадровыми военными в специальных тренировочных лагерях. Мы специально изучали тактику военных действий до батальона. Мы считаем, это оптимальный размер подразделения для УНСО. Фактически, это группа быстрого реагирования. Нашу тактику мы отрабатывали в боях в Ведено и Гудермесе. Мы определили для себя оптимальное вооружение взвода. На один взвод мы имели один fUC. два ПК, по три РПК и РПГ. Помимо этого одно отделение во взводе мы оснащаем подствольниками для огневой поддержки. В каждое отделение даём по СВД.
В. Твое восхищение чеченцами не изменилось после Буденновска?О. Я был удивлен, что чеченцы так долго с этим тянули. Я давно ждал с их стороны чего-то такого. При той продажности, которой отличались посты на дорогах, они могли проехать куда угодно. Это был правильный ход, который имел эффект. Россия на себе должна была в полной мере ощутить эту войну.
НАЧАЛО
Начинали унсовцы дома, на Украине, как ультрарадикальное крыло украинских националистов-самостийников. В начале 90-х они были достаточно интегрированы в общественную жизнь Украины, тесно сотрудничая с «народным Рухом». Первыми шагами организации стали погромы православных храмов на Западной Украине.
Уже тогда боевики обратили на себя внимание жестокостью, с которой они избивали священнослужителей и прихожан. Борьба с «москальской Церковью» серьезно повысила статус УНСО, как в глазах некоторых депутатов Верховной Рады, так и администрации Кравчука. Следующим шагом были акции в Крыму, где они пытались подтолкнуть крымских татар к «зачистке» полуострова от русскоязычных.
Военных действий развязать не удалось, но рабочие контакты с татарскими националистами были установлены. В 1995 году инструкторы УНСО в тайных военных лагерях, расположенных в крымских горах, обучали татарскую молодежь.
В 1992 году унсовцы отправились в воюющее Приднестровье, рассчитывая превратить непризнанную республику в главную базу УНА-УНСО. Но как бы не превозносили потом штатные пропагандисты многочисленные подвиги «самооборонщиков» на берегах Днестра, их реальный вклад был более чем скромный. Многие даже не заметили несколько десятков боевиков с шевронами, украшенными «иерусалимским крестом» и трезубцем, среди тысяч казаков и добровольцев из России.
В этом же году горячие хлопцы появились на Кавказе. Один из лидеров организации Анатолий Лупинос, уголовник, проведший 25 лет в лагерях, через своего тюремного «кореша» Джабу Иосселиани, главаря грузинских вооруженных формирований «Мхедриони», организовал отправку унсовцев для войны против Абхазии. Причем все затраты на переброску, вооружение и оплату наемников Джаба взял на себя. Из унсовцев был сформирован отряд «Арго», который возглавлял Валерий Бобрович, руководитель Ивано-Франковской УНСО, бывший моряк торгового флота, списанный на берег за пьянство и спекуляцию, но выдающий себя за офицера, участника вьетнамской войны.
Абхазские источники утверждают, что отряд решал главным образом пропагандистские задачи, демонстрируя грузинскому воинству, что «заграница нам поможет». Тем не менее «аргонавты» успели засветиться участием в расправах над мирным населением. Четырнадцать из них получили ордена Вахтанга Горгасала — высшую награду Грузии. В порядке благодарности они получили в свое ведение одну из баз «Мхедриони» в горах Кахетии.
УНСО В ЧЕЧНЕ
Первые контакты организации с чеченскими мятежниками восходят к 1993 году, когда Лупинос передал Джохару Дудаеву разработанные «научными кругами, близкими к УНСО» инструкции по организации террактов против мирного населения. Контакты были продолжены, когда ряд лидеров УНСО, во главе с ее тогдашним руководителем Дмитрием Корчинским прибыли в Грозный. И хотя с Дудаевым встретиться не удалось, состоялись встречи с Зелимханом Яндарбиевым и Асланом Масхадовым.
С последним Корчинский договорился, что УНСО займется вербовкой на Украине специалистов ПВО и ВВС. Украинские наемники должны были получать по три тысячи долларов в месяц. Для начала вербовки, чеченцы перевели валютные средства на счет унсовского Центра «Евразия», который возглавлял нынешний лидер организации Андрей Шкиль. Но начавшаяся война смешала планы: авиация мятежников была уничтожена на аэродромах, и о какой-либо системе ПВО также говорить не приходилось.
Известно, что в момент штурма Грозного оппозицией 24 ноября 1994 года Корчинский находился там и впоследствии принимал участие в допросах российских танкистов, взятых боевиками в плен. После начала боевых действий в Чечню на средства «Евразии» был отправлен отряд «Прометей», костяк которого составили боевики, прошедшие подготовку в Кахетии.
По сведениям российских спецслужб, основную массу украинских наемников в мятежной республике составили отнюдь не «идейные» партийные экстремисты, а маргиналы, уголовный элемент, завербованный для участия в боевых действиях специальными структурами УНСО. Но и этот контингент проходил процедуру политической подготовки.
Как правило, боевая ценность «солдат удачи» ocтaвляла желать лучшего, и чеченские работодатели не слишком с ними церемонились. Так во время штурма Новогрозненского федеральными войсками в 1996 году по приказу Радуева было расстреляно пять украинских наемников. По показаниям пленных боевиков удалось воссоздать картину гибели незадачливых «ландскнехтов».
Когда федералы здорово прижали мятежников, наемники «вдруг вспомнили», что срок их контракта истек, и пришли к Радуеву за расчетом. Тот сказал, что предварительно нужно сдать автоматы и боеприпасы. Когда украинцы разоружились, он приказал своим нукерам вывести их «в расход». Собственно говоря, можно выделить две категории украинских «добровольцев» в Чечне.
Первая — это активисты УНСО, такие как бойцы «Прометея», они решали главным образом задачи пропаганды, показывая «солидарность украинского народа с борющейся Ичкерией». Дудаевцы окружали их заботой и берегли. Вторая категория — уголовники и просто авантюристы, рванувшие в Чечню за «длинным рублем».
С ними боевики не церемонились, — совали всегда в самое пекло, использовали на самых грязных работах, заставляли стирать одежду, таскать тяжести, рыть укрепления, бывало и того хлеще. Также известны случаи, когда «щирых украинцев» использовали в качестве живых миноискателей. Их обычный гонорар — пуля в затылок от «работодателя». В первую кампанию унсовская пресса усиленно рекламировала подвиги отряда «Викинг», возглавляемого руководителем ровенского УНСО Александром Музычко.
Рассказывают, что он под видом беженца проникал в расположение российских войск и, вызываясь быть проводником, заводил их в засаду. Он был представлен к ичкерийскому ордену «Герой нации». После того как он участвовал в бандитской разборке в Ровно и был арестован, Масхадов лично ходатайствовал перед Кучмой за «героя». Музычко освободили. Есть сведения, что в разработке Басаевской акции в Буденновске принимал участие Лупинос, кроме того, унсовцы, пользуясь своей славянской внешностью, обеспечивали некоторые этапы этой операции.
ПИАРЩИКИ
Наряду с непосредственным участием в боевых действиях члены УНСО оказывали чеченским мятежникам мощную пропагандистскую поддержку. На базе местных организаций УНСО создавались комитеты «в поддержку Чечни» и информцентры «Чечен-пресс» в крупных городах Украины. Большинство этих структур стали впоследствии легальными «крышами» чеченских криминальных сообществ.
В 1998 году Дмитрий Корчинский организовал «Институт Кавказа», целью которого провозглашалось «создание широкого антироссийского фронта» в этом регионе. Есть сведения, что небезызвестная книга Магомеда Тагаева «Наша борьба, или повстанческая армия ислама» написана специалистами этого «института». Ваххабитская литература, издаваемая этой организацией, поступает также в регионы Поволжья, где значительную часть населения составляют мусульмане, распространяется среди диаспор Москвы и Петербурга, поставляется в Среднюю Азию. Большая партия таких книг была изъята недавно в Таджикистане.
«Институт Кавказа» и центр «Евразия» тесно сотрудничают с центром «Кавказ» Мовлади Удугова и «Конгрессом вайнахов» Руслана Акаева, который контролирует деятельность чеченских общин в Европе.
ИХ СВЯЗИ
По сей день УНСО обладает значительным весом в украинском истеблишменте. Например, членом УНА является советник Леонида Кучмы по вопросам социальной защиты военнослужащих, председатель Всеукраинского объединения «Отчизна», генерал-майор Виден Мартиросян. Большую поддержку организации оказывает украинский самосвятский «патриарх» Филарет, добившийся регистрации УНА — УНСО, с которой она была снята за экстремизм. Серьезными связями унсовцы располагают и в аппарате МО Украины. Долгое время комиссию по правам человека Верховной Рады возглавлял бывший лидер УНА Олег Витович. Унсовцы ищут контактов с экстремистскими организациями в России.
Попытка «подружиться» с РНЕ не удалась — баркашовцы отказались от каких-либо «консультаций» с УНСО. Зато удалось наладить взаимодействие с неким Александром Ивановым-Сухаревским, несостоявшимся кинорежиссером и лидером «Народно — национальной партии» (чьей эмблемой также является «иерусалимский» крест). Согласно сообщениям СМИ, пару лет назад Сухаревский собирался возглавить в Чечне «Русскую освободительную армию» (идея Корчинского и Удугова), в которую должны были войти воюющие на стороне мятежников славяне. В настоящий момент Иванов-Сухаревский, издающий газету «Я — русский», пытается возглавить и «идейно направить» движение скинхедов.
Симпатизировал унсовцам и один из бывших редакторов журнала «Солдат удачи» Сергей Панасенко (см. статью выше), время от времени публиковавший на страницах своего издания материалы, пропагандирующие доблесть и героизм боевиков УНСО. Кроме того, УНА-УНСО пытается создавать свои ячейки на Ставрополье, на Кубани, в Ростовской области.
Через подпольный греко-католический орден УНСО взаимодействует с разведывательными структурами Ватикана, контактирует с лидером итальянских «Красных бригад» Пьетро Дануццо, а также (по утверждениям Корчинского) с масонской ложей «П-2». С середины 90-х были установлены контакты с алжирскими фундаменталистами, ИРА, американскими и немецкими неонацистами, южноафриканской «Железной гвардией». Интервью с лидерами этих организаций, анализ их деятельности, «обмен опытом» заполнили страницы унсовских газет и журналов.
Любопытно, что практически одновременно УНСО установило контакты с «Рабочей партией Курдистана» и турецкими «серыми волками». Через турок они вышли на афганских моджахедов Хекматьяра, и даже предложили им создать «Интернационал обиженных», в который должны были войти террористические организации всего мира, но «понимания» не встретили. Есть сведения, что через Удугова и Яндарбиева ими был установлен контакт с движением «Талибан».
ТО, О ЧЕМ НЕ ГОВОРИТСЯ
У организации есть своя тайная структура — УНС (украинский националистический союз) — некое подобие «внутреннего круга посвященных», — парамасонского ордена со своими инициациями и другими ритуалами. Его членами является почти весь руководящий состав УНА — УНСО. Вступающие в союз дают «страшную клятву», а выход оттуда невозможен.
Любопытно, что все свои «тайные структуры» и связи с террористическими организациями унсовцы усилено рекламируют. Довольно странное поведение для тех, кто собирается возглавить террористический интернационал. Тем не менее, у этой публичности есть свои причины.
Практически с самого своего возникновения УНА-УНСО попала в разработку ряда разведывательных организаций Западного блока, в том числе — ЦРУ США. Российские спецслужбы располагают информацией, что участие боевиков УНСО в массовых беспорядках, организованных белорусской оппозицией в Минске, оплачивалось из специального фонда, созданного западными «спонсорами» для свержения Президента Белоруссии Александра Лукашенко. Но эти контакты как ни странно не афишируются.
Наряду с этим, сопоставляя реальные дела УНСО с тем шумом, который она производит вокруг каждой своей акции, приходишь к мысли, что лидеров организации интересует не столько конечный результат мероприятия, сколько самореклама, возможность «засветиться». Собственно, это и является, по мнению экспертов из компетентных ведомств, главной целью этой организации — постоянно демонстрировать ненависть к «москалям», якобы присущую всем украинцам, причем так, чтобы об этом узнало как можно больше русских. А лучшего способа, чем участие украинцев по идейным соображениям в боевых действиях против России, не найти.
Для чего? Для формирования антиукраинских настроений в России, противодействуя, таким образом, неизбежному сближению двух братских народов. Кроме того, УНА-УНСО обладает достаточным потенциалом для организации крупномасштабных провокаций в Крыму или в Центральной Украине, которые могут послужить поводом для «гуманитарной» интервенции по боснийскому варианту, если российско-украинские интеграционные процессы «зайдут слишком далеко».
Сергей ДОРОШЕНКО. Военная Тайна
checheninfo.ru
