ЧЕЧНЯ. Стоит поразиться тому, что в составе живой чеченской ономастики в течение тысячелетий сохранились хуррито-урартские имена. Едва ли в современном мире можно найти второй такой случай, чтобы имена, которые письменно зафиксированы 3-4 тысячи лет назад, с минимальными изменениями естественным образом передавались из поколения в поколение. Приведем примеры:
Сделаем несколько необходимых замечаний к представленным хуррито-урартским антропонимам. В отличие от своих нахских аналогов, некоторые из них отягощены суффиксами принадлежности. Например, урартское NALAINI, вероятно, означает «КАБАНИЙ», тогда как нахское НАЛ означает «КАБАН». В другом случае мы сочли возможным сопоставить урартское имя ARSI-MELA с нахским АРЦУ, поскольку в урартском варианте довольно отчетливо проступает основа ARSI, которая, как и нахский термин АРЦ // АРЦУ означает «гору». Царское имя RUSA нами передано в форме URSA, поскольку именно в таком виде оно представлено в ардинском диалекте урартского языка – более архаичном в сравнении с диалектом Тушпы.
Аналогом чеченского ДУДА на территории древней Передней Азии мы рассматриваем имя ДУДУ – так звали одного аккадского правителя (См.: «Древний Восток». Ч. II. М., 1988 г. С. 260).
И, наконец, особый интерес представляет имя Д;ДА. Чеченский ученый Зелимхан Мусаев в своем историко-лингвистическом изыскании «Выходцы из Шем-Арие» уже обращал внимание на то, что вряд ли кто-то назвал ребенка именем «Д;ДА», если рассматривать его в современном чеченском словарном значении «отец» или «дед». Вследствие этого в упомянутом выше компаративистском исследовании Зелимхана Мусаева выдвинуто предположение о том, что в термине «ДАДА» зашифрован некий древний титул. Урартский материал блестяще подтверждает гипотезу З.М.-С. Мусаева, так как выясняется, что этим термином (D;DA) обозначался урартийский военачальник. Кроме того, судя по ассирийским источникам, этим же эпитетом (равно как его вариантами DADI, DATA, DATANA) именовали царя страны ХУБУШКИА – одной из стран НАИРИ, то есть ареала расселения хуррито-урартских племен в Северной Месопотамии и Закавказье. Непонятно, в какой позиции к этим антропонимам находится урартийское имя TATA, упоминаемое в надписи царя Русы и относящееся к некоему человеку, похитившему девушку [см. Г.А. Меликишвили, «Урартские клинообразные надписи», ч.II, (Открытия и публикации 1954-1970 гг.)//ВДИ, №4, 1971 г., стр. 272].
Вследствие этих данных мы успешно распознали, что «Д;ДА» – это титул, в том числе и в отношении родителя. Для чеченца отец – повелитель, распорядитель, хозяин. По всей видимости, термином ДА (усеченным вариантом термина ДАДА) в древности также обозначалось божество, поскольку мы обнаруживаем его в составных теонимах (Эл-да, Хал-да и т.д.). Следует предположить, что этот термин в древности являлся обозначением языческого божества (в ед.ч. ДА; во мн.ч. ДАЙ). С этих позиций нахский теоним ДЭЛА//ДЕЛА может означать «богов повелитель», т.е. верховный бог, каковую роль ДЭЛА, судя по всему, и занимал в древнем нахском пантеоне. Социальную роль отца в чеченской патриархальной семье можно выразить словами Моцарта: «После Бога – отец».
То же можно сказать и о чеченских женских именах НАН;ЗА, НИН, НИН;, НИНИ, бесспорно восходящих к шумерским NIN, NINA, NANA («ГОСПОЖА», «ХОЗЯЙКА», «БОГИНЯ») и связанных с чеченским термином «НАНА» («МАТЬ», «ХОЗЯЙКА»). К примеру, выражение «Иза сан нана йу» означает «Это моя мать». Зато выражение «Из; сан хIус;м-н;н; йу» уже наделяет сам термин смысловым содержанием «хозяйка», «госпожа»: «Это хозяйка моего дома» (то есть жена). Напрашивается вывод о том, что женщина-мать и женщина-супруга издревле пользовалась у чеченцев большим почетом, а обращение детей к матери и супруга к жене фактически означает «ГОСПОЖА». Отметим, что термин НАНА, очевидно, служа женским аналогом слова ДАДА, также означал в древности понятие «богиня». Во всяком случае, этот термин мы застаем в именах языческих богинь Хи-нана («богиня воды»), Дерз-нана («богиня вьюг») Ун-нана («богиня эпидемий») и т.д.
Отметим в качестве дополнения, что целый ряд ученых-востоковедов считает имя ЕВА (ХЕВА, ХАВА) хурритским по происхождению. Оно у последних было известно как ХЕБА (ХЕБАТ) (см. Войцех Замаровский, «Тайны хеттов», М., 1968, стр. 286).
Судя по ряду исследований, хурритское происхождение имеет также и имя МАРИЯ (МЕРИАМ, МАРИАМ), означающее «госпожа», «хозяйка» и являющееся женским аналогом хурритского термина «мар»//«марианну» в значении «знатный мужчина», «свободный человек», «воин на колеснице» (ср. чеч. мар – «муж», «мужчина" и маршуо – «свобода, независимость»). По мнению Вяч. Вс. Иванова как хурритский, так и чеченский термины связаны с этрусским «мар» – «свободный человек», «мужчина» (отсюда лат. major – «член магистрата», «знатный человек» и производный из латинского европейский термин «мэр»).
