Адыгский флаг и конспирология. В наши дни, когда реанимировалось идеологическое и конспирологическое восприятие исторических процессов, предполагаемое авторство Д. Уркарта вызвало нападки на адыгский флаг, как подсунутый британскими шпионами «доверчивым горцам». Так, автор, скрывшийся за псевдонимом «Атажукин», пытается внушить своим читателям мысль о том, что адыгский флаг не только не адыгский, но еще и создан идейным противником Российской империи. Об откровенно провокационном характере статьи говорит целый набор уничижительных определений по адресу Д. Уркарта: «один из ведущих русофобов и подлинных пионеров информационной войны против России в XIX веке», «человек без комплексов», «истинный “белокожий” патриот», «классический образец пропагандиста», «дивный цветок» (с дурным запахом), «незабвенная звезда британского «пиар-менеджмента», «британский авантюрист».
Очередное преломление теории заговора объясняет историческое явление (в данном случае черкесское сопротивление в годы Кавказской войны) как результат вмешательства внешних сил (которое не анализируется с учетом всех обстоятельств эпохи, но сразу определяется как враждебное, деструктивное, тайное). Понятно, что мнимые английские шпионы (ни один из которых не был пойман и разоблачен в условиях морской блокады Черкесии), не могли роковым образом повлиять на характер русско-северокавказских отношений, на интенсивность и характер политических процессов. Дж. Бэлл, Дж. Лонгворт, Д. Уркарт, как, впрочем, и имам Шамиль, еще не появились на свет, когда народ Черкесии уже сражался против армий могущественной империи. С этой точки зрения, адыгский флаг – это, прежде всего, адыгский символ, отражавший реально происходивший процесс государствогенеза.
Известный востоковед П. Хенце отмечал в этой связи: «Советские историки, с их приверженностью к конспирологическим теориям, пытались представить черкесское сопротивление как творение Уркарта и англичан, которые последовали за ним, опиравшихся на обиженных турецких пашей, не желавших признавать историческую неизбежность цивилизаторской миссии России на Кавказе. Факт того, что черкесская решимость не уменьшилась после отбытия последнего англичанина, но, напротив, возросла – лучшее доказательство, что у нас есть, в неправильности советской аргументации».
