С. ОСЕТИЯ. В конце XIX-го века среди гор Северной Осетии появляется выдающейся человек — Сосланбек Едзиев, чей художественный дар не только преобразует древний канон изобразительного искусства, но и в переломный момент проявляет качества наставника. Художник оставляет в собственных произведениях священные тексты, смыслы которых не утрачивают значения и сегодня.
Удивительный скульптор или сельский парень, который обожает работать с камнем? Кто он на самом деле? Он - зеркало, в котором отражается душа народа, воспитанный не Академией, а живой пластической традицией. В истории искусства творческий путь осетинского мастера определяют, как наивное - не потому что простое, а за настроение, детскую свежесть и непосредственность видения мира. Таковые черты присущи самоучкам, как Анри Руссо во Франции, так и Нико Пиросмани в Грузии. Каждый наивист формируется как художник в некой изоляции, навсегда остается замкнут в границах собственных идей, стиля и может всю жизнь работать с кругом вечных тем. Рождается и живёт ваятель, как и тысячи осетин-горцев в аскетичной простоте.Его родина теряется в поднебесье, село Ход располагается в высокогорье. Там он учится чувствовать горную породу и превращать камень в «Скорбящего ангела» или «Девушку в гроте».
В начале XX-го века творчество Едзиева замечает Махарбек Туганов — прославленный живописец, график и педагог. Оценив произведения скульптора, открывает их миру и удостаивает автора звания заслуженного деятеля Республики, который закладывает фундамент и базу для современных осетин-живописцев. Главное отличие Сосланбека от других художников наива в том, что он не прерывает связь с духовной культурой Северной Осетии по-своему интерпретируя богатое наследие, опиравшееся на многовековой фундамент народного Христианства.
Застав удивительные времена XX-го столетия, Едзиев живёт в отрыве от современности. Мир горца выстраивается на традициях народа и нравственных стандартах предков и творения наполняются собственной философией, разговаривают с духовным началом человека и открывают вечную правду жизни. Гений Сосланбека в том, что он становится выразителем и национальной, и всем понятной мысли: гармония наступает тогда, когда законы внешнего мира приходят в равновесие с законами внутреннего. Пронося форму бытия сквозь скульптуры, оказывается примером для будущих поколений творцов.
В начале 70-ых гг. к творчеству художника обращаются молодые осетинские скульптуры — Лазарь Гадаев и Владимир Соскиев. Выросшие в тяжёлые послевоенные годы, познавшие горе и лишения, увидели в наивной пластике главное — силу и нежность народной души —то, что отличает национальное искусство от безликого интернационального
Скорбящий ангел. Высокая миссия его произведений не только в сохранении архаического и стройного культурного наследия в камне, а в фиксации, делая читаемым для будущих поколений, а скульптуры становятся открытой дорогой в мир наших предков. И в этом смысле рядом с ним поставить некого. Именно эту духовную основу, о которой говорит мастер, сегодня пытаются воспроизвести молодые осетинские живописцы, понимая, что такая утрата равносильно потере национальной души. К сожалению, двойственность положения скульптора в сегодняшней культуре, заключается в том, что почитается людьми профессионально занимающихся искусством, как величина мирового масштаба и при этом остаётся закрытым для большинства людей в Осетии. Если спросить жителей Республики, кто такой Сосланбек Едзиев, то окажется, что многие не знают о нём ничего. Став великим наследием народа, имя скульптора уходит в небытие, и настоящие ценители творчества беспокоятся о забвении прошлого, вместе с котором уходит бесценное духовное знание предков.
