ЧЕЧНЯ. «Димаев и Чайковский - один чёрт»

ЧЕЧНЯ. «С малых лет от родителей и их сверстников я много слышал о пережитых ими во время высылки ужасах. Будучи ребенком, мало вникал в то, что они рассказывали. Казалось, это страшное недоразумение и этого не могло быть, ведь с первого класса нам в школе внушали, что живем в самой справедливой социалистической стране вождем которой был сам Ленин, а все дети мира нам завидуют. И мы, октябрята, гордо носили значки с изображением Ульянова.

Зло по указке сверху. В юношестве тоже не было должного понимания выпавших на долю нашего народа страданий. Радужные планы на будущее в самостоятельной жизни, первая безответная любовь, переживания по этому поводу, увлечение поэзией… Да и о выселении чеченцев и ингушей нельзя было говорить. И только в армии, когда один офицер назвал меня предателем со словами, что мы, чеченцы, подарили Гитлеру белого коня, задумался всерьез, что вот такие, как этот советский офицер могли над моим народом творить любое зло по указке сверху. А совершенное в отношении вайнахов и других попавших в немилость народов зло было страшным. С утра 23 февраля 1944 года всё мужское население в обязательном порядке было созвано на собрание в честь праздника на окраину сёл и взято под прицел, а оставшимся дома женщинам и детям было дано минимум времени, чтобы одеться и прихватить с собой первое необходимое.

Дечиг-пондар из металической тарелки. Разумеется, в то страшное утро выселения многим было не до музыкальных инструментов. Мало кто додумался прихватить с собой дечиг-пондар (чеченский музыкальный инструмент типа балалайки) или же кехат пондар (гармонь). И всё же, спустя два-три года на чужбине, когда жизнь переселенцев стала более или менее налаживаться, молодежь стала устраивать ловзарг (с чеч. яз. - танцевальные вечера). Во время ловзарг, устраиваемых вайнахами после тяжелых работ в своих лачугах, девушки пели песни, юноши хлопали в ладоши, один барабанил на стуле, а молодежь по паре выходила в центр круга и танцевала лезгинку. Мой сосед Мухтар Абаев, ровесник отца, рассказывал, что когда они в Казахстане лежали обессиленные от голода и болезней, оказавшийся среди них, разлученный со своей семьей ингуш, из подручных средств сделал смычковый музыкальный инструмент. Нашел металлическую тарелку, обтянул ее козьей кожей, закрепил на палке, а на неё натянул конские волосы. И хотя издаваемые этим музыкальным инструментом звуки были далеки от идеала, ингуш умел играть на ней до боли родные мелодии и прекрасным голосом поднимал моральный дух переселенцев. Те единицы из чеченцев и ингушей, которые в день выселения сумели прихватить музыкальный инструмент, пользовались большой славой среди вайнахов. Я помню, как тепло старики отзывались о гармонистке Розе из Лаха Невре. А композитор Умар Димаев был гордостью народа. Ведь со слов НКВД-шников местное население было уверено, что к ним везут бандитов и головорезов, у которых нет культуры и ничего святого.