ЧЕЧНЯ. Прошло три года с тех пор, как после трагического теракта не стало Ахмат-Хаджи Кадырова. Это событие для чеченцев не имеет срока давности, и каждый раз, отмечая День Победы, мы будем скорбеть не только о тех, кто остался на полях сражений в годы Великой Отечественной войны, но и о нем - первом Президенте Чечни. Он ушел от нас 9 Мая. Ушел непобежденным.
Сегодня своими воспоминаниями о нем делится руководитель Департамента Администрации Президента и Правительства Чеченской Республики по взаимодействию с силовыми структурами и правоохранительными органами Исмаил Дадалаев.
- С Ахмат-Хаджи Кадыровым, тогда муфтием Чечни, я познакомился, когда шел процесс ломки судебной системы: повсеместно народные суды стали заменяться шариатскими. Я тогда работал в Министерстве юстиции. Мы с муфтием нередко встречались - на совещаниях, заседаниях, где проходили дискуссии по поводу ломки судебной системы. Новый кодекс - так называемый «зеленый кодекс» (он был в зеленой обложке) был разработан на основе права бедуинских племен. Правоохранительные органы ЧР при судебных разбирательствах и вынесении приговора должны были руководствоваться им.
Муфтий республики решительно выступал против такого механического переноса законов. Он утверждал, что это неприемлемо для нашего народа, имеющего богатую историю, традиции, устоявшийся менталитет. Это право, возможно, подходило бедуинским племенам, но не нам, ибо в «зеленом кодексе» были такие статьи, где предусматривалось наказание за проступки, которые просто немыслимы среди чеченцев. Это было несовместимо с укладом нашей жизни, с нашими традициями. А зачем вводить в кодекс статью, если даже в единичных случаях нет таких правонарушений? Это было совершенно непродуманно. Ахмат-Хаджи как дальновидный и мудрый человек видел все это и знал, какой вред это может нанести нам.
Признавая, что шариат - самый чистый и светлый свод законов, он предлагал ввести его для начала в семейно-бытовые отношения: бракосочетание, развод, обряд похорон и т.д. Остальное - уголовное расследование преступлений, уголовное судопроизводство - должно вестись по-старому. Почему? Он считал, что наше общество не созрело для автоматического перехода к нормам шариата. Ведь более 70 лет наше общество вынуждено было проживать в условиях воинствующего атеизма, который включал в себя отрицание всего и вся и женскую эмансипацию со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ведь тогдашняя власть едва ли не силой «сдернула» с женской головы платок - «пережиток прошлого».
Муфтий говорил, что все это не может пройти бесследно, что нам нужно время, чтобы из сознания людей выветрилось то, что коммунисты вколачивали 70 лет. Он не был против шариата. Да и как он мог быть против, он муфтий, алим, который посвятил всю жизнь изучению и пропаганде ислама! Но он считал, что нужен переходный период. Как мудрый человек, ученый богослов, он знал, как сложен этот процесс, насколько это ответственно, к каким последствиям это может привести. Он боялся, что в результате неразумных и недальновидных действий шариат будет дискредитирован, что это оттолкнет от него людей.
Тогда многие добивались введения шариата, и эти силы одержали верх. Все было отдано шариатским судам на откуп. Шариат предполагает, что человек должен быть богобоязненным, что он должен, к примеру, бояться давать ложную клятву. А я помню: там, на площади Дружбы народов была биржа, где люди предлагали свои услуги за определенную плату они соглашались дать любую клятву на коране. То есть и это стало частью торга, бизнеса. Эти услуги предлагались - значит, они были востребованы. Общество не созрело для того, чтобы бояться. Люди не верили или не знали, к чему может привести клятвопреступление. Так они были воспитаны: в семье, в школе, на улице им не прививали богобоязни. Поэтому наш муфтий категорически выступал против ломки народных судов. Но так уж получилось, что однажды вечером мы легли спать в светской республике, а проснулись - в шариатской. К чему все это привело, мы знаем.
Я тогда был руководителем Государственно-правового управления и принимал участие во всех совещаниях и заседаниях, которые собирал Масхадов. Как-то . он собрал совещание руководителей шариатских судов и пригласил муфтия республики. Аслан сказал, что шариатские суды выносят, на его взгляд, неправильные вердикты. И привел такой пример: человек отрезал с электролинии и своровал 10 метров проволоки, и его судят за кражу. Но почему его не привлекают к ответственности за тяжкие последствия, которые могут повлечь за собой действия преступника? Масхадов обвинил во всем тех, кто возглавлял шариатские суды. Потом встал сам муфтий. Он напомнил об их поездке в Египет, Судан, Сирию.
Напомнил, как в Египте их предостерегали: введение шариата - дело несложное, но жить по шариату - очень сложно, люди должны быть готовы принять его. В Судане советовали не спешить с «сухим законом» - они прежде, чем объявить его у себя, 40 лет вели подготовительную работу, постепенно вводя безалкогольные напитки и отучая людей пить «горячительные». «Аслан, когда вы принимали шариат, помнишь, я говорил тебе, что нам нужны годы, чтобы вытравить последствия атеистической пропаганды советской власти из людской памяти? - говорил муфтий. А ты во всем обвиняешь алимов, алимы не виноваты». «А кто виноват?» - спросил Масхадов. Муфтий указал на Масхадова: «Ты виноват!» Ахмат-Хаджи, как всегда, был честен до конца. Прямота, с которой он высказывался, свидетельствовала о его гражданском мужестве, его твердой позиции. Он не мог сегодня говорить одно, завтра - другое, когда это выгодно. Он был очень искренним и честным человеком, и прямо говорил то, что думал. Часто, когда принимались нормативные документы, мы консультировались с ним - у него всегда прослеживался принципиальный подход во всем, и, как время показало, единственно верный.
Это был величайший человек, с огромными задатками. Он не успел сделать всего, что наметил. Но и того, что он успел, хватило бы на несколько жизней. Его деятельность получила высокую оценку не только на его родине. Памятны слова В.В. Путина о нем: «Он ушел непобежденным». И еще: «Он заслонял собой Чечню и чеченцев». Здесь нет преувеличения.
Часто перечитываю его книгу «Правдивое слово». В ней, характеризуя и анализируя явления религиозного экстремизма, он со свойственной ему прямотой расставляет акценты. Он считает, что мы в свое время проглядели молодежь, и этот вакуум заполнили представители и сторонники крайнего экстремизма: создавались всевозможные центры, в том числе - Интернет-центры, велось бесплатное обучение и т.д. Нашей тогдашней власти до молодежи дела не было, она была по большей части предоставлена самой себе. Многие ее представители были переориентированы и поставлены на путь экстремизма: отец пошел против сына, сын против отца или брата. Это было несвойственно нам, не отвечало нашим обычаям и традициям. Ахмат-Хаджи первым заговорил о единении. Заговорил тогда, когда разделенные умелыми действиями врагов и недругов на два враждующих лагеря, мы находились по разные стороны баррикад и не слышали, да и не хотели слышать друг друга. Он сделал не возможное - сделал нас единым народом.
Читая «Правдивое слово», я часто ловлю себя на мысли, что она должна бы стать настольной книгой. Как много мы почерпнули бы из нее! Она дает ответы на многие волнующие нас вопросы. Я бы рекомендовал проводить у нас кадыровские чтения. Ведь были же у нас ленинские чтения! Зачем же сейчас изобретать велосипед - все уже давно изобретено. И молодежь надо бы опекать плотнее - были же у нас октябрята, пионеры, комсомольцы. Почему бы не взять отсюда рациональное зерно? Этому в немалой степени поможет «Правдивое слово».
Вспоминая то время, я часто удивляюсь тому, как Ахмат-Хаджи рисковал своей жизнью. Он всегда вынужден был вести идеологическую борьбу, а вел он ее открыто, честно, бескомпромиссно. Это было небезопасно, ведь его окружали вооруженные до зубов люди, со многими из которых он открыто противоборствовал.
В этом человеке многое импонирует: нам по душе то, что он «де-факто» поднял статус чеченского языка, вел на нем совещания, заседания (кстати, это же характерно и его сыну). Меня подкупало его отношение к женщине-горянке - в высшей степени уважительное. Он считал, что любой чеченец должен относиться к нашим женщинам как к сестрам, оберегать их честь и достоинство. В них, считал он, всегда были чувство такта, благородство, верность. А о мужестве наших женщин просто слагаются легенды.
...Мы вспоминаем о тех добрых делах, которые успел за столь короткий срок совершить этот великий человек, и понимаем, что пытаемся охватить необъятное. Какую область ни затронь, он всюду что-то успел сделать, оставить добрый след на земле. Мы по праву гордимся им. А я благодарен судьбе, которая свела меня с ним. Более открытого, более доступного и простого человека я не встречал. Наверное, в этом и заключается истинное величие человека.
Автор: Засл. журналист ЧР, Засл. работник культуры ЧР Умиша Идрисова.
Источник: Газета "Орга (Аргун)" 2024 год. Из книги «Время глазами журналистов»
