Проект Г. Потемкина мог предотвратить Кавказскую войну

Проект Григория Потемкина мог предотвратить Кавказскую войну. 

К 1786 году, в самый разгар мансуровского движения, главнокомандующий русской армией Григорий Потемкин разработал «Положение о горских народах», которое было утверждено императрицей Екатериной И.

Документ предусматривал постепенный переход народов Северного Кавказа в военно-служилое сословие, по своим функциям равное казачеству. Такой статус, по замыслу составителя проекта, открывал горцам путь «к славе, чести и почестям». В документе не забыли и об экономических выгодах нового сословия, которому предполагалось выделить прилегающие к Кавказу равнинные территории.Принцип доброго отношения к горцам со стороны русского начальства был одним из условий безболезненного перехода к задуманной системе — «не допускать своевольства», «ловить сердца и привязывать к себе». Сама Екатерин II писала в своем указе: «Не оружием, а паче правосудием и справедливостью, нужно приобретать их к себе доверенность... Всячески ласкать и привлекать к себе лучших людей народа сего, тех же, кто более предан, жаловать чинами, деньгами и иными отличностями... Со всей серьезностью следить, чтобы ни от войск наших, ни от казаков не было чинено ни малейшего притеснения и обиды горцам».

Проект, будучи приведенным, в исполнение, решил бы для России и народов Кавказа много проблем, как вчерашних, так и сегодняшних. Но его реализации помешало множество причин, как с русской стороны, так и со стороны самих горцев. Сложная политическая обстановка в Закавказье, постоянная угроза со стороны Ирана и Турции, политические интриги Картли-Кахетинского царя Ираклия II и дагестанских правителей помешали Потемкину вплотную заняться поставленными задачами.

Правительство Екатерины стремилось максимально приблизиться к решению этого вопроса, но в существующей обстановке приоритеты, зачастую, отдавались не тем, кому следовало. Главное, что упустила российская политика, — это социальный конфликт, назревший на Северном Кавказе. Антифеодальные настроения местного населения, поголовно вооруженного, грозили вот-вот вылиться в массовые выступления. Зависимость отдельных сельских обществ от феодалов станови­лась чисто номинальной.

Чинами награждались местные феодалы, которые первыми имели возможность выразить свою «преданность империи». Они использовали эти привилегии для подтверждения своих притязаний на свободу и права горского крестьянства. Под ширмой борьбы с бунтовщиками шел откровенный грабеж и закабаление свободного населения. Вольные же общества понимали подданство России как гарантию сохранения вековых традиций и образа жизни. Причем этот образ и традиции не всегда были совместимы с законами самой империи.

В подобных условиях Чечня все более откровенно занимала антифеодальную, а как следствие, и антироссийскую позицию. Негативное отношение к князьям у чеченцев было столь велико, что одним из главных сюжетов народных песен служила тема борьбы с феодалами. Ни у одного из горских народов Северо-восточного и Центрального Кавказа до 30-х годов XIX в. не было такого мощного антифеодального движения, такого массового изгнания князей.

В 1804 году жители Качкалыкского хребта «совсем из послушания вышли» и отказались платить подати. Тот же процесс происходил в Аухе, где «с чеченцами (эндерийские князья) хотя явной вражды не имеют, но постепенное усиление сих, как видно, им весьма противно...»

С этого периода кумыкские княжества оказались под влиянием Чечни как более сильного соседа. «Ни один из князей кумыкских не смел выезжать, не будучи сопровождаем чеченцем». Попытки феодалов противостоять подобному натиску ни к чему Не привели; разрозненные в политическом плане чеченские общества, не имели единого центра управления, через который могли управлять народными массами. И если в классовом обществе достаточно было подчинить себе правящую верхушку, то в Чечне приходилось иметь дело с каждым общественным подразделением — родом, тейпом, аулом, союзом сельских общин.

Что не сложилось?

В немалой степени чеченской экспансии содействовало и свободное крестьянство соседних регионов, недовольное возросшим давлением со стороны феодальных правителей. Желая освободиться от нависающей угрозы закрепощения, крестьяне готовы были поддержать любую возможность избавления от своих владельцев, все более походивших на тиранов.

Если на своей территории чеченцы не допускали и мысли о какой-либо другой власти, кроме власти свободного населения, способного носить оружие, то у своих соседей они охотно поступали на службу к' феодалам, гарантирующую им приличный заработок, землю и кусок добычи в случае удачного набега.

В первое десятилетие XIXвека продолжалась миграция чеченцев на пустующие земли по правому берегу Терека от реки Аксай до устья Сунжи. Земли эти кумыкские князья из Аксая считали своими, но даже царская администрация в 1811 г. сочла их чеченскими. На этой территории расположились селения Энгель-Юрт, Азамат-Юрт, Акбулат-Юрт и др. Зависимость чеченцев от соседних феодалов была чисто номинальной даже при условии выплаты символической подати. Рост политического могущества Чечни был обусловлен не процессом государствообразования, а как раз наоборот — процессом освобождения от каких бы то ни было феодальных уз. И, в немалой степени, толчком тому послужил рост материального благосостояния плоскостных чеченцев.

Процесс давления соседних феодальных княжеств на Чеченскую плоскость заканчивается полным провалом; чеченцы вышли из этой борьбы победителями. Более того, многовековая борьба с князьями активизировал чеченский этнос, и привела его к процессу консолидации в единую нацию, минуя стадию феодализма. Более того чеченский этнос принял в свою среду выходцев из соседних народов, итогом чего стало большое количество тейпов невайнахского происхождения: анцадой, г1алг1азкхи, гаьбертой, г1умкхи, куьбчий, мелардой, и др.

checheninfo.ru