Кубанские черкесы встречали казаков-переселенцев дружелюбно. И казаки, со своей стороны, старались жить с горцами в мире и согласии.
Военный историк В.А. Потто по этому поводу писал: "Черноморские казаки с удивлением увидели перед собой народ татарского склада, но в высшей степени трудолюбивый, честный, без мелких хищнических замашек, но в то же время грозновоинственный, превосходно и вечно вооруженный, потому что он не составлял из себя государства, и каждый отдельный член его должен был сам заботиться о своей безопасности. И казаки не могли отказать черкесам в глубоком уважении как к народу, равному ему по доблести.
Черкесы, со своей стороны, также скоро выучились уважать лучшие стороны казачества. Увидев новое воинственное племя, Бог весть откуда и зачем пришедшее и поселившееся с ними бок о бок, сначала они смотрели на него не совсем дружелюбно, но мало-помалу они помирились с ним, видя рыцарские качества пришельцев, так прекрасно вооруженных, так смело и бесстрашно приходивших к ним на Кубань, партиями и поодиночке, рубить леса, ловить рыбу и очевидно не желавших причинить им никакого вреда...".
На этой почве взаимного уважения между казаками и черкесами в первое время возникли самые дружественные отношения. Открыта была меновая торговля, казаки и черкесы ездили друг к другу в гости, становились кунаками. Черкесские князья говорили казакам: "Мы никогда не думали с вами в соседстве жить, но теперь раз Бог привел, то и надобно жить нам хорошо". Ведь недаром восточная мудрость гласит: "Соседей не выбирают, — это дар Аллаха".
Изучение материалов, относящихся к вопросу о торговых связях адыгов с русским населением, позволяет утверждать, что между ними, несмотря на препятствия, создаваемые политикой царизма и подстрекательской деятельностью турок, быстро стал развиваться оживленный торговый обмен.
Немалое значение имело то обстоятельство, что еще в 1797 г. император Павел I запретил кубанским казакам производить набеги на черкесское Закубанье; в противном случае "... впредь виновные в подобном поступке будут отданы горцам на их суд. Особенно наблюдать, чтобы владельцы, поселившиеся при Кубани, не имели от местного казачьего населения никаких притеснений". Эта же мысль о недопущении никаких притеснений по отношению к адыгам звучала и в указе императрицы Екатерины II: "Не оружием, а паче правосудием и справедливостью, нужно приобретать их (черкесов. — Авт.) к себе доверенность. Всячески ласкать и привлекать к себе лучших людей народа сего; тех же, кто более предан, жаловать чинами, деньгами и иными отличностями. Следить, чтобы ни от войск наших, ни от казаков не было чинено ни малейшего притеснения и обиды горцам".
Первое время переселившиеся казаки в очень трудных бытовых условиях вынуждены были пользоваться почти исключительно товарами, которые горцы привозили из-за Кубани. Так, в донесении от 4 сентября 1794 г. говорилось: "С закубанской стороны привозят разные товары для мены на крупный рогатый скот". Многочисленные документы подтверждают, что когда в 1792-1793 гг. по правобережью Кубани начали заселяться черноморские казаки, их в значительной мере стали снабжать хлебом соседние, жившие на левобережье, адыгские племена.
Дело в том, что практически все адыгские народы, жившие в Закубанье (бесленеевцы, темиргоевцы, жанеевцы, махошевцы, бжедуги) издавна занимались земледелием, причем зачастую выращивали хлеб в размерах, превышающих их собственные потребности в зерне. По данным П. Короленко, с 1792 по 1796 гг. они "доставляли казакам все нужное по хозяйству и во всем пособляли, сколько могли. Хлеб всех родов в зерне для посева, фруктовые деревья для разведения садов и даже оружие они сами привозили на кордоны и отдавали казакам за самое ничтожное количество соли, а иногда и даром".
