Не мифологизация, а научный анализ исторических событий

В современном деидеологизированном российском обществе нередко предпринимаются попытки реконструкции неоднозначного прошлого народов на основе всевозможных мифов, паранаучных высказываний. Сегодня это в полной мере наблюдается в Украине (когда отдельные историки «находят» новую народность «укры»). Исторические фальсификации и мифологизации происходили в прошлом, происходят и сегодня. Но не они дают ясное понимание прошлого, безусловно – это задача науки, способной объективно, точно воспроизводить исторические факты и события.

Знать свою историю должен каждый этнос. Она в максимальной степени должна быть объективно описана, проинтерпретирована. Исторические и культурные сведения играют значительную роль в формировании самосознания этноса, объективного мировидения и успешной деятельности. Во всяком случае, они лежат в основе его мировоззрения, представляя собой базовую этнокультурную ценность. В истории каждого этноса, особенно народов Кавказа, много непроясненных страниц, не только сопряженных с древнейшей и древней историей, но и средневековым периодом. Даже в средневекой истории народов Кавказа немало туманных страниц, касающихся их этногенеза, религиозных верований, принятия ислама, масштабов его распространения, при этом присутствуют не только объективные данные, но и мифологемы, ложные сведения, уводящие от научной истины.

Для ранней средневековой истории чеченцев до сих пор остается непроясненным вопрос о социокультурных предпосылках, условиях, времени принятия ислама. В освещении этой проблемы бытует немало мифов. В науке встречаются две точка зрения. Первая возникала в советский период и согласно ей ислам чеченцами окончательно принят только в ХVIII в. Как отмечает С-М. Хасиев, позиция, утверждающая, что «ислам пришел в Чечню из Дагестана 200-300 лет назад, совершенно не соответствует действительности». Вторая точка зрения утверждает, что принятие ислама чеченцами – это длительный исторический процесс, связанный с арабскими завоеваниями на Кавказе, а массовое его завершение произошло при первом проповеднике ислама среди чеченцев Берсане (Берса-шейхе). Эту позицию высказывал У. Лаудаев, вслед за ним она без критического восприятия повторяется современными исследователями. С-М. Хасиев считает, что кончина Берса-шейха датируется чуртом VIII века». Это примечательный факт, порождающий вопросы: где этот самый чурт восьмого века находится, кем был зафиксирован, имеется ли на нем надпись на арабском языке и о чем она гласит?

Важно отметить и то, что с начала 90-х годов общественному мнению чеченцев прививается мысль о том, что – ислам среди чеченцев появился через 100 лет после начала распространения ислама. Его авторы заявляли, что эта позиция опирается на документ, написанный на арабском языке, обнаруженный то ли в Сирии, то ли в Египте. Но на вопросы, где сегодня находится этот документ, нельзя ли его опубликовать, заявители этой версии не считают нужным ответить. Между тем, без документального подтверждения высказанная гипотеза превращается в миф, а работать с мифами ученому как-то не с руки.

В последнее время заметно активизировалась «творческая» деятельность любителей истории и духовной культуры этносов. Само по себе это явление, возможно, и полезное, хотя в большей степени вызывает критику у специалистов. Книжный рынок в Чеченской Республике насыщен множеством «сенсационных» книг, в которых утверждается, что Адам и Ева говорили на чеченском языке, что нохчи (чеченцы) – потомки пророка Ноах (Нуха), а Ибрах1им (Авраам), Мухаммед – чеченцы. Последние – основатели шумерской цивилизации, ими построены египетские пирамиды, они – потомки хурритов-урартийцев, евреев, мидийцев и хазар и т.д. Даже написана книга в двух томах об империи нахов. Надо отметить, что некоторые из этих местных «научных» сенсаций находят подтверждение в публикациях отдельных авторов, живущих в государстве Израиль.

У мыслящего человека возникает вопросы: зачем все это делается, кому это выгодно? По крайней мере, такой вопрос задали бы древние римляне.

В Чечне географы также решили не отстать от местных псевдоисториков, ими сделано сенсационное открытие – обнаружили в горах Шароя «кладку динозавра». Поразительно то, что эта «сенсация» облетела весь мир посредством шулерского использования брендинг-рекламы. Словом, у нас «научных новаций» с избытком, в самую пору их экспортировать. Видимо, отмеченные выше околонаучные положения необходимы, хотя бы для того, чтобы «мышка не дремала».

Если серьезно, то их авторы либо не понимают, либо осознанно действуют, что приводит как к дискредитации науки, так и государственных учреждений, в которых они работают. Но ученым нельзя «дремать», им нужно больше общаться с молодежью, разными слоями общества, населением, отвечая на фундаментальные, острые вопросы не только прошлого, но и настоящей социальной реальности. При этом очень важно развенчивать паранаучные открытия. Ведь некритическое их восприятие, особенно молодежью, способно вносить сумятицу в их сознание, а иных и подталкивать к различным провокациям.

Недавно издана книжка Р. Ибрагимова, названная «Бэркэ, Джучи или Берса-шейх?». Она посвящена Берке (Бэркэ – монг.), внуку Чингис-хана, сыну Джучи-хана (Джочи – монг.). Бэркэ, судя по сочинению «Табакат-и-Насири» перса Джузджани, принял ислам от шайха Сейф-ад-дина Бахарзи Сахури. Этот источник имеется в переводах арабских и персидских источников XIII-XIV вв., относящихся к истории Золотой Орды, осуществленных В.Г. Тизенгаузеном.

В книжке Ибрагимова представлены достаточно интересные сведения, извлеченные из востоковедческих источников, изданных в царский и советский периоды. Но автор книжки далеко не всегда корректен в работе с ними, часто допускает ряд вольных суждений, с которыми трудно согласиться. Так, утверждается, что «ислам предки нынешних чеченцев исповедовали задолго до Берса-шейха. Нохчи были в исламе уже во времена Мохьамада». Это высказывание – слишком громкий тезис, граничащий с новым открытием. Однако нет соответствующей фактологической базы, способной это подтвердить. Высказывается не менее сомнительная мысль о том, что «Чингис-хан сам был мусульманином», при этом делается отсылка на А.В. Полосина. Вызывает сомнение и утверждение, что этот хан был богобоязнее современных мулл. На этой же странице автор пишет, что «Бэркэ и Берс-шейх есть одна и та же историческая фигура». По поводу «фигуры» нам трудно судить, но то, что это – две разные исторические личности, отделенные друг от друга временем более 350 лет, думается, ближе к истине.

Вопреки целому ряду источников, Р. Ибрагимов заявляет, что версия историков о том, что Бэркэ был сыном Джочи и внуком Чингис-хана является ошибочной. По его мнению, «Бэркэ и Джучи – одно и то же лицо». Авторская позиция никак не отличается обоснованностью. Тем более, она лишается убедительности, если привести извлечение из монгольского сочинения «Алтан Тобчи», автором которого является монгол Лубсан Данзан. Последний пишет, что владыка Джочи имеет семеро сыновей и одну дочь. Третьего сына его звали Бэркэ. В этом источнике ясно указывается, кто отец и кто сын. И какой же смысл их отождествлять?

Далее автор считает, что Берс-шейх Дуча – халиф Дуча являлся сыном Чингис-хана. Получается, что Золотая Орда (Улус Джучи) – это халифат, скрытый историей, а Джочи-хан, он же Бэркэ-хан – Берса-шейх – является его халифом. Неискушенному читателю эти «кульбиты» сложно понять, ибо это неожиданное высказывание не поддается элементарной логике.

В цитируемой книге высказывается и такая мысль: «Согласно «персидским источникам», у Бэркэ был брат Тули». Но хотелось бы узнать названия этих самых персидских источников. Поскольку автор их не приводит, то укажем один из них, именуемый «Табакат-и-Насири», принадлежащий персу Джузджани, в котором написана, что «у Чингис-хана было 4 сына: Туши (он же Джочи), Чагатай, Угетай и Тули». В процитированном источнике Тули все-таки не брат, а дядя Бэркэ-хана. Зачем перевирать ситуацию, когда источник дает четкий ответ. Но автор заявляет, что у Берса-шейха был сын Т1урло, «очевидно он и стал прототипом Тули».

«Отца Берса-шейха звали Тимирболат, что является настоящим именем Чингис-хана, а его прадеда звали Турумтай-чичен. Чингис-хан – нохчи, к тому же он был халифом, эла – представителем Бога». Это удивительно смелые заявления никак не коррелируются с высказываниями араба Ибн ал-Асиры (1160-1233), описавшим вторжение татар (монголов), которые опустошали, избивали, убивали мусульман на землях Самарканда, Бухары, Хоросана, Рея, Хамадана, Ирака, Азербайджана, Ширвана, уничтожали алан, лезгин и других народов. Араб Ибн ал-Асира сравнивает «халифство» Чингис-хана с тем, что сделал Навуходоносор с израильтянами и разрушивший Иерусалим. И он восклицает: «Но что такое Иерусалим в сравнении с теми странами, которые опустошили эти проклятые, где каждый город вдвое больше Иерусалима!». Получается, что Чингис-хан, будучи халифом, уничтожал собственный народ, разрушал свои цветущие города.

На стр. 36 цитируемой книги приводится любопытная таблица соответствий представителей родов Берса-шейха и Чингис-хана, и она могла бы получить соответствующую экспертизу у филологов. А на стр. 39 напечатана фотография чеченских чуртов, названная как «вероятное место захоронения Чингис-хана и его отца Темболата». Но подтверждение этой самой вероятности граничит с научной сенсацией.

Столица государства Бэркэ, город Сарай-Бэркэ, по мнению автора книги, находилась в Ичкерии, где находится и могила Берсы Дучи. Для него же эти личности идентичны. Мы же считаем, что здесь имеет место явное насилие над историей.

Тем не менее, мысль Р. Ибрагимова о могиле Бэркэ невозможно проигнорировать. Она коррелируется с важным документальным источником, сборником летописей Рашид ад-Дина, в котором утверждается, что Бэркэ «вернулся в пределы Ширвана с войны с Абага-ханом (сын Хулагу-хана) и, пройдя через Дербент, умер близ реки Терек в 664 г.х. (1265/1266 г. н.э.)».

В связи с этим вполне уместны вопросы: где расположено место его захоронения и где его могила? Поиск ответов на эти вопросы – поле для удовлетворения исторического, научного любопытства исследователя.

Некоторые исследователи полагают, что у монгольских ханов отсутствуют могилы, неизвестны места их захоронений. Но Кайрат Бегалин утверждает, что тело Бэркэ отправили в Сарай-Бату, где он и был похоронен. А город этот располагался примерно на расстояние 80 км севернее от Астрахани.

Для всякой околонаучной мысли отсутствуют каноны, удерживающие ее в рамках научной традиции, логической строгости. В то же самое время надо признать, что паранаучные поиски, осуществляемые любителями, порою являются вредоносными, провокативными.

Все-таки научный подход имеет свое преимущество, поскольку требует точности, строгости, непротиворечивого анализа, обоснованной аргументации, фактического подтверждения излагаемой мысли.

В силу выше отмеченных изъянов невозможно согласиться с авторским видением проблемы: Бэркэ есть Берса-шейх. Это утверждение, с нашей точки зрения, является плодом мифологизации, фальсификации, нежели научного анализа.

В постконфликтной Чеченской Республике все чаще появляются книги, содержание которых носит околонаучный, мифический характер, порою они имеют этноцентристскую направленность. Ради справедливости, нужно отметить и то, что подобного характера литература обнаруживается в ларьках, магазинах регионов страны и даже в Москве. Более того, сайты в интернете буквально заполнены «произведениями» авторов, творящих паранауку, а также комментариями, преподносящими их, как «великие достижения».

Подобные публицистические «труды» – явление далеко не безобидное, оно при определенных «зигзагах истории» формирует не только спекулятивное сознание, но и националистически и шовинистически ориентированное мышление, направляющее подрастающее поколение на определенные религиозно-политические, социальные деяния. История и современность знает немало подобных фактов и событий.

Между тем давно назрела необходимость осуществления объективного экспертного анализа и формулировки соответствующих оценок подобным «открытиям», раскрывая при этом их ценность, если таковая имеется, а скорее всего – их антинаучную сущность, формирующую неадекватное представление о прошлом и настоящем.

 В. Акаев, д. филос. н., профессор, 

С. Магамадов, к.и.н., профессор

№  63  (2747)

г-та "Вести республики"

checheninfo.ru