В Чечне появится своя кремниевая долина?

Эта амбициозная мысль стала доминантой беседы главного редактора газеты «Молодежная Смена» Тамары Юнусовой с чеченцем Ильясом Тааевым, высокообразованным человеком и неординарной личностью. Ильяс, проживший в США 10 лет и вот уже три года живущий и работающий в Чечне, задался целью создания молодежной научно-профессиональной организации, некоего аналога Сколково в Грозном, меньшего масштаба, но не менее эффективного.

Познакомились мы с ним на встрече с журналистами из США и Великобритании в Грозном. Во время нашей беседы с представителями зарубежных СМИ Ильяс больше слушал, чем говорил. Когда он вступал в разговор, наши гости замолкали и с интересом слушали, делая пометки в своих записных книжках: его немногословные реплики, манера держаться и, конечно же, его великолепный английский, не характерный для чеченца его поколения, привлекали внимание иностранных журналистов.

Неудивительно, что этот человек вызвал у меня профессиональный интерес, и по завершении встречи я пригласила Ильяса «на чай» в редакцию «Молодежной Смены», где у нас состоялась подробная беседа о его жизни в США, России и не только... 

- Ильяс, в 1992-м году ты уехал из Грозного в Москву, а в 2000-м из Москвы в США. Если не секрет, в чем причина твоих «одиссей»?

- Причины моих переездов в первом и во втором случаях различны. В самом начале 90-х годов, когда Чечню охватили центробежные силы, движение за выход из состава России, я был всего лишь новоиспеченным выпускником вуза, далеким от политики. Я не был связан с людьми, стоящими у власти или стремящимися к ней, - ни карьерными интересами, ни идеологическими воззрениями. Но я понимал бесперспективность и опасность сепаратистского движения для Чечни и России в целом, и не раз говорил об этом в кругу своих друзей и родственников. В то же время, я осознавал, что значительная часть населения Чечни уже «заболела» этой утопической идеей – идеей независимости «от всех и вся», которой де-факто нет ни у одного этноса или нации в современном мире, даже в той же Америке. Достаточно сложно было представить себе, как бороться с этой «чумой», если учесть настроения в чеченском обществе и расклад политических сил в России начала 90-х годов. Более того, я никогда не представлял себя политиком, чтобы ставить перед собой такие задачи.

С другой же стороны, пришедший к власти в 1992 году режим еще не скомпрометировал себя, чтобы начать против него открытую политическую или вооруженную борьбу: в те годы вряд ли она была бы поддержана большинством населения республики. И тогда я забрал семью и уехал в Москву, но оставался в курсе происходящего в Чечне и был свидетелем того, как уже год спустя мои друзья из числа тех, кто поддержал идею независимости, испытали на себе весь произвол нового режима.

А что касается последующих после Москвы 10-и лет моей жизни за океаном – это не была эмиграция в привычном понимании этого слова: никакого убежища у властей США я не просил и от российского гражданства не отказывался. Поэтому эти 10 лет правильнее будет назвать моим очередным затянувшимся пребыванием в Америке. Да, справедливости ради признаюсь, что я обращался к американским властям с просьбой предоставить мне право на свободное трудоустройство и проживание, в чем мне не было отказано иммиграционной службой США. Более того, проживая в этой стране со статусом иностранного резидента, я посещал Грозный с краткосрочными визитами в 2000, 2005, 2006 и 2007-м годах. В таких перерывах между посещениями, в год или несколько лет, есть своя прелесть – ты отчетливее видишь произошедшие перемены. И, скорее всего, по этой причине каждый раз, когда я прибывал в Грозный, у меня было ощущение, как будто я приезжаю в новый, незнакомый мне ранее, город.

- Ты не мог бы рассказать подробнее о жизни иммигрантов в США, в частности, выходцев из Чечни на своем примере? 

- Прежде всего, говоря об иммиграции в США в целом, следует отметить, что это, - пожалуй, самая доступная для мигрантов страна, но … с очень продуманной иммиграционной политикой: Америка приветствует «мозги» (ученых и высококвалифицированных специалистов), «деньги» (инвесторов) и «рабочие руки» (рабочие низкооплачиваемого труда, на который граждане США соглашаются неохотно).

В то же время с целью повышения интереса к стране со стороны потенциальных мигрантов в США ведется умело поставленная пропаганда американского образа жизни, основная идея которой выражена лозунгом «Америка – страна возможностей» или «American dream» (американская мечта – англ.) в его романтизированном варианте. А в действительности только 5 процентов «натурализовавшихся» (получивших гражданство США) иммигрантов считают, что их «American dream come true» (американская мечта сбылась – англ.). Если брать во внимание эти цифры, то почему бы не назвать страной возможностей Россию! 

Что касается иммигрантов-чеченцев в США, то они по своему образу и условиям жизни в корне отличаются от чеченцев европейских. Обусловлено это тем, в первую очередь, что власти США, в отличие от Евросоюза, не наделили чеченцев статусом беженцев, и, разумеется, никакой массовой и единовременной эмиграции чеченцев в Северную Америку, как в случае с Европой, не было. По этой причине чеченцы в США расселены не общинами, и даже не в одном штате, а разбросаны по всей территории страны. Они изредка поддерживают контакты друг с другом и, как следствие, быстрее адаптируются. Если брать во внимание приведенный мною факт и географическую отдаленность Америки от Северного Кавказа, я не исключаю их полную ассимиляцию в условиях отсутствия тесных контактов с исторической родиной.

Другая особенность американских чеченцев обусловлена различиями в социально-экономической политике США и Европы. На сегодняшний день пакет социальных льгот среднестатистического американца (социальные выплаты, бесплатное образование, доступная медицина и пр.) значительно беднее, чем у европейца. Но в то же время Америку выгодно отличают от Европы более широкие экономические возможности и невысокие цены на недвижимость и землю, что прививает американским чеченцам предприимчивость и ориентирует их на успех. 

Есть и другая, «особая» категория американских чеченцев. Они имеют основной источник дохода в России, являются резидентами или гражданами США, но не вовлечены в социально-экономическую и культурную жизнь этой страны. Как правило, они стараются позиционировать себя больше американцами, чем сами американцы, а на деле апеллируют, образно говоря, то к англо-саксонскому праву, то к чеченскому адату, не понимая толком ни того, ни другого. При выборе юридической базы они исходят из того, что может сработать лучше в их пользу в каждом конкретном случае. Я не воспринимал их ни как чеченцев, ни как россиян, ни как американцев и старался ограничить свое общение с ними. 

А касательно моего личного опыта в США, - то считаю, что во многом мне повезло благодаря трем факторам: знанию языка, советскому образованию и отсутствию денег. 

Фактор первый - свободное владение языком и знание менталитета. Говорят, что язык - образ мышления, и это абсолютно верно. По речи и манере поведения многое можно узнать о человеке еще при первой встрече с ним – уровень образования, социальную принадлежность, его культурный уровень и пр. Знание языка помогало мне быть «своим парнем» среди американцев, что очень важно для работы в коллективе или достижения компромисса в деловых переговорах. 

Фактор второй. Советское образование по сегодняшний день высоко ценится в США. В отличие от него американская система образования глубоко специализирована – там не преподают логику, социологию или другие «непрофильные» дисциплины студентам технических ВУЗов. А у нас преподавали все – от философии Канта до научного коммунизма. Нас заставляли думать глубоко и разносторонне. И американцы признают это сегодня: после падения железного занавеса и последовавшей за этим волны иммигрантов из СССР и России в 80-90-е годы, у них была возможность убедиться, что «русский» - это вовсе не мужик в лаптях и шапке-ушанке, а довольно-таки «ушлый» парень.

Фактор третий. Отсутствие денег. Когда я приехал в США, моих денег вряд ли хватило бы на продолжительное пребывание в чужой стране без работы. А работать или жить в США я не собирался. Как я уже говорил, это была моя очередная поездка, и на этот раз не в Бостон или Нью-Йорк, а на Средний Запад – «100-процентную» Америку с прериями, фермерами и ковбоями. 

Но по воле случая я изменил свое решение, и подтолкнул меня к этому мой спор с одним из иммигрантов-чеченцев. А дело было так.

По приезде в США в 2000-м году, меня пригласил на обед в кругу семьи мой давний и близкий друг – чеченец, проживший к тому времени в США уже более 20-и лет. Подъезжая к дому земляков, я обратил внимание, что квартал, в котором они живут, благополучным не назовешь. Об этом свидетельствовало все – от неухоженных лужаек дворов до шатающихся по переулкам в рабочие часы таких же неухоженных людей трудового возраста … с покрасневшими глазами.

В России говорят: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты», в Америке – «Скажи мне, где ты живешь, и я скажу, кто ты». После обеденной трапезы в чеченской семье мне представилась возможность поговорить с хозяином тет-а-тет – у меня появились к нему вопросы, которые было неэтично задавать чеченцу в присутствии его супруги и детей. Я спросил его, сколько часов в день он работает.

- Иногда 4 часа, а чаще и вовсе не работаю, у меня социальный пакет. Это - Америка! - ответил мой собеседник не без отдушины "квасного" патриотизма, который, как я убедился позже, свойственен и американцам, хотя принято считать его чисто российским «феноменом». 

Меня удивило то, что он живет с семьей в неблагополучном квартале, наводненном безработными и наркоманами, при этом практически не работает и не старается что-то изменить. Он считал, что у него в семье все было хорошо, а что происходило за забором собственного дома - его мало волновало. 

Я постарался ему объяснить, что однажды дети захотят заглянуть за этот забор, и то, с чем они столкнутся на улице, наложит свой отпечаток на их судьбы. Словом, у нас завязался спор. 

Чаще всего в качестве доказательства своей правоты мой собеседник указывал на факт, что я – «новичок» в Америке: "Ты - приезжий, - говорил он. - Ты не понимаешь эту страну, и неизвестно, что бы ты делал на моем месте".

- Я бы работал по 20 часов в сутки, неважно - официантом, чернорабочим или кем угодно, но детям в таком квартале я бы жить не позволил! – парировал я. 

Наша дискуссия могла бы продолжаться бесконечно, если бы не пари, предложенное мной в пылу спора своему давнему и близкому знакомому. А условия пари были таковы: если я, не имеющий разрешения на трудоустройство в США, в течение 6-и месяцев нахожу работу и поселяюсь в респектабельном квартале, то он, в свою очередь, обещает в течение года переселиться с семьей в благоприятный район с хорошей школой. Заключив пари, я окунулся в рутину американской жизни - работал по 16 часов в сутки на стройках, в магазинах розничной торговли, предлагал услуги маляра и прочее. 

К счастью, прежде всего, детей моего друга, наше пари состоялось. В течение месяца я нашел работу и поселился в городке Стерлинг Хайтс в штате Мичиган. А его семья через полтора года переехала в город Деарборн (родной город Генри Форда, основателя американской автомобильной компании «Форд»). Еще через год его дети в возрасте 10-и 12-и лет были замечены одной из крупных корпораций, которая отбирала из числа одаренных учеников школ будущих специалистов в медицине для нужд компании. Дети были тестированы по специальной программе и, с согласия родителей, отправлены на учебу в медицинский колледж за счет корпорации. 

Вы спросите, какое отношение имеет эта история к деньгам, а точнее к их отсутствию? – Самое прямое. Будь у меня достаточно денег, я, скорее всего, просто помог бы этим людям, или же, заплатив соответствующую сумму, поселился в респектабельном городке, чтобы выиграть пари. Думаю, и ты, наверное, согласишься со мной в том, что такое решение в данной ситуации вряд ли пошло бы на пользу моему знакомому или мне. 

– А скажи, какое было отношение к тебе как к россиянину, чеченцу, со стороны, скажем, коренных американцев?

- В США принято идентифицировать людей по признаку гражданства, а не этнической принадлежности, поэтому для них я был «russian» - то есть русский. Они не могли определить мое гражданство или этническую принадлежность по звучанию, акценту моего английского. Не секрет, что чеченцам английский дается легче, чем славянам в силу некоторой схожести фонетики английского и чеченского языков. Поэтому при первой встрече у американцев складывалось впечатление, что я австралиец или британец ирландского происхождения. А, узнав мое настоящее происхождение, они часто называли меня русским, а позже – злым русским, почти по Лермонтову…. Именно в образе "злого русского" («mad russian») я снялся в рекламном ролике «Додж Магнум», сделанном по заказу компании «Крайслер» для продвижения этой марки автомобиля в штате Индиана. Да, а прозвище это я получил после одного случая, а точнее, конфликта, который возник у меня с коллегой из «Крайслер». Но это долгая история, и вряд ли она будет интересна читателю. 

А в целом отношение ко мне было совершенно нормальным, я не чувствовал никакой изоляции или отчужденности в коллективе компании или в кругу своих американских друзей. И вообще, считаю, что как бы предвзято к тебе не относились, у человека всегда есть возможность изменить отношение к себе, и лучший способ сделать это - твой поступок. 

Говоря о моих отношениях с американцами – на работе, с друзьями, соседями или просто знакомыми, - как и всякие отношения между людьми, они складывались не сразу. Динамику отношений - между мной, россиянином, и ими, американцами, - как нельзя более точно может передать другой пример из опыта моего общения с ними. В середине-конце 90-х я довольно часто встречался в Москве со своими друзьями из Нью-Йорка. В центре внимания теленовостей тогда бывали саммиты руководителей России и США. И вот, когда на экране появлялись Борис Ельцин и Билл Клинтон, американцы подшучивали надо мной, а я вежливо улыбался. Но, когда телеканалы в США транслировали встречи Джорджа Буша-младшего и Владимира Путина, – наступала моя очередь смеяться, а американским друзьям бывало совсем не до улыбок. У нас в компании даже сочинили анекдот по поводу встречи Путина с Бушем-младшим на ранчо его отца в Техасе – экс-президента США Джорджа В. Буша. Веселые американцы интерпретировали этот эпизод международной политической жизни следующим образом: папа не рекомендовал сыночку встречаться с Володей «один на один». 

Это, конечно же, была всего лишь шутка на политическую тему, но в ней, как и в каждой шутке, есть своя доля правды. 

– Ильяс, твоя жизнь складывалась таким образом, что ты вырос в Чечне, прожил треть свой сознательной жизни в России, другую треть в США и вот ты снова в Чечне. Иными словами, тебе есть с чем сравнивать. Скажи, что тебе больше всего бросилось в глаза по возвращении на родину, и что бы ты хотел изменить?

- Да, действительно, большая часть моей жизни прошла в России и США, но утверждение «Ты снова в Чечне» не совсем точно отражает мою связь с исторической родиной. Я эту связь никогда не терял. Я общался с родственниками и друзьями в России, каждый вечер пролистывал десятки сайтов с новостями из Чечни, прогнозировал и был свидетелем того, как менялось отношение официального Вашингтона и рядовых американцев к событиям на Северном Кавказе. Более того, проживая в США, у меня была возможность посмотреть на Чечню и Россию шире, взглядом извне. Я находился в США во время событий 11 сентября 2001 года, и наблюдал за реакцией властей и американцев на угрозы - реальные и мнимые. Я сравнивал, и скажу тебе, мы немногим отличаемся друг от друга.

Отвечая на твой вопрос, на что я, в первую очередь, обратил внимание по возвращении домой, я бы хотел отметить безопасность. 

Во-первых, я могу оставить свой автомобиль незакрытым, и не переживать о том, что его угонят или разберут на запчасти. С моей точки зрения, это – самое большое достижение руководства и силовых структур республики. В той же Америке очень немного кварталов и еще меньше городов, где бы я мог позволить себе это.

Во-вторых, на улицах меньше людей с оружием, силовые структуры и правоохранительные органы менее заметны, но при этом безопасность населения не снизилась, а, наоборот, она на более высоком уровне, чем была. Это говорит о том, что силовики работают более профессионально, делая упор на профилактику и своевременное выявление реальных угроз. Это создает благоприятный климат, здоровую атмосферу, чувство свободы и безопасности. А найти компромисс, разумный баланс между свободой человека и общественной безопасностью – задача не из легких, и над ней бьется не одно государство, включая те же США.

В-третьих, конечно же, успехи в восстановлении республики. Я привел этот пример последним, потому что они очевидны не только мне, жившему долгое время за пределами Чечни, но и каждому ее жителю. 

Что бы я хотел изменить?

Я не считаю себя настолько компетентным, чтобы ответить на твой вопрос исчерпывающе, но думаю, что все идет в нужном направлении и не нужно менять выбранный вектор развития республики. Конечно же, остаются вопросы, которые нельзя решить в одночасье или одним указом. Главным среди них я бы назвал недостаток высококвалифицированных кадров в кардинально важных областях – медицине, биотехнологиях, сельском хозяйстве, информатике и строительстве. Решить эту задачу невозможно «завозом» в республику иностранных специалистов – нужно вырастить своих, а чтобы вырастить своих – надо изменить сознание подрастающего поколения, а именно, систему материально-духовных ценностей. Судя по сообщениям в прессе, я вижу, что ведется работа и в этом направлении.

– У тебя есть какие-нибудь идеи как это сделать, с чего начать?

- В последние годы в России обсуждаются пути модернизации страны, и в качестве локомотива этого процесса рассматривается дорогостоящий проект Сколково. Уверен, что подобный проект, с меньшими затратами, но с большим эффектом, можно реализовать в Грозном для нужд Чеченской Республики. 

Первым шагом в этом направлении могло бы быть создание международного научно-профессионального объединения в форме клуба со штаб-квартирой в Грозном. Цель клуба - объединить одаренных детей и перспективных молодых людей, выходцев из Чеченской Республики, проживающих за рубежом и в других регионах России. Я имею в виду детей, которые уже проявили себя, обучаясь в учебных заведениях за рубежом, которые уже частично стали «собственностью» иностранных корпораций.

Я поясню, о чем идет речь, когда я говорю, что чеченские дети стали собственностью иностранных корпораций. За рубежом, в частности, в США, проживает чеченская семья. Двое мальчиков из этой семьи в возрасте 12-и лет - Увайс и Муса Шишани (штат Мичиган) - были отобраны из учащихся школ и отправлены на обучение в медицинский колледж компанией Henry Ford Healthcare Systems. Это - Медицинская компания им. Генри Форда, основателя автомобильной компании, имеющая в своем распоряжении современные клиники и исследовательские лаборатории. Стоимость 7-летней программы обучения одного студента в этом колледже составляет около 70-и тысяч долларов США, и Henry Ford Healthcare Systems оплачивает эти расходы из своих средств. 

В 12 лет, оставив школу, дети занимаются только медициной. Окончив колледж, они, согласно контракту, будут работать на систему здравоохранения Генри Форда в течение 5-и лет, при этом, их зарплата будет составлять около 60-и тысяч долларов в год с учетом корректировки на инфляцию через 7 лет (срок обучения в медицинском колледже). Это говорит о высоком статусе профессиональных кадров за рубежом.

В тех же США (штаты Вирджиния, Индиана, Калифорния, Орегон) обучается немало чеченских детей с наклонностями к различным прикладным наукам – физике, химии, механике, информатике. Вполне вероятно, что им повезет в будущем также, как и братьям Шишани.

В Европе, в частности в Австрии, проживает 19 тысяч чеченцев, столько же примерно проживает и в других странах европейского союза. Я уверен, что в европейских школах и ВУЗах также обучается немало старательных и одаренных детей. 

Но, как я ранее сказал, ситуация чеченцев в США совершенно отличается от ситуации наших соплеменников в Европе. Чеченцы там проживают не компактно. И как следствие, они быстрее адаптируются и вливаются в американское общество, что позволяет им получить хорошее образование и стать профессионалами. Но есть и недостаток в этой ситуации – они невольно отрываются, изолируются от чеченского общества, хотя и испытывают тягу к исторической родине.

Поэтому объединение талантливых детей, проживающих как за рубежом, так на исторической родине, в одну организацию, без всякого сомнения, будет служить интересам республики, с одной стороны, и поможет нашим соотечественникам в Европе и США сохранить свою этническую и культурную самобытность. В то же время такое объединение могло бы стать центром выгодного научно-профессионального сотрудничества и культурного взаимообогащения на Северном Кавказе. 

– На твой взгляд, какие конкретные выгоды сулит Чеченской Республике создание такой организации? 

- По моим наблюдениям, подготовка врачей для нужд республики, а также специалистов, умеющих работать на современном зарубежном оборудовании и т.д., сегодня желает оставлять лучшего. Чеченская Республика нуждается в специалистах высокого класса в медицине, производственных технологиях, строительстве, компьютерной науке, сельском хозяйстве. 

Каким бы студент ни был одаренным и талантливым, его знания останутся теорией, они не принесут практической пользы людям, если он не проходил обучение на современной материально-технической базе. А мы знаем, что США и страны Европы располагают такой базой, использовать которую «не стесняются» китайцы. Набор средств при этом довольно-таки широк - от промышленного шпионажа до привлечения американцев китайского происхождения.

Высококвалифицированные кадры, подготовленные на современной материально-технической базе, - это самое ценное, что может дать организация республике.

В то же время ее деятельность будет иметь и ряд других положительных эффектов. 

Во-первых, молодые чеченцы за рубежом в большинстве своем являются людьми исключительно законопослушными, порой до педантичности, - и это здорово! Как правило, у них нет политических амбиций, они в большей степени ориентированы на профессиональный успех. Поэтому тесное общение образованной чеченской молодежи из-за рубежа со своими соотечественниками в рамках деятельности организации окажет благоприятное воздействие на молодежную культуру Чечни.

В-вторых, международная общественная научно-профессиональная организация со штаб-квартирой в Грозном будет способствовать росту престижа Чеченской Республики как в России, так и за рубежом. В случае успеха она может стать некоторым аналогом Сколково, но с большими преимуществами: если проект в Сколково начали с дорогостоящих зданий и стен, то мы начнем с «мозгов», что является основой любого научного или профессионального сообщества. 

В-третьих, организация будет содействовать воспитанию молодого поколения за рубежом в национальном духе чеченцев, и это поколение может стать впоследствии хорошей опорой для Чеченской Республики за рубежом - своего рода «пятой колонной» (в хорошем смысле этого слова), отстаивающей интересы республики. 

И, наконец, организация поможет преодолеть стереотипы, пережитки и последствия 90-х годов, способствуя единению чеченцев, независимо от места их проживания.

Я считаю, что нам история дала редкий шанс сделать качественный скачок. Когда-то такой же шанс был предоставлен историей евреям, подвергшимся гонениям по всему миру, и они не упустили его. Как говорят в народе - не было бы счастья, да несчастье помогло. 

– Согласна с тобой в том, что Чеченская Республика в лице получивших за рубежом качественное образование молодых людей может усилить свои профессиональные кадры. Чем может быть интересна или полезна такая организация для наших соотечественников за рубежом? 

- Поверь мне, о недостатке интереса к Чечне у молодых людей за рубежом говорить не приходится. 

Что бы ни писали в «карманных» СМИ, молодые люди за рубежом тяготеют к Чечне и испытывают интерес и симпатии к ее неординарному руководителю – Рамзану Кадырову. Они не без чувства гордости говорят о нем в кругу своих иностранных друзей. 

Приведу Вам маленький, но красноречивый пример. Летом ко мне в Грозный обычно приезжают несколько детей в возрасте от 7-и до 17 лет из чеченских семей в США. Их первый и повторяющийся в каждый приезд вопрос: «А можно сфотографироваться с Chechen President (с чеченским президентом - англ.)? В ответ я пожимаю плечами и, чтобы не расстроить своих гостей, говорю им: «Вряд ли в этот ваш приезд, может, в следующий...?». Я знаю, зачем им это нужно - вернувшись в США, они будут «щеголять» этим фото в школе – вот смотрите, с кем я на фото! 

Я постарался разобраться, в чем истинный, глубинный, смысл этого детского хвастовства. Как я понял из долгих бесед со своими юными друзьями, их желания и хвастовством то не назовешь – все резонно. Дети хотят «встать во весь рост» и «заявить во весь голос» своим американским друзьям, которые порой не понимают уклада чеченской, пусть и американской чеченской семьи: «Смотрите, кто я, откуда я, и кто за мной стоит!» Как видите, на самом деле все оказалось гораздо серьезнее: находясь на чужбине за тысячи верст от исторической родины, дети нуждаются в национальной и культурной идентификации себя. Еще не до конца осознанно для себя они ищут ответы на вопросы – кто они? откуда пришли? и почему они здесь?

А Рамзан Кадыров - колоритный чеченец, о котором они слышали и знают «в лицо» - для них он ориентир в этих поисках, своего рода эталон чеченца.

Как видите, интерес к республике у чеченских детей за рубежом есть, и не только интерес, но и необходимость связи с малой родиной, и задуманная организация может послужить мостом, поддерживающим эту связь.

Есть еще и другая, не менее важная причина, по которой создаваемая организация привлечет к себе внимание чеченской молодежи за рубежом. Дети взрослеют, возникает проблема создания семьи. Подавляющее большинство молодых чеченцев и девушек предпочитают сочетаться браком с выходцами из Чечни – это отрадный факт, несмотря на то, что они воспитывались за рубежом. Но здесь, в Чечне, большинство людей смотрят на них как на «беженцев», «предателей», а молодые люди, живущие за рубежом, стесняются, иногда и боятся таких обвинений в свой адрес. Постоянные контакты и визиты в рамках работы международной организации позволят преодолеть эти стереотипы, наладить диалог чеченской молодежи, независимо от государственных границ. И, возможно, организация посодействует созданию ни одной счастливой семьи, что тоже - дело благородное и богоугодное. 

– Насколько я могу судить, твоя идея представляется довольно интересной и незаурядной. И в заключение, не мог бы ты сказать, как бы ты назвал новое объединение, есть ли у тебя план ее реализации и кого ты видишь в роли своих сподвижников?

- Я давно размышляю над этим проектом, делился со своими коллегами по работе и друзьями, сегодня у меня ясное видение того, как материализовать идею элитарного профессионально-научного клуба в Грозном. Я не совсем люблю слово «элитарное» в определении чего-либо, но в данном контексте оно подчеркивает принцип избирательности в вопросе о членстве в клубе – этого права должны быть удостоены действительно одаренные и одержимые наукой и профессиональным успехом молодые люди.

Как назвать клуб? Мне кажется, что название клуба, прежде всего, должно отражать суть и цели объединения и иметь национальный колорит. У меня в голове есть несколько вариантов названия, но по сегодняшний день я не остановился ни на одном из них. 

Кого я вижу в роли сподвижников? Каждого, кому не безразлична судьба чеченских детей и республики. Но я бы непременно хотел видеть в роли партнеров, учредителей или почетных членов организации Академию наук Чеченской Республики, ЧГУ, ГГТУ и заинтересованные профильные министерства – Министерство образования и науки ЧР, Министерство культуры, Министерство по национальной политике, печати и информации, Министерство здравоохранения, Министерство промышленности. Конечно же, форма участия названных мной учреждений в проекте будет определяться не только решением их руководителей, но и правовым статусом этих ведомств. Но я уверен, что эти учреждения почерпнут много полезного и интересного для себя, работая с организацией, независимо от формы участия в проекте. 

Успеху организации, несомненно, способствовало бы участие в ее работе Главы Чеченской Республики Рамзана Кадырова - его организаторские способности и популярность среди подрастающего поколения чеченцев за рубежом могли бы внести решающий вклад в реализацию проекта.

Справка «МС»

Ильяс Тааев. Родился в г. Гудермес в 1965 году, с золотой медалью окончил СОШ № 5 г. Гудермес (1983г.). Неоднократный победитель республиканских олимпиад по английскому языку, истории и математике (1979-1983 гг.), с красным дипломом окончил Чечено-Ингушский государственный университет (1990 г.), заместитель редактора студенческой газеты «Альма матер» (1986-1990 гг.) и один из сценаристов, активных членов команды Клуба веселых и находчивых ЧИГУ – первого чемпиона КВН Чеченской Республики (тогда еще ЧИАССР), не знавшего поражения вплоть до роспуска команды в 1991 году.

В 1992 году переехал в Москву, в 2000-2009 гг. проживал в США. Имеет ученую степень мастера истории и социологии (по американской системе ученых степеней), выступал консультантом по маркетингу и логистике корпорации «John Deere & Co.» в России, позднее работал консультантом по продажам компании «Chrysler» в штате Индиана, США.

checheninfo.ru