ЧЕЧНЯ. Зайнди Хасанов — уроженец высокогорного чеченского селения Зумса, подарившего немало выдающихся деятелей чеченской культуры. Детство Зайнди прошло в Грозном, там же он пошел учиться в одну из средних школ. Уже в школе проявляется огромная тяга Зайнди к музыке: он участвует в школьном ансамбле, играет на ударной установке. После окончания 8 классов он вместе с дядей едет в Казахстан, как тогда говорили, на «шабашку», чтобы подзаработать денег. Зная увлечение сына музыкой и чтобы как-то скрасить предстоящие трудовые будни, отец покупает ему гармошку.
«Вообще-то я мечтал научиться играть на фортепиано, — вспоминает это время Зайнди, — но и гармошке я был тоже рад, да и не возьмешь фортепиано с собой в дорогу. После работы я уходил с ней куда-нибудь подальше и часами учился играть. В какой-то момент я понял, что для того, чтобы играть разную музыку, на гармошке не хватает полутонов (черных клавиш), и я решил их добавить. Я с большим трудом нашел старую гармошку, снял оттуда черные клавиши и пытался их поставить на свою, как за этим занятием меня застал мой дядя, собрал все части в мешок и выбросил».
Так быстро закончилась, еще не начавшись, карьера Зайнди как музыканта-гармониста. Но тяга к музыке была большой: он смастерил из цельного куска дерева дечиг-пондар (чеченский национальный 3-струнный инструмент) и, быстро освоив его, вечерами услаждал слух рабочей бригады. Этот первый опыт пригодится Зайнди потом, спустя много лет, когда он окажется в Германии и начнет изготавливать этот незатейливый, но очень любимый в народе инструмент.
Приехав домой в отпуск, он встречает своего друга Апти Далхадова (в последствии ставшего одним из лучших эстрадных певцов Чечни) и узнает, что тот поступил в музыкальное училище на вокальное отделение.
Никогда ранее не певший, да и не любивший это делать, Зайнди решает поступить на вокальное отделение только потому, что там кроме умения петь учат еще, пусть в небольшом объеме, игре на фортепиано.
Но педагог по вокалу Николаев А.В., которому он сдавал экзамен, завалил его, сославшись на слабость и невыразительность голоса.
Раздосадованный Зайнди вновь уезжает на «шабашку» и через год, натренировав свой голос, накричавшись в бескрайних степях Казахстана, возвращается в Грозный и, несмотря на неодобрительное отношение отца, все-таки поступает в музыкальное училище.
Педагогом у него становится прекрасный классический чеченский певец Альви Мазаев. Поскольку Альви сам обладал низким голосом (баритоном), он стал ставить голос Зайнди тоже как баритон, хотя мы знаем теперешнего Зайнди как обладателя другого, более высокого голоса — тенора. Вообще-то, такие метаморфозы часто случаются с вокалистами, когда одни педагоги в своем ученике видели баритон, другие — тенор. Так или иначе, процесс учебы шел своим чередом. Летом он уезжал на строительные работы, в конце августа возвращался, а в сентябре в стенах училища вновь звучал баритон Зайнди Хасанова.
Надо сказать, что становление Зайнди как вокалиста совпало с периодом подъема национальной культуры Чечни. В зените своей популярности находились тогда наши великие деятели культуры Махмуд Эсамбаев и Муслим Магомаев. В чечено-ингушский театр пришла и успешно работала целая плеяда первоклассных артистов, будущих корифеев вайнахской сцены: Дагун Омаев, Муса Дудаев, Муталиб Давлетмирзаев, Магомед Цицкиев, Зулай Минкаилова, Альви Дениев, Неля Хаджиева, Ахъяд Гайтукаев, Руслан Хакишев, Мимолт Солцаев. В грозненской филармонии работали в это время любимцы народа, мастера сцены, такие как Марьям Айдамирова, Умар Димаев, Валид Дагаев, Султан Магомедов, Шита Эдисултанов. Все чаще звучали голоса набирающих популярность молодых певцов Имрана Усманова, Сулеймана Токаева, Мохмада Ясаева, Али Халилова, Апти Далхадова, Майрбека Исраилова и др.
В 1978 году, окончив музыкальное училище, Зайнди едет поступать в ленинградскую консерваторию, но терпит неудачу и возвращается домой в Грозный. Он устраивается на работу в театр и через год, в 1979 году, он вновь в Ленинграде, но на этот раз ему удается поступить в консерваторию. Годы, проведенные в Ленинграде, несомненно, значительно расширили и обогатили его кругозор. Ему преподавали прекрасные специалисты международного уровня, он посещал множество концертов, спектаклей, ну и, конечно, опер. Одним словом, это был период ярких, глубоких впечатлений, жадного изучения музыкальной классики.
После окончания консерватории в 1987 году он принимает участие во всесоюзном конкурсе имени Глинки и становится дипломантом. В этом же 1987 году его приглашают на стажировку в Большой театр в Москву. Это было большим событием для Зайнди: на стажировку в такой театр приглашали только самых талантливых и перспективных певцов. Работа в стажерской группе оказалась чрезвычайно плодотворной для него, как для молодого формирующегося оперного певца. Он участвовал в постановках театра, ему доверяли петь небольшие арии, а его гастрольные поездки в составе различных концертных коллективов дали ему бесценный опыт выступления перед самой разной публикой.
«Жить в Москве было непросто, — вспоминает Зайнди, — моя квартира находилась далеко, приходилось ездить в театр на электричке 2 часа. И если учитывать, что спектакль заканчивался в 11— 12 часов, то в свою маленькую комнату в Апрелевке, где я жил, я попадал поздно ночью. Оплата нам, стажерам, была небольшая, но с нехваткой денег я научился справляться. Я неплохо рисовал, и когда деньги кончались, приходил на Арбат, где сидели профессиональные художники, которые за деньги делали портреты людей. Я пристраивался к ним и тоже рисовал. У меня бывало даже больше заказов, чем у них, потому что я брал за рисунок значительно меньше денег, чем эти художники. За это они меня не любили и часто гоняли оттуда».
В 1989 году, уже по завершении своей стажировки в Москве, он подает заявку на участие во всесоюзном конкурсе, победителей которого ждет поездка в знаменитый итальянский оперный театр «Ла Скала». Конкуренция была очень большой, ведь попасть на стажировку в Италию — мечта всех вокалистов. Несмотря на огромное количество участников конкурса, Зайнди удалось попасть в пятерку победителей. Вне себя от счастья, он собирает чемоданы, а в это время из Чечено-Ингушского обкома партии приходит распоряжение — отказать ему в поездке в Италию. Без объяснения причин.
Расстроенный Зайнди обращается за помощью к великому танцору Махмуду Эсамбаеву. Махмуд звонит секретарю обкома ЧИАССР: «Почему вы не пускаете парня в Италию?» «Но я его не знаю», — отвечает секретарь. «Если бы вы ходили на концерты, вы бы его знали», — сказал ему Махмуд. Авторитет Махмуда, народного артиста СССР, депутата Верховного Совета СССР был огромным, и его мнение не могли игнорировать даже первые секретари. Согласие было получено, но, к сожалению, время было упущено и Зайнди не успел попасть в эту группу. Правда, его заверили, что обязательно пошлют на следующий год.
Именно в этот период, в 1990 году, Зайнди решает перейти с баритона на тенор, т. е. поменять диапазон своего голоса. И это решение пришло к нему в самый неподходящий момент: на международном конкурсе певцов в Перми. Во время исполнения своей арии он неожиданно остановился и ушел со сцены. «В тот момент я окончательно понял, что баритон не мой голос, я не хотел больше так петь. Все подумали, что я заболел, вызвали врача, предлагали выступить на следующий день, но я всех поблагодарил, извинился и ушел, — вспоминает Зайнди. — Я твердо тогда решил перейти на тенор». И это, как показали дальнейшие события, было правильное решение. Он как бы дал волю своему голосу, рвавшемуся наружу, и голос полетел, взмыл ввысь, зазвучал такими яркими красками, что исполнение Зайнди некоторых теноровых арий до сих пор считается одним из лучших.
Наступил 1991 год. Зайнди вновь пакует чемоданы и отправляется в Москву, чтобы оттуда лететь в Италию. Но в Москве ему отказали, сославшись на то, что Чечня объявила суверенитет, и теперь этим вопросом должно заниматься Министерство культуры Чечни.
Так или иначе, но мечта Зайнди постажироваться в знаменитейшем итальянском театре не осуществилась. Он возвращается в Грозный. Тогдашний министр культуры Киндаров предлагает ему создать фольклорный ансамбль песни и танца. К тому времени опыт работы в филармонии у Хасанова уже был, но мало кто верил, что оперный певец сможет создать фольклорный ансамбль. Пригласив для постановки танцев талантливого хореографа Януркаева Саид-Эмина, он приступает к работе. Зайнди работает много и самозабвенно и как хормейстер, и как концертмейстер, и как аранжировщик. И это при том, что приходилось совмещать работу по созданию коллектива с его основной должностью художественного руководителя филармонии. Так возник ставший потом знаменитым и любимым в народе ансамбль «Илли».
Был в карьере Зайнди небольшой, но очень яркий период работы в коллективе Махмуда Эсамбаева. Зайнди с теплотой вспоминает то время. "Махмуда очень любила публика, и в какой бы город мы ни приезжали, на всех его концертах зал бывал полон. Его танцы производили магическое воздействие на зрителей. Каждый танец вызывал бурю оваций, ему приходилось выходить на сцену по несколько раз. И даже после окончания концерта зритель не отпускал Махмуда, и он, уставший, обессиленный от сложнейших и в техническом, и в физическом плане танцев из-за уважения к публике выходил на сцену и просто общался со зрителями. В своих этих беседах Махмуд часто рассказывал с гордостью о своем народе, о родине, о традициях. Махмуд был не только великий мастер своего дела, но и добрейшей души человек. На гастролях не всегда удавалось покушать вкусно и сытно. Махмуд специально следил, чтобы все в его коллективе были сыты. Он часто звонил мне и звал покушать с ним. Я стеснялся и всеми правдами и неправдами отказывался, но Махмуд и слушать не хотел. Сам он не мог есть много, но очень любил чеченскую кашу. А меня заставлял есть все подряд. «Твои высокие ноты лежат на дне твоей тарелки", — любил часто повторять Махмуд».
Начало первой войны в Чечне застало Зайнди в Москве. Он как раз собирался оформить документы в московский театр "Новая опера", но как только чиновники дошли до графы «национальность», в приеме было отказано. Таким же образом поступили и в московской филармонии, и в других творческих организациях, куда обращался Зайнди. Только радиостанция "Маяк" согласилась принять его на работу, но с условием, что он сменит фамилию. Но Зайнди на это не мог пойти.
Скитания по России в поисках работы вместе с семьей продолжались несколько лет. Отсутствие маломальских условий жизни, оскорбления и унижения вынуждают Зайнди покинуть Россию. С большим трудом, заняв у друзей денег, ему удается выехать в Германию.
Первое время своей эмигрантской жизни Зайнди и не помышлял найти работу по своей специальности, но как-то однажды директор оперного театра, проходя мимо сада, где работал и по ходу распевал свои арии Зайнди, услышал его и пригласил на работу в свой театр. Но, к сожалению, на тот период у Зайнди не было документа, разрешающего официально работать. Однако директор, очень желая его заполучить, нашел все-таки какой-то юридический выход из положения и принял его. Не зная языка, Зайнди ночами учил все партии, а днем, как настоящий немец, блестяще исполнял их на сцене. Этот период работы в оперном театре очень пригодился ему в дальнейшем. Его многие стали узнавать, завязались дружеские, творческие контакты. Его все чаще стали приглашать на всевозможные международные фестивали, концерты, где он достойно представлял чеченское искусство. И надо сказать, что если и изменился имидж чеченцев в Европе за эти 10-15 лет, то во многом этому поспособствовал и Зайнди Хасанов.
Говорят, что талантливый человек талантлив во всем. Это в полной мере относится к Зайнди. У него, как говорится, любое дело спорится. Когда-то, будучи в еще Чечне, он делал скульптуры, а уже здесь, в Германии, пишет картины. С особой любовью Зайнди относится к другому своему увлечению — производству дечиг-пондаров. Это, между прочим, очень сложное искусство, потому что звучание музыкального инструмента зависит от множества секретов мастерства, таких как порода дерева, режим сушки, состав, которым дерево пропитывается, и т.д. И особо хочется сказать об участии Зайнди в созданном в Европе чеченском театре. Здесь он проявил себя не только как талантливый певец, но и как не менее талантливый актер. Его исполнение роли Сутарби в классической комедии Хамидова "Бож-Али" и роли Бадрудди в комедии «Маьтцалг», надолго останутся в памяти европейских чеченцев.
Но оперное искусство, конечно же, остается для Хасанова самым главным в его жизни. Сейчас он подал заявку на работу в оперный театр города Кобленц и ждет ответа. И мы пожелаем ему удачи в этом, а пока Зайнди радует своих земляков, выступая с концертами в самых разных городах Европы.
Автор Лора Герман
checheninfo.ru
