ЧЕЧНЯ. Одним из гениальных явлений советского периода стал замечательный бард, поэт, писатель, сценарист, артист театра и актер кино Владимир Семенович Высоцкий. Его вклад в искусство настолько весом и разнообразен, что его имя, несомненно, найдет свое место среди лучших представителей мировой литературы.
Лауреат Нобелевской премии Иосиф Бродский первым за пределами СССР признал Высоцкого поэтом. Сам Высоцкий писал: «...я в Нью-Йорке встречался с Бродским! И Бродский подарил мне свою книгу и написал: «Большому поэту — Владимиру Высоцкому».
Официальное признание Высоцкий получил только за границей: сначала в Болгарии, где появились первые статьи о нем, а затем вышли и первые грампластинки с его песнями, затем во Франции, где он был принят и признан почти всеми деятелями мирового искусства, жившими тогда в Париже. Из Европы слава о нем шагнула в обе Америки, где он издавал свои песни и выступал в крупнейших залах. В России же если и писали о Высоцком, то только критические статьи. Выступать ему запрещали, а об издании своих стихов или песен не могло быть и речи.
Не преувеличивая, можно сказать, что армяне — друзья и коллеги — сыграли одну из важнейших ролей в формировании и становлении великого поэта, артиста, актера. Абсолютно нереально представить жизненный путь поэта с 8-летнего возраста без влияния, поддержки или участия армян. Многим из них Владимир посвящал стихи, к примеру, Левону Кочаряну, Давиду Карапетяну, Вадиму Туманову или Леониду Енгибарову. С Енгибаровым его связывали не только дружеские отношения, но и фатальная судьба, которая вела обоих по одним и тем же путям при разнице в 8 лет с точностью до недели. Даже дата смерти им выпала одна на двоих — 25 июля. Кстати, в песне «О фатальных датах и цифрах» есть такие строки: «C меня при цифре 37 в момент слетает хмель.» Высоцкий в каком-то смысле предрекал это себе, но такое пророчество относилось и к Енгибарову, который умер в 37 лет, в одном возрасте с Пушкиным и Маяковским.
С Евгенией Степановной Лихалатовой (урожденной Мартиросовой), новой женой отца, Володя познакомился еще в детстве. Отец отмечал трогательную близость Евгении Степановны и ее приемного сына Умная, грамотная мама Женя уделяла мальчику много времени, даже училась с ним игре на фортепиано, чтобы ему было интереснее. Она вложила в восприимчивую душу ребенка чувство меры и необходимость образования. Таким образом, понятия о музыке и искусстве мальчик перенял от бакинской армянки, которая своих детей не имела, и поэтому всю накопленную любовь обрушила на него.
После того, как Высоцкий закончил школу, в его жизни наступила «эра» Левона Суреновича Кочаряна. По уверению всех друзей, никто столько не дал Владимиру, сколько сын артиста-декламатора, народного артиста РСФСР Сурена Акимовича Кочаряна.
Их познакомил Анатолий Утевский, который учился с Володей в одной школе, а затем поступил в МГУ и встретил там своего однокурсника Левона. Лева, в свою очередь, привел Игоря Кохановского, Владимира Акимова и Яшу Безродного. И знаменитая компания Большого Каретного оказалась в сборе. Центром и идейным вдохновителем компании безоговорочно признавался Лева. Однако ее сердцем был, конечно, Высоцкий. Это были годы, которые поэт потом назовет «самыми лучшими». Молодежь этих лет буквально «болела» бурным расцветом литературы и искусства. Стихи С. Есенина, В. Маяковского, Е. Евтушенко, Р. Рождественского, А. Твардовского читались наизусть большей частью поколения, прозу Б. Пастернака, В. Набокова, М. Булгакова зачитывали до дыр, а в кинематограф пришли такие режиссеры, как Э. Рязанов, Ф. Довлатян, Э. Кеосаян. Свою карьеру кинорежиссера начинал и Ё. Кочарян (его уже называли «первым среди всех вторых режиссеров» на «Мосфильме»). Кочарян привел Высоцкого в кинематограф, сняв его в двух своих фильмах: «Сверстницы» (1959) и «Увольнение на берег» (1962). А затем, не найдя работы у себя, рекомендовал молодого актера сначала на фильм «713-й просит посадку» (1962), затем Ф. Довлатяну на фильм «Карьера Димы Горина» (1961) и Э. Кеосаяну на фильм «Стряпуха» (1965).
