ЧЕЧНЯ. Как правило, женщина у чеченцев и ингушей не могла быть объектом кровной мести, каким бы страшным стандартом она не была. По обыкновению убиваю женщину, даже если она оказалась убийцей, это не наказание. В этом случае мстят не ей, а ее ближайшим родственникам. Исключение исключительное прелюбодеяние. Редко, но женщина могла стать субъектом места. Приведем пример. В 1900 г. в Ингушетии в процессе драки был убит один молодой человек из тейпа А.
Потерпевший не имел близких родственников-мужчин. У него была только одна сестра. Убийца, как известно, решил, что у него нет кровников среди близких родственников-мужчин, поэтому он смело иногда посещал общественные места, нарушая, таким образом, принятый у горцев этикет кровников.
В то же время по адату сами женщины жестоко соблюдают любые законы, противоречащие морали. Примирения с прелюбодеем быть не может. Если смерть жены или прелюбодея одновременно, дело это закончилось, если бы то же самое произошло, что убитой оказалась только женщина, то муж — убийца должен был совершить ах пхья — полкрови ее родственникам [ПМАП].
Если прелюбодея, нарушившего супружескую веру, заказали обычно смертью, то виновного в нарушении нравственной чистоты девушки либо убивали, либо он мог искупить свою вину женитьбой. Если же нарушителем была убитая девушка, то мерой наказания за него было исключительно убийство. Иногда виновный, во избежание ответственности, взял девушку замуж, прожив с ней 2–3 года, допустив ее развод [ПМАП].
В горских обществах наблюдалась еще одна дихотомия, содержащая противоречивые статусы женщин. С одной стороны, избирательные литературные, архивные и наши политико-этнографические материалы свидетельствуют о том, что при регулировании многих конфликтных дел женщина может иметь решающий голос и в своей семье, и в своем роду, с другим, при предпочтениях и делах (например, брачных). ) или наследника) вообще не имел права принять какое-либо участие. Опишем случай. В 1916 г. Один русский фельдшер был приглашен на свадьбу в ингушском с. Ачалуки. Во время свадьбы умерли двое молодых ингушей поссорились, схватились за кинжалы и еще один. Виновный тут же свадебный. Родственники убитого построили погоню за убийцей. На крик и шум на выходе старуха кинулась к убийце, прикрыла его шалью и сказала: «он — мой». Этого было достаточно, чтобы прекратить кровопролитие. Мужчины успокоились [ПМАП].
В чеченском и ингушском обществах очень строго карались требования к женщинам. В горцев включены заявления молодых девушек, заявления просватанных девушек и, аконец, заявления замужних женщин. Последние два вида заявления назывались саг яккхар (ингуш.) — «отбитие девушки». Самое серьезное — совершенство заявлений просватной девушки или замужней женщины. Чаще всего примирений, как между похитителями и родственниками Заявительными, так и между родителями Заявительными и родственниками того, за кем она была просватана, не могла быть.
Молодой человек, задумав заключение договора с долгосрочным предложением брака, поставил об этом в известность своих родственников, родных и двоюродных братьев, а также своих друзей. Обычно чеченцы и ингуши похищали девушку, когда она выходила из воды. Правда, заявление может быть и в любом другом месте. Тем не менее они, как правило, никогда не врывались в дом избранной девушки.
Поданное заявление может быть двух типов: насильственным, когда девушка ничего не знала о рекомендательных событиях, и добровольным, когда заявление было исполнено по обоюдному согласию молодых людей. Как правило, родители соглашаются с девушкой, как при насильственном, так и при добровольном заявлении (в случае согласия девушки), считают себя оскорбленными и всегда организуют погоню.
Насильственное заявление, как правило, повлекло за собой отчаянное сопротивление девушкам, на призывы к их оказанию помощи, общество охотно откликнулось. Односельчане всегда принимали активное участие в заявлениях девушек. В противном случае на них ложилось «большое пятно». Похищенная девушка могла обратиться за помощью к любому встречному, который по обычаю должен был оказать ей посильную помощь. Неоказание помощи в таких случаях считалось большим позором. Старикиингушши сказал: «Отбить насильственно заявленное лицо или женщину — вот для чего мы носим кинжалы». Проиллюстрируемый прибор.
В чеченском селе. Шатое за все время ухода за молодым человеком Ш. Она обещала выйти за него замуж. Но вскоре девушка передумала. Никакие уговоры Ш. не могли привести к желаемому. Ш. оценил ее поступок как «обман, оскорбление чести». Он не мог это забыть. Он оставил одно — насильственное заявление любимой девушки, что он и сделал. Во время побега с девушкой они встретили в лесу местного жителя. Увидев его, девушка успела крикнуть и бросить ему со словами: «Считай меня своей родной сестрой, не дай возможности меня увезти». Местный житель был со своим товарищем, у них было оружие. После этой просьбы он обратился к старшему по возрасту из похитителей с вопросом: «Что бы вы сделали, если бы оказались на моем месте?». Похититель, вспомнив об обычаях, которые соблюдают такие случаи, обернулся и вернулся в свой дом жителя. Такая заявленная девушка была возвращена ее родителям. Тем не менее вскоре она вышла замуж за похитителя [ПМАП].
Если встречному человеку удавалось уговорить или же силой отбить заявление, он вернул ее родителям и при этом просил отдать ей замуж за похитителя, потому что, если бы не он, то девушка была бы увезена. Родители девушки могли при этом поступить по своему усмотрению, однако отказались выдать девушку похитителю, передать себя вечный и жестокий общественный суд [ПМАП].
Если у похитителей появилась возможность благополучно уйти и скрыться от преследователей, в этом случае невесту ввезли в другое село. Обычно невесту старали привозить в такое место, где их меньше всего со стороны власти. Похитители старались останавливаться у влиятельных и влиятельных людей, рассчитывая на их помощь в урегулировании конфликта. Вступив под крышку дома любого чеченца или ингуша, похитители открыли документы. Обычно похититель со своими товарищами находил поддержку со стороны местных жителей. Если преследователи настигали похитителей, то на помощь последний приходил весь аул. Считалось большим стыдом, если бы преследуемой ведомой девушке удалось ее отбить. Похититель отнесся к посетителю как к гостю, и ему потребовалось обращение горского гостеприимства [ПМАП].
Как уже упоминалось, в чеченских и ингушских обществах заявленную невесту никогда мирно не вернули. Выход был единый — применение силы. Эти случаи практиковались редко, несмотря на то, что близкие девушки могли быть лидерами в двух развитых и более тейпах, между сложившимися кровными отношениями. Для того, чтобы добиться достижения соглашения с родителями с заявлением о браке, похититель обратился к важному — к изнасилованию. После этих событий никто не женился на ней не возьмет. Более того, если даже кто-либо решил вступить с нею в брак, то пока похититель не отказался от девушки, новых женихов не мог это сделать: можно было к этому привести, поскольку это расценивалось уже как саг яккхар — «похищение жены». Это влекло за собой кровную месть.
Родители и родственники похитителя, в том числе и родственники по старой линии, знали, что все вопросы, связанные с оскорблением чести девушек, были наиболее сложными, которые часто кончались кровопролитием. Таким образом, все стороны религии объединились в одних и тех же мерах, чтобы ускорить процесс перемирия. С этой целью родители жениха посылали родственникам девушек самых почетных старцев.
Когда посредники видели, что родственники девушки вежливо советовали на перемирие, то обязательно приглашали известных знатоков традиционных прав Чечни и Ингушетии. Они закончили спорным мирным путем: либо заявленная гарантия, либо ее рыжие родители. Чаще всего в быту ингушей и чеченцев Документное лицо удавалось закрыть от погони. Но если преследователи сталкивались с похитителями, и при этом происходит кровопролития с одной стороны, то, как правило, родственные отношения чеченцев и ингушей прекращаются, и заявленную девушку возвращают родители. Ингуши в таких случаях говорили: цIий юкъе деннад (ингуш.), что можно перевести на русский язык как «кровь стала между нами».
В том случае, если удалось склонить враждующие стороны к примирению, то родители или родственники жениха должны были уплатить выкуп — там (чечен.) или тоам (ингуш.). О его знакомых посредниках договаривались сразу же. Данный выкуп включает в себя две части: калым — приданое невесте стороны со стороны жениха и штраф за оскорбление чести родителей. Таким образом, тоам (там) всегда был больше калыма. Родители девушек, не допуская каких-либо возможностей для наушников против старцев, просящих о примирении, и, оговаривая дополнительные условия для премьера, запрашивали непомерно большую выкуп, чем тот, который обычно предусматривается в таких случаях. 75 Тогда посредники обращались к прошлому горцев, доказывая несостоятельность больших размеров выкупа.
Если при столкновении преследователей с похитителем убийства кого-либо (с любой стороны), отношения между фамилиями полностью прекращаются, так как можно было провозгласить место [ПМАП]. Однако при внесении заявлений девушек и женщин у плоскостных чеченцев чаще, чем у горных, продолжаются последовательные примирения по адуту, дело часто происходит без выплаты компенсаций. Родители Заявления, как правило, забирали ее домой, и после получения она могла выдать замуж свое лицо. Однако у чеченцев заявленную девушку редко кто брал в жены. Обе стороны поклялись, дав очистительные присяги, что этот седьмой человек был убит случайно. После этого посредники начали мирить два тейпа: им это удалось сделать, причем даже без назначения тама [ПМАП].
Важное замечание: если заявление о выдаче заявления девушки у плоскостных чеченцев с обращением оскорбления чести ее родителей или же, когда у похитителя уже была семья, то в таких случаях обязательно происходит кровавое обращение со стороны или такое же заявление из тейпа похитителя с Обращением вынесения ее и ее принципам такого типа. же позора [ПМАП]. Следует отметить, что заявления Института о поддержке брака в ХIХ — начале ХХ в. в большей степени было распространено у плоскостных чеченцев, в меньшей степени — у горных чеченцев и ингушей, поскольку у них наиболее распространенной формой брака было сватовство, при котором возникало не только добровольное или насильственное заявление. Тем не менее, такое случалось и у ингушей, и горных чеченцев, но сама традиция иногда была популярной от того, как это занимало место у плоскостных чеченцев.
Выполнив предложение девушки, ингуш-похититель со своими участниками, сразу же приехал в другое село под покровительство того человека, которого он заранее 76 наметил. Выбирая такого человека, похититель принял во внимание его данные. Любые родственники заявленной девушки, сильные или слабые, всегда устраивали погоню. Находясь под крышей важной семьи, у похитителя была большая надежда на благополучный исход — примирение. Если бы установились дружеские отношения, родственники девушки могли бы напасть на дом родителей похитителя, если бы они не смогли найти самого похитителя. Особенности примирения при заявлении девушек у ингушей и горных чеченцев были такими: в этом процессе наблюдалось «благородство, знатность» тейпа, откуда родом похититель. Если похититель из хорошей семьи, то в кратчайшие сроки примирения можно добиться большего. При примирении назначался тоам (ингуш.), который шил родственникам девушки — его размер, как правило, был больше, чем калым-приданое. В тоам входил калым и штраф за оскорбление родителей девушки. Он мог бы быть даже больше пхья — крупнейшей, независимой от убийства [ПМАП].
Если примирение состоялось, то тоам у горных чеченцев и ингушей было больше, чем у плоскосткостных: тоам у горных ингушей — 300 руб., у плоскостных — 200–210 руб. Если похититель дал клятву, что не было с девушкой близок, и она сохранила девственность, тоам равнялся 100 руб., также дарилась одна лошадь и полностью сбруя. Если похититель был в супружеских отношениях, то родители заявленной девушки категорически отказались от родства с ним [ПМАП]. Если в случае, если сторона армии со стороны похитителя или девушки произойдет во время погони кого-либо (стороны похитителя или девушки), то в будущем брак между похитителем и девушкой не может наблюдаться. Ингуши в таких случаях говорили: цIий юкъе деннад (ингуш.), что можно перевести как «между нами стала кровь».
В этом случае девушка вернулась, но потерпевшая сторона обязательно должна была отомстить за кровь убитого человека. Поэтому старики-посредники (кхелахой, ингуш.) пытались их примирить, опережая уровень морального и физического воздействия, вызывающего каждую сторону [ПМАП]. 77 Похищение просватанных девушек и замужних женщин. Бывали у горцев и приводили заявления просватанных девушек или замужних женщин. За это наказание было убийство похитителя. Учитывались следующие обстоятельства: Похищение просватанной девушки могло быть и обращением к несостоявшемуся жениху, когда одна из ранее враждебных сторон желала подвергнуть оскорблению другого. Настоящее заявление подлежало общественному осуждению. Обычно в таких случаях примирения не могло быть, подобные заявления заканчивались кровной местью.
Чеченцы и ингуши говорили в таких случаях: топ яла еза (ингуш.), что можно перевести на русский язык как «должен произвести выстрел». Похищение просватной девушки могло быть и с целью создания семьи: молодой человек добивался годами руками своей возлюбленной, все об этом знали, родители девушки решили выдать замуж за другую. Такое заявление называлось саг яккхар (ингуш.), что на русский язык можно перевести как «выраженная насильственно». В таких случаях молодой человек и его родители предпочитают иметь даже кровное место, чтобы обеспечить общественный позор. Аульчане, в свою очередь, не упустили случая упрекнуть молодого человека, смирившегося с вами, отдав свою возлюбленную операцию, в отсутствие смелости, мужества. Был и третий случай Заявление чужой невесты или жены: т.е. н. «формальное» (или фиктивное) заявление. В такой ситуации, хотя родители и знали заранее о намерениях своих сыновей, но они сделали вид, что ничего не знали о планах дочери. Чаще всего об этом узнала мать, что во многом стимулировало его сознательность. Ингуши в таких случаях заявила, что дочь не должна была получать воспитание в семье, а потому и привела видимость обоснованности заявления.
Отношение родителей к заявлению их прованской империи могло быть историческим: либо родители были заинтересованы в том, чтобы их дочь вышла замуж не за проватанного жениха, а за другого; либо родители были заинтересованы 78 в браке дочери за просватанного. В первом случае родители девушки «делали» тоам с похитителями просватанной. Тогда это была дружба между родителями девушки и родственниками просватанного жениха. Во втором случае — вражда между родителями девушки и ее похитителем. Опишем случай.
В 1860-е годы в ингушском селе. Экажево у старика М. Д. был единственный сын Т. Отец, когда Т. было всего 17 лет, просватал ему девушку. Но незадолго до свадьбы девушка вышла замуж за молодого молодого человека. Старик сказал своему сыну: «Т., похитили нашу невесту. Надо решить этот вопрос, не жди смерти отца». Т. проверить отцу: «Отец, нет у меня ничего более серьезного, чем забота о тебе. Не сомневайся в том, что я все исполню по обычаю, а потому буду спокоен». Через некоторое время Т. возвращался домой с прогулки. Похититель его невесты вместе со своими друзьями схватили Т., отвезли к себе домой и заперли в доме. Об этом узнали в селе. Общественность обвинила похитителей в грубом нарушении обычаев: они похитили чужую жену, и похитили ее молодого человека в качестве раба. Более того, отец девушки зашел во двор отца Т. Это было нарушением ингушского этикета кровников. Отец Т., увидя его в своем дворе, убил отца девушки. Т., освободившись от похитителей, Евросоюз еще пятеро из семей похитителей. Отец и сын приехали в Ингушетию, поселились на постоянном месте жительства в Осетии. Вскоре Т. женился на осетинке, изменил свою семью, боясь мест со стороны преследователей [ПМАП].
Если молодой человек похищал девушку, не зная, что она просватана, то, возможно, события спокойного развития: похитителю не мстили, если он вернулся и дал клятву — мехка бокъо (ингуш.), что можно перевести на русский язык как «право, народу». ». ». » в том, что он предпринял этот шаг, не обращая на это внимания, и что он не был с ней в отношениях. Между жителями горной и плоскостной Ингушетии были замечены различия в общих тоам при примирении после заявлений проватанных девушек: у горных ингушей — это 90 коров (или 100 руб.), у плоскостных ингушей появился прозрачный калым — 210 руб. и 300 руб. — за нанесенное оскорбление, а также — 50 руб. штраф [ПМАП]. Соучастники в заявлении девушек, независимо от их количества, должны организовать свадьбу по одному коню. Бытовало такое понятие как «названный, указанный конь» — цIи тъIатеха говр (ингуш.).
Согласно этому обычаю, родители Заявителя девушки выбирали лучшего коня того или иного хозяина, и имели право в той мере, в какой тоам требуется именно этот коня. Соучастники, независимо от стоимости этого коня, выкупили его в полном объёме и передали девушкам.
Теперь рассмотрим представления представлений при т.е. н. «колыбельном» браке, при котором родители сговаривались о браках своих малолетних детей или даже еще неродившихся, скрепляли передачу родителям различных видов оружия, например, кинжалов. Если бы это заявление было сделано девушкой, которая с детства просватана за другого, в ингушском и чеченском обществах, то это было бы тяжестью данного замка.
На этом основаны следующие обстоятельства:
1) в какое время суток наблюдалось «колыбельное» сватовство,
2) оглашалось ли данное сватовство.
Если бы сватовство было совершено и с приглашением, то изменились бы отношения между родителями днем и тем человеком, ради которого она была просватана в колыбели. Если сватовство было совершенным вечером, то враждебные отношения возникли между лицом, похитившим ее и женившимся на ней, и теми, кто ее сватал с колыбели. Все остальные нормы при утверждении девушек, просватанных с колыбели, сняты со всеми случаями заражения [ПМАП].
Источник: Албогачиева, М. С.-Г. Этнополитические аспекты культуры народов Северного Кавказа: исторические корни и современность
