Руслан Караев
В одном из университетов российской глубинки собрали как-то студентов для обсуждения михалковского фильма «12». На нем мало кто говорил о художественном содержании картины, ее сценарии или режиссерских и актерских открытиях. Интерес студентов к работе талантливого и даже эпатажного режиссера, как потом выяснилось, подогревался тем, что ее главный герой – чеченский мальчик, которого подозревают и, соответственно, обвиняют в убийстве своего приемного отца-контрактника, усыновившего сироту в ходе чеченской кампании.
Приговор должны вынести двенадцать присяжных заседателей, которые с этой целью закрылись в совещательной комнате и на протяжении всего фильма формируют свои позиции по поводу еще никем не доказанного преступления…
На немногочисленных киноэкранах Грозного ее, по-моему, даже не демонстрировали (фильм демонстрировался в 2008 году – вне конкурса – в первый день проходившего в Грозном кинофестиваля «Ноев ковчег» - при почти пустом зале – Ред.), но в других регионах страны премьера фильма Никиты Михалкова собрала огромную аудиторию.
Я не собираюсь сейчас говорить о достоинствах или недостатках этого фильма. На мой взгляд, есть более актуальный срез проблемы, затронутой в фильме и неотъемлемо присутствующей в нашей жизни. Пройти мимо ее обсуждения, думается, было бы так же неверно, как некоторые студенты того самого вуза решали проблему «свой-чужой» в контексте предложенного Михалковым сюжета фильма «12».
Как в наши дни работают присяжные суды, когда перед ними предстают фигуранты разной национальности, россияне уже наслышаны. Все эти худяковы и ульманы, обагрившие свои руки в крови мирных граждан, для таких служителей Фемиды если не герои, то абсолютно невиновные люди. «А что там с нашими их боевики делали?» - это главный аргумент их оправдательной психологии. Вот и в университетской аудитории педагоги предложили своим питомцам порассуждать не столько о художественных ценностях фильма, сколько о том, как в нем преподносится судьба беззащитного мальчонки и приводятся аргументы в пользу оправдания или осуждения малолетнего подсудимого.
Надо сказать, педагоги были далеки от того, чтобы подогревать нездоровые страсти вокруг еще недавно гиперактуальной «чеченской» проблемы. Они ставили перед собой задачу получить более точное представление о том, что происходит в душах студентов, вчерашних мальчишек и девчонок, еще не научившихся по-настоящему отличать белое от черного. Результаты ошеломили преподавателей. Только десятая часть аудитории отнеслась к обсуждаемой теме спокойно. Для нее принадлежность человека к иной национальности - нормальное и в чем-то даже интересное явление. «У них можно научиться другим языкам, узнать незнакомые обычаи. Познакомиться с оригинальной кухней, с ними просто интересно и комфортно». Что же касается героя фильма, то умонастроения у этой группы студентов оказались на уровне «что здесь такого, с каждым может случиться». Оторопь у экспериментатора вызвали суждения большинства остальных студентов. От «нечего им делать на нашей земле» и «пусть едут к себе домой» до «выселить их всех с Кавказа» и «Россия должна принадлежать русским».
Любое исследование проводится с конкретной целью. И педагоги того университета, конечно же, не просто проявили излишнее любопытство. Им нужно было узнать, правильным ли курсом идет в их вузе образование, обучение и воспитание. Каковы, наконец, у их воспитанников кругозор и мировоззрение.
Михалков своим фильмом «12» дал им повод выяснить умонастроения будущих дипломированных и высокопрофессиональных специалистов, после чего педагогический коллектив, уверен, сделает конкретные выводы и предпримет необходимые шаги для исправления явно искаженного восприятия студентами мира в целом и российского общества, в частности.
Но так ли благополучны дела и в нашем, чеченском, доме? Уже общим местом становится постоянное наблюдение перерождения лучших чеченских народных обычаев в конгломерат непонятного свойства поведенческих традиций. Нищенство приобретает чуть ли профессиональный статус. Навязчиво требуя милостыни от привыкших к сопереживанию чеченцев, не умевших ходить с протянутой рукой, просящие энергично атрофируют в них это благородное чувство.
Родной язык низведен до уровня кухонного средства общения, где нет места высокому слогу и лучшим языковым оборотам, применением которых славились чеченцы еще в недавнем прошлом.
А мало ли мы видим бьющих себя в грудь и клянущихся всеми святыми сограждан, которые потом с легкостью необычайной забывают о данных обещаниях? Наши отцы лишь убеждались в готовности человека дать клятву, но произносить ее не позволяли. Это могло нанести ущерб достоинству человека. Прислушайтесь к речи некоторых новых чеченцев: в одном предложении - несколько клятв... Обесцениваются чувства, теряют смысл слова…
Вспомним, что и как было раньше. Зайдет, скажем, пожилой или просто старший по возрасту человек в салон автобуса или троллейбуса, молодые тут же вскакивали со своих мест и предлагали ему устроиться на освободившееся сиденье. Представители других национальностей, коих в Грозном было в те недалекие времена тысячи, даже в толк не могли взять, откуда у этих, недавно вернувшихся из среднеазиатского выселения людей, должных, казалось бы, быть обозленными на всех и вся, такое почтение к возрасту? Никто еще лет пятнадцать назад не смел пересечь путь встречному. На обочинах дорог трудно было увидеть голосующих, поскольку проезжавшие попутки их сразу подбирали. Положительного ответа на вопрос «Хьо нохчо вуй?» достаточно было, чтобы люди сразу заводили приязненные отношения и предлагали друг другу помощь или услугу.
Много всего было доброго, чего сейчас, к сожалению, в нашей суматошной жизни уже трудно встретить.
Как-то я оказался свидетелем, как молодой автолюбитель поинтересовался у опытного шофера, как тот запоминает правила уличного движения. Последний ответил:
- А ты действуй по чеченскому этикету. Не становись справа, не пересекай дорогу встречному, не гони сломя голову машину по улице, не прячь своих намерений (включай «поворотники»), не шуми у чужих ворот и т.д., и т.п. Там, в правилах, - добавил он, - все это написано. Только другими словами.
Все ли лучшее уже безвозвратно утрачено? К счастью, еще нет, но проблема существует. Присмотритесь к участникам движения на дорогах и тротуарах наших городов. Для них на родных дорогах не существует сплошных линий, которые нельзя пересекать, нет ограничения скорости, нет светофора, нет еще очень многого. Но самое страшное, у них нет уважения друг к другу, к элементарным правилам общежития, к закону.
Молодой человек за рулем машины и он же, идущий пешком, – совершенно разные люди! Первый – хам и грубиян, другой – образец воспитанности и благородства. И это - один и тот же человек!…
Или вот вам еще одна картинка с натуры. Неподалеку от грозненского вокзала прямо поперек дороги стоит «Волга». Водитель «жигуленка», явно возмущенный, подходит к водительской дверце, открывает ее и, увидев в ней военного полковника, по инерции строго выговаривает ему. Мол, как ты, такой-сякой, поставил свою машину, видишь, проезд закрыл, невозможно машину припарковать!…
И вдруг слышит в ответ:
- Не видишь, что ли: по-чеченски поставил…
Хозяин малолитражки в свою очередь тоже оказался с юмором. Не растерялся, быстро сориентировался и тут же выдал федералу:
- Тогда поставьте ее, пожалуйста, по-русски…
В чеченских вузах и школах в последнее время многое делается для придания своим питомцам более-менее соответствующего традициям вида. Но кто приведет в порядок их, исковерканные войной и растленные последовавшим за ней падением нравов, души?
В свое время президент Рамзан Кадыров сделал максимально возможное, чтобы как можно скорее закрыть лагеря беженцев. Вытащить оттуда деградирующих на глазах и теряющих остатки чеченского достоинства людей, все более привыкающих к своему униженному положению и к статусу все время чего-то просящих и ждущих подачек от государства.
В Пседахе попалась на глаза довольно неприятная картина. Было это в декабре 1999-го. На «газели» привезли хлеб. Его было много, и всем явно хватило бы. Но что вытворяли облепившие машину со всех сторон беженцы! Лезли друг другу на головы, выталкивали из очереди того, кто послабей, хватали буханки так, будто сейчас у них кто-то их вырвет… Рядом со мной стоял интеллигентно выглядевший пожилой чеченец в галстуке, и я услышал его грустный возглас: вот они, чеченские «бешенцы»...
Не прав тот, кто думает, что все эти тенденции общественной и личностной деградации - суть и смысл недоработок государственных институтов власти. Враг сидит внутри нас. Это самое безопасное и комфортное для него место. И бороться с ним нужно постоянно и беспощадно.
С детских яслей, детсадика, со школы и до институтов и университетов – все должно быть брошено на помощь народу, сыны и дочери которого достойны гораздо лучшей участи.
Чеченское общество в современной истории подверглось большим испытаниям. И самый большой трагизм в том, что они, эти испытания, приобрели устрашающий характер цикличности. Не успеет народ оправиться от одной беды – следует новая. Теряется материальная и духовная культура. Народ теряет оптимизм и веру в свое предназначение, он перестает развиваться и постепенно исчезает с карты мира.
На стене одного из бетонных навесов у грозненского госпиталя ветеранов войн (!) я как-то увидел граффити: старательно выведенное умелой рукой гигантскими буквами слово… «Скинхед». Видимо, те московские фашистики с бритыми головами явно проглядели своего чеченского коллегу-чернорубашечника, когда тот в очередной раз направлялся в столичное метро. Как, впрочем, прошляпили его и горожане, спокойно сносящие зловещую надпись у себя под боком.
Ни одна война не проходит бесследно. Даже если она прошла далеко от твоего родного дома. Длительные и последовательные старания германских демократов в тридцатые годы прошлого столетия сделали возможным приход к власти в стране гитлеровского фашизма. Чем закончился «эксперимент», сегодня все знают. Народ был сначала вознесен до небес, а затем так унижен и оскорблен, что до сих пор вынужден предпринимать титанические усилия, чтобы вернуть себе доброе имя и достойное место в мировом сообществе.
Не хочется проводить параллелей, но сегодня в России, победившей этот самый фашизм, начинают заметно прорастать семена этой коричневой заразы. Лозунг «Фашизм не пройдет!» сегодня требует другого прочтения. Это страшная болезнь, которая сама не проходит, и современное общество нуждается в срочном лечении от нее.
checheninfo.ru
Источник информации :
