ЧЕЧНЯ. Народ, теряющий свой язык, деградирует. Не знать родной язык не только непристойно, но и безнравственно. В моей жизни родной язык – язык абхазского народа – занимает очень важное место. Без него нет и не может быть меня, моих родных и близких, моей фамилии, моего народа и нашей Абхазии. Абхазский язык – это моё прошлое, настоящее и будущее одновременно. Я безгранично люблю родной язык и глубоко благодарен своим учителям абхазского языка и литературе Ирине Таркил и Ронице Возба.
Сегодня абхазский язык переживает самый тяжёлый период в своём развитии. Но он оказался в таком положении не из-за себя. Как язык, он велик, могуч, богат, живописен, гибок, свободен и правдив. Он настоящий, сильный, строгий, серьёзный. С абхазским языком можно творить чудеса. С ним при желании можно создать всеобъемлющий, чистый, живой, удобный и красивый словарь без всяких иноязычных вкраплений. Я безмерно благодарен всем нашим предшественникам за этот клад сокровищ, за достояние, которому нет цены. Размышляя об абхазском языке, в частности, о его судьбе, я вспоминаю слова одного из крупнейших русских поэтов ХХ века Осипа Мандельштама, который заявил, что с Абхазии следует начинать изучение азбуки Кавказа. «Здесь каждое слово, – писал он, – начинается на «А». «Боюсь, – продолжал Мандельштам, – ещё не родился добрый медведь Балу, который обучит меня, как мальчика Маугли из джунглей Киплинга, прекрасному языку «Апсны». Но Осип Эмильевич был уверен, что в отдалённом будущем академии для изучения группы кавказских языков будут разбросаны по всему земному шару. Мандельштам считал, что «фонетическая руда Европы и Америки иссякает», что «залежи её имеют пределы». Жаль, что так, как Мандельштам, не думаем мы сами.
Мы, абхазы, почему-то слабо верим в свой родной язык. Порой складывается такое впечатление, что мы его стесняемся. Как же так?! Как мы дошли до такого состояния? Как можно было игнорировать свою родную речь? О чём мы вообще думали, когда переводили его на самый задний план в жизни Абхазии? А знаете ли вы, какое будущее мы могли бы обеспечить, но не обеспечили абхазскому языку? В наш техногенный век, когда есть всё, и когда человеку доступна возможность воплотить в жизнь любой проект, мы не смогли создать спутниковое телевидение, вещающее на весь мир на абхазском языке. У нас нет всемирного Абхазского радио. У нас нет даже онлайн-телевидения и онлайн-радио, которые вещали бы на всю планету, как на абхазском, так и на многих других языках народов мира: на русском, турецком, английском, арабском, испанском, грузинском (да-да, на грузинском тоже, ибо так велит идеология)… Мы могли открыть, но не открыли бесплатные онлайн-курсы по изучению абхазского языка всеми желающими. Мы не смогли раскрыть тайны абхазского языка, которые перевернули бы сознание жителей всего мира, после чего десятки и сотни тысяч людей по всему миру ринулись бы его изучать. Есть ли у нас хотя бы одно более-менее известное, крупное переводческое бюро?
Занимаются ли наши переводчики, как ранее, переводами на абхазский язык лучших образцов зарубежной литературы? Кто на постоянной основе переводит лучшие фильмы зарубежных телекомпаний? Довольны ли вы развитием абхазской поэзии и прозы на современном этапе? Где наши абхазские поэты и писатели уровня Пушкина, Лермонтова, Байрона, Твена, Тагора, Киплинга, Хайяма, Сервантеса? Кто из абхазов на своём родном языке напишет произведения, которые по важности встали бы в один ряд с такими творениями, как «Властелин колец», «Гарри Поттер», «Алиса в Стране чудес», «Собачье сердце», «Дон Кихот», «Унесённые ветром», «Крёстный отец», «Бегущий за ветром»? Есть, безусловно, есть среди нас таланты, которые могут, могут сочинить выдающиеся бестселлеры! Но, увы, у каждого из них свои проблемы, и их никто из тех, кто должен, не поддерживает.
Вот так и прозябаем на задворках нынешнего века… Как-то, находясь в Сухуме, на морском побережье, я увидел чайку с перебитым крылом. Это было несколько месяцев назад. Я попытался приблизиться к ней, чтобы можно было забрать птицу домой. Но она всё ещё была прыткой. Поймать её я бы не смог. Для того, чтобы я смог снять эту фотографию, я многократно приблизил к себе изображение с помощью телефона. Не знаю, выжила ли эта чайка... Так вот, когда я думаю о судьбе нашего языка, красивого, богатого, мощного по своему потенциалу, стремительного по своей сути, но оставленного без нашей заботы, сразу перед моими глазами всплывает образ этой чайки...
